1 июля лат ушел с ценников. Остался только евро. О том, как эти полгода с евро отразились на ценах, и об условиях, которые влияют на цены, "7 секретов" поговорили с президентом Ассоциации торговцев Латвии Хенриком Данусевичем.— Период параллельного изображения цен на ценниках (лат — евро) закончился. Недавно 87% жителей на опросе сказали, что цены выросли. Но люди, которые мониторят цены, в свою очередь сказали, что на 87,4% товаров цена фактически не менялась. Неужто у нас только глюки психологического свойства?
— Да, показушная кампания государства завершилась. Деньги, на мой взгляд, были потрачены сравнительно нецелесообразно. А данные тех, кто проводит мониторинг цен, не совсем объективны. Потому что они фиксируют данные на те продукты, о которых сообщали заранее, которые они конкретно выбрали в конкретных местах. Если я знаю, что у меня будут отслеживать то и еще это, я вряд ли пожелаю заявить, что по сравнению с прошлым месяцем поднял цену на столько–то и столько.
И это действительно может быть психологическое впечатление. Поскольку цифры больше прежних и тебе автоматически кажется, что все стало дороже. Кроме того, ты, как правило, замечаешь то, что действительно стало дороже. Ты не замечаешь, например, что белый хлеб Brokastu стал на 50% дешевле. Зато ты заметил, что цена десятка яиц подскочила с 1,28 до 1,50 евро. Ты зафиксировал, что сахар в декабре стоил 1,15, затем подскочил до 1,43, а теперь стоит 1,38.
Видите ли, наценка в торговле фиксированная. Предприятия не планируют цены на каждый день. Обобщаются результаты за каждый год, и тогда решается, с какой наценкой работать в следующем году. Безусловно, поправки бывают. Бывают удачные закупки, бывают неудачные, и в зависимости от этого цена может быть выше или ниже.
— А я вот всю жизнь слежу за динамикой цен, и мне кажется, что для тех, кто планирует политику и финансы, жизненное кредо — как при социализме так и при капитализме — какое–то всегда одностороннее: жить лучше можно, только поднимая цену.
— Следует понять, что мы живем в определенном государством налоговом пространстве. Кроме того, мы живем и в открытом международном рынке, где, в свою очередь, один рынок существует без таможенных сборов и ограничений, а другой — с дополнительными ограничениями и контрабандными товарами. Из всего этого винегрета образуется более–менее стабильная цена в магазине.
Если ради интереса посмотреть назад на те двадцать лет, когда мы отслеживали цены в Латвии, то имеются продукты, стоимость которых была стабильной, и есть продукты, которые дорожали. Стабильными оставались цены на овощи. Килограмм помидоров в 1996 году стоил 1,40 евро, в этом году — 1,83 евро. Но есть товары, цены на которые росли стремительно. В три или даже больше раз. Молоко, молочные продукты… Килограмм сливочного масла когда–то стоил 2,28 евро, сейчас — 8,25. Черный хлебушек (600 граммов) тогда стоил 0,28, теперь — 1,29.
И, конечно, есть товары, цена на которые колебалась. Очень стремительный рост наблюдался между 2007 и 2012 годами. Наверное, это как–то связано с первым адаптационным периодом в Евросоюзе. Вводились все новые и новые регулировки. Цены резко подскочили. До 2007 года рост цен там, где он имел место, был умеренным. Возьмем, например, сыр "Голландский". В 1996 году он стоил 3,30, в 2007–м — 4,77, около 2012–го его цена подскочила до 7,03, а сейчас достигла 9,15 евро. Почему так случилось, об этом следует спросить у макроэкономистов.
— До интервью я приставал к людям, и они сказали, что их больше потряс рост цен на услуги, а не на продукты. Один сказал, что уже нарушена аксиома: цены на услуги не должны становиться выше цены автомата Калашникова.
— Да, цены на услуги во время введения евро росли гораздо стремительнее, чем остальные. Особенно цены на финансовые услуги. Мы попытались добыть у Комиссии по финансовым рынкам и рынкам капитала (FKTK) соответствующие данные, но FKTK отговорилась, что ей нельзя их давать. Я этого не понимаю и удивляюсь, почему находящееся на содержании общества учреждение обобщает данные и после говорит, что не может их представить обществу. Это лишний раз подтверждает факт, что Латвия — страна банковского феодализма.
За поступление национальной валюты на счет я должен платить, за снятие национальной валюты со счета — должен платить. Если я хочу взять кредит и объем кредита составляет четвертую часть балансовой стоимости, мне говорят: дано указание не кредитовать. В этой связи мне немного жаль, что единственный национальный банк продается. Если все будет принадлежать скандинавам, то полностью остановится кредитование малых предприятий.
— Значит, продовольственная корзина осталась условно стабильной?
