Видео
В мире
Но ведь и Латвия не чужая Речи Посполитой страна, и в 30-е годы дипломаты беседовали весьма откровенно. Каким же предстает Юзеф Липский в видении документов, хранящихся в Историческом архиве Латвийской Республики?
«Число поляков в Германии пошло бы на миллионы»
27 июля 1937 года временный поверенный в делах Латвии в Германии Артурс Стегманис встретился с польским послом Ю. Липским, о чем направил министру иностранных дел Вилхелму Мунтерсу конфиденциальное письмо. «Старался беседы направить на германо-польские отношения», - поясняет латвийский дипломат.
«Говорил об этом с Липским, который только вернулся из Варшавы. Польское мнение таково, сказал мне посол, что для отношений обоих государств выгодна единовременная отмена всех исключительных правил, а не какое-то длительное продолжение переходных стадий… Немцы сгущают краски, пишут о положении немецкого меньшинства в Польше, на что у них имелся бы малейший повод, принимая во внимание, что большое польское меньшинство в Германии могло бы о чем-то жаловаться. Но он, посол, все эти взаимные придирки не принимал бы трагически, ибо убежден, что они имеют только преходящий характер…
Когда спросил посла, как велико по его мыслям польское меньшинство, он ответил, что, принимая во внимание языковой критерий, его можно смело оценивать между 600 и 800 000. Если брать во внимание происхождение, число поляков в Германии пошло бы на миллионы».
(ЛИА, ф. 293, оп. 3, д. 35, л. 357-358)
«Главная вина… падает на чешское правительство»
4 апреля 1938 года посланник Латвии в Германии Хуго Целминьш направил министру иностранных дел Вилхелму Мунтерсу под № 34 и грифом «Конфиденциально» отчет о встрече с послом Польши Липским.
Встреча началась с темы польского ультиматума Литве, после чего Каунас официально отказался от претензий на Виленский край и согласился установить дипломатические и прочие отношения с Варшавой.
«На мое сожаление, что для установления связей был нужен ультиматум, Липский сказал, что, к сожалению, другого выхода не было. Еще в январе и феврале с. г. проводились переговоры о мировом соглашении, все уже было готово - только надо подписать, но литовцы опять, как всегда, безо всяких мотивов, переговоры прекратили. Им непонятно, чего литовцы от них хотят. Еще министр иностранных дел Валдемарас в свое время маршалу Пилсудскому на вопрос: войну или мир? - ответил: мир. Но Литва до сих пор от этого мира уклоняется. Польше такое состояние наконец стало нетерпимым, и потому был выдвинут ультиматум».
«Все зависит сейчас от Литвы, - пояснял Липский, - но Польша, конечно, убеждена, что Виленский вопрос более не будет поднят».
Польский дипломат высказался также о нарастающем кризисе в отношениях Берлина и Праги:
«Главная вина в настоящем положении падает на чешское правительство. Оно все время, с самого основания государства, против своих инородцев, также против поляков Тешина действовало нетерпимо и неправильно и хотело управлять единственно полицейскими методами. Сейчас это действие аукнется, ибо все возбуждены. (Тут надо сказать, что чья бы корова мычала: сама Польша в отнюдь не демонстрировала терпимость и толерантность к своим меньшинствам, особенно к украинцам и белоруссам. - press.lv)
Германия Чехословакию из-за Судетов оружием не затронет. Пока ей еще нужно «переварить» Австрию».
В заключение Липский дал знать посланнику Целминьшу, что Польша официально ликвидирует посольство в Австрии, «превратив его в генеральное консульство, которым будет управлять берлинское посольство». «Польша с Германией уже договорились о перестройке своего торгового договора, существовавшего между Польшей и Австрией. Переговоры проходили в Берлине».
(ЛИА, ф. 293, оп. 3, д. 35, л. 487-491)
«Полностью исключена вероятность, что Польша воевала бы на стороне Германии»
Итак, авторитарные симпатии Липского артикулированы вполне определенно. Зачастую дипломаты неосознанно воспринимают логику страны пребывания. Скажем, посол Чехословакии в СССР Зденек Фирлингер в то время считался чуть ли не «красным». Странно было бы ожидать от глубоко «затусованного» в Берлине второй половины 30-х Липского, к тому же прибывшего из вполне себе диктаторской страны, левых и либеральных идей…
Вопрос лишь, насколько он отражал в этом свое собственное мнение и какова была официальная линия Варшавы в то же время? Что навевали настроения общества?
Поверенный в делах Латвии в Польше Волдемарс Аболтиньш сообщал и. о. министра иностранных дел Алфреду Берзиньшу 22 сентября 1938 года (№ 142, гриф «Конфиденциально»):
«Сегодня был в Министерстве иностранных дел - уладить некоторые дела. В дружеском разговоре о нынешнем положении хорошо информированный работник высказался следующим образом. Он убежден, что Польша получит Циешин (польское название чехословацкого Тешина) без применения силы. Но, если против всех предсказаний, дела в Европе так осложнятся, что был бы неизбежен вооруженный конфликт великих держав, то совершенно исключена вероятность, что Польша воевала бы на стороне Германии. В Польше нет ни одного человека, который на такой шаг согласился бы».