— Да, продовольственная корзина стабильна. Но, на наш взгляд, налицо давление в пользу вкачивания денег в товары и услуги. Из–за этого цены на товары и услуги растут в том секторе, который востребован у людей категории эконом–плюс. Банковские кредитные ставки опущены до нуля. Если ты сегодня имеешь депозит с 0%, если у тебя нет предприятия, куда инвестировать (и не у каждого есть), то ты должен думать, куда девать деньги. Вкладывая их в банк, ты еще заплатишь за то, что ты их там держишь. Ты теряешь. Раньше у тебя была какая–никакая процентная ставка и погашалась хотя бы инфляция. В Европе было нормально. При инфляции 1%, кредитная ставка была 2%. Ты зарабатывал.
Логично — деньги надо вкладывать. Однако банки Латвии инвестируют туда, не знаю куда, но они не инвестируют в микроэкономику. Наверное, перед ними поставлена задача: инвестировать в крупные проекты. Но больше нет ни одного банка, который помогал бы малым. Ипотечный банк создали для обеспечения старта, но тоже не для всех.
Кроме того, пропала мотивация копить деньги. Согласно данным Минфина, инфляция за полгода выросла на 1%, а Банк Латвии прогнозирует, что к концу года она достигнет 3%. Так что аналитики макроэкономики тоже видят этот рост цен.
— Например, во Франции минимальная зарплата 1 445 евро, в Латвии — 290 евро, а цены на продовольствие у нас выше. У нас что, абсолютно нет корреляции между этими двумя показателями?
— Да, это наша проблема. То, что у нас не сокращается разница между зарплатами в Латвии и в целом по Евросоюзу, — вина тех, кто у нас занимается планированием финансов. Если говорить о нашей отрасли, то в Германии, по соглашению, зарплаты ежегодно растут на определенный процент (не ниже двух). То же и в Скандинавии. Это значит, что в Латвии зарплаты ежегодно должны были бы расти по крайней мере на 5%. Это наша проблема. А вот газета могла бы решить проблему — почему в Латвии не снижают налоги на восстанавливаемые ресурсы и почему не облагаются налогом финансовые спекуляции?
— А что вы думаете, например, о ВНЖ как о товаре? Тут муссируется мнение, что иностранцы загоняют в небо цены на местном рынке и через это выдавливают из него аборигенов.
— Я о приобретении ВНЖ думаю положительно, но, на мой взгляд, следует исключить вклады, которые повышают цены на жилье в Латвии. Я бы сказал, что здесь это должны быть вклады капитала или вклады в предпринимательство. Должны быть минимальные требования по части того, какую недвижимость ты можешь приобрести, чтобы получить разрешение. Такие, которые исключили бы ценовое давление на малые квартиры. Ибо, если ты позволяешь купить пять маленьких квартир, которые владельцы потом сдают, ты гонишь цену вверх. Должна быть поставлена планка, определяющая, какой должна быть эта инвестиция. Плюс такое законодательство, чтобы государство регулярно получало от этой инвестиции налоги.
— Как повлияет на цены удорожание электричества?
— Существенно. Особенно в торговле.
— Что станется с ценами до конца года?
— Я уже сказал, прогноз Банка Латвии — инфляция в 3%. Мой прогноз ненамного пессимистичнее. Процессы в мире сейчас относительно спокойны. Войны, которые ведутся, нас задевают слабо. Война на Украине привела к тому, что следует ждать: в Латвию поступят более дешевые украинские товары. Потому что отменен таможенный сбор.
— В какой мере именно торговец отвечает за цену?
— Действительно, следует понять, что торговец в процессе ценообразования отвечает только за одну часть цены. Это наценка, которая составляет около 30%. Из этой наценки больше половины уходит на зарплаты. Рентабельность в торговле сравнительно мала. По сравнению с рентабельностью банков разница огромна.
— Все–таки нередко приходится читать, что наценка магазинов слишком высока. И еще, например, что "в создании цен на товары наибольшая проблема — скрытые платежи, которые требуют владельцы крупных магазинов и которые удорожают продукты" (предприниматель А. Вайварс).
— Полагаю, все не так ужасно. Разница между нормальной наценкой и наценкой крупных торговцев — 6%. Это слишком много. Мы говорили с парламентом, но не получили поддержки в том, чтобы ограничить максимальный объем рынка на одного торговца в Латвии. Скажем, один торговец не может занимать на рынке больше 20%. Тогда обеспечивается релятивная конкуренция, тогда у других есть место, где развиваться. И цены тогда более дружественны по отношению как к покупателю, так и поставщику.
— Наказан ли кто–то за нечестное манипулирование ценами при переходе на евро?
— Что значит — нечестное манипулирование ценами? Нельзя заниматься надувательством, указывая фальшивые скидки. Например, у нас сегодня скидка 50%, а на самом деле цена такая же, как вчера. Непозволительно вводить в заблуждение потребителя, но термина "нечестная цена" на свободном рынке не существует. Нечестная цена может появиться тогда, когда рынок регулируется. Например, на пачке сигарет написано "4 евро", а ты продаешь за 5. Это могла бы быть нечестная цена по отношению к законодателю. А по отношению к рынку — сколько человек готов платить, такова и честная цена.