«Чтобы провести мобилизацию, - сказал польский дипломат, - нужно полное единодушие и очень высокий подъем общественного мнения именно в этом направлении. И такового никогда не будет в Польше на пользу Германии».
(ЛИА, ф. 293, оп. 3, д. 52, л. 985)
Источник и впрямь достоверный – и Циешин/Тешин поляки взяли без боя, и в войне с Гитлером были на правильной стороне. А вот посланник Латвии в Польше Лудвигс Экис в письме директору Политического департамента МИД ЛР Артурсу Стегманису от 5 декабря 1938 года (№ 178, гриф «Конфиденциально») оказался еще более прозорливым: «Говорят, что поляки хотели бы обогнать возможно ожидаемое немецко-русское соглашение. Если такое немецко-русское соглашение было бы ожидаемо либо возможно, то немного сомнений в том, за чей счет такая комбинация могла бы произойти».
(ЛИА, ф. 293, оп. 3, д. 52, л. 979)
Это высказывание латвийского дипломата можно считать первым прогнозом о пакте Молотова - Риббентропа – за 9 месяцев до сенсации!
Николай КАБАНОВ, "Сегодня".
Кем был Юзеф Липский
Юзеф Липский (1894-1958) — польский дипломат. В 1934—1939 годах занимал должность посла в Германии.
С началом Второй мировой войны Липский через нейтральные страны выехал в Польшу, откуда бежал 18 сентября (после советского вторжения) и пробрался во Францию, где добровольцем вступил в 1-ю польскую дивизию и принял участие в войне в чине пехотного поручика. В Эльзасе был взят немцами в плен, бежал и добрался до Англии. Во время итальянской кампании 1943-45 гг. находился в 1-м Полском корпусе генерала Андерса, вырос в чине до майора.
После окончания военной службы он был президентом Польского клуба западных территорий в изгнании. В 1947 году он эмигрировал в США, где представлял польское правительство в изгнании.
Липский и «еврейский вопрос»
20 сентября 1938 года Липский отправил донесение Министру иностранных дел Юзефу Беку о беседе с Гитлером в Оберзальцберге, где, в частности, Гитлер затронул «еврейский вопрос». В тот момент Гитлер свои планы по «разрешению еврейского вопроса» рассматривал в рамках так называемого «африканского проекта» (идеи создания еврейского государства в Африке), увязывал с претензиями Германии на возвращение утерянных после Первой мировой войны африканских колоний и формулировал следующим образом: «Если бы со стороны западных держав к требованиям Германии в колониальном вопросе было проявлено больше понимания, то тогда он, фюрер, возможно, предоставил бы для решения еврейского вопроса какую-либо территорию в Африке, которую можно было бы использовать для поселения не только немецких, но и польских евреев».
Это корреспондировало с политикой польского правительства, которое с 1935 г. обсуждало с властями Франции и с привлечением палестинских сионистов план переселения польских евреев на Мадагаскар. Липский выразил одобрение словам Гитлера. В своём отчёте Липский пишет: «...его (Гитлера) осенила мысль о решении еврейской проблемы путем эмиграции в колонии в согласии с Польшей, Венгрией, а может быть и Румынией (тут я ответил, что если это найдет свое разрешение, мы поставим ему прекрасный памятник в Варшаве…)».
В то же время, Липский поддерживал польских граждан еврейской национальности, осенью 1938 года депортированных из Германии, и благодаря его вмешательству Гитлер разрешил польским евреям временно вернуться в Германию для улаживания своих дел. Изучение обширного архива Липского не показывает в нём никаких следов антисемитизма.
Липский в российско-польской политической полемике начала XXI века
19—24 декабря 2019 года президент России Владимир Путин подверг критике принятую по инициативе Польши и Литвы резолюцию Европарламента от 19 сентября 2019 «О важности сохранения исторической памяти для будущего Европы», в которой непосредственной причиной Второй мировой войны было названо подписание пакта Молотова — Риббентропа. Он напомнил, что Польша была одной из первых стран, заключивших ещё в 1934 году пакт Пилсудского — Гитлера, что произошло в бытность Липского послом. По мнению Путина, Гитлер в разговоре с Липским «прямо сказал, что у него есть идея выслать евреев в Африку в колонии… на вымирание, на уничтожение»; Липский же «полностью солидаризировался с Гитлером в его антисемитских настроениях и, более того, за издевательство над еврейским народом пообещал поставить Гитлеру памятник в Варшаве».
«Сволочь, свинья антисемитская, по-другому сказать нельзя» — эмоционально заявил он о Липском.
Председатель Союза еврейских общин Польши Клара Колодзейская-Полтын и главный раввин Польши Михаэль Шудрих осудили высказывания В. В. Путина: «Когда Третий рейх изгнал тысячи польских евреев в 1938 году, польские дипломаты, включая лично посла Липского, оказали им поддержку. Обвинять его в антисемитизме по единственному предложению, вырванному из контекста, крайне безответственно».
В Польше высказывания Путина были расценены как часть пропагандистской кампании, ведущейся президентом России, а также как попытку «спровоцировать ещё один польско-еврейский скандал». Польский историк Кшиштоф Рак подчеркнул, что речь (вопреки словам Путина) не могла идти о физическом уничтожении евреев, которое сам Гитлер в 1938 году отнюдь не планировал, но только о переселении их в африканские колонии.