— Но Министерство экономики вынашивает проект закона о запрете нечестной практики в розничной торговле. К чему он?
— Он нужен для того, чтобы перекроить латвийский рынок. Идея законопроекта — уменьшить число торговцев и производителей. С намеком: чтобы в Латвии остались только крупные торговцы и крупные производители. Всех остальных мы упраздняем. Этот законопроект противоречит установкам Еврокомиссии, резолюциям парламента ЕС, он противоречит интересам малых и средних торговцев и производителей. Этот законопроект — шаг в сторону разрушения местного производства и торговли.
Все подобные решения принимаются не ради достижения цели благосостояния народа, а ради достижения определенных политических целей. Это одна из проблем Латвии, что решения принимаются не в интересах благосостояния или развития страны, а в политических интересах.
— Раз мы упомянули налоги, что ассоциация о них думает?
— Общая установка нашей организации — должны стать меньше налоги на основные зарплаты. Мы никогда не дискутировали о крупных зарплатах или прогрессивном налоге, но ясно, что человек должен получать прожиточный минимум без обложения. Это, на наш взгляд, значит, что необлагаемый минимум должен быть равен прожиточному. То, что государство не хочет определять прожиточный минимум, — вопрос другой. Мы думаем, что сейчас он должен быть по крайней мере 200 евро.
Также по статистике видно, что общество наше слишком бедное. Отъезд людей — тоже показатель. Мы заинтересованы в том, чтобы люди в таком количестве не покидали страну. Это вопрос как рабочей силы, так и покупателя. На данный момент мы загнаны в некий замкнутый круг. Мы не в состоянии больше платить, потому что покупательная способность низкая, а покупательная способность низкая потому, что у людей низкие зарплаты. По–моему, тут необходима финансово–арифметическая операция, которая обеспечивает, что при повышении зарплаты налоговое бремя остается таким же, каким было при прежней. Выгода для государства — легализация определенного потока денег и отдача этого потока в бюджет через другие налоги, которые не связаны с выплатой зарплат. Через налог на недвижимость, через НДС. Значит, мы заинтересованы в том, чтобы стали меньше налоги на рабочую силу. Второе — чтобы поддерживались малые предприятия и не лоббировались крупные.
— Надо ли уменьшить НДС на продовольствие?
— Это было бы хорошо тем, что оживило бы отрасль питания и частично легализовало ее. В самой торговле? Если бы я торговал продовольствием, то сказал бы — да. А если я не торгую продовольствием, то сказал бы, что налог надо снизить на что–то другое. Это по большей части политическая дискуссия. Правда, у нас имеется одно требование: не надо вводить новую ставку НДС. Есть три ставки, и так оно должно остаться. Если какой–то продукт переводят на другую ставку, пусть переводят. Но не вводить четвертую ставку.
Тогда, когда развернулась дискуссия: уменьшить НДС или уменьшить НДС на продовольствие, мы твердо настаивали на том, чтобы только на продовольствие. Потому что это: а) не требует изменения ставки; б) народно–хозяйственные выплаты в восемь раз дешевле. Тогда мы выступали "за".
А сейчас Минфин заявил: если уменьшить НДС на продовольствие, потери бюджета составят 200 миллионов. Это неправда. Оборот фруктов и овощей не достигает той суммы, которую они назвали как потерю НДС. Конечно, если в продовольствие включить алкоголь… Но тогда это демагогия. И никто не заявлял, что НДС следует снизить на все продовольствие. Мы уже в 2008 году говорили: надо знать, на какие группы продовольствия снижать налог. У нас было, по–моему, логичное предложение: имеется Совет по питанию — он определяет, что есть здоровая пища; есть Совет по продовольствию при Министерстве земледелия — он определяет, что есть национальные интересы. Потом из этих двух перечней асортимента плюс идеи депутатов создается предложение о том, на какие товары снизить НДС. Но тогда была установка: надо отрапортовать перед Еврокомиссией, надо задавить инфляцию. И… приняли дорогой вариант.
— Если говорить о еде, она у нас все еще самая дорогая в Прибалтике?
— Думаю, что нет. В Литве, может быть, дешевле, потому что им легче ввозить польское продовольствие. Об Эстонии мне сложно судить. Но конкуренция всюду схожа. Нет у нас каких–то сетей, которые держали бы на рынке высокую цену. Конечно, имеются сегменты, в которых происходит регуляция. Не буду называть, но имеется товар, который во всех магазинах продается по одной цене. Не могу утверждать, что они договорились, но на определенные размышления это наводит. На размышления о том, что имеется производитель, диктующий продажную цену продукта, который он (производитель) поставляет на латвийский рынок.
— Кто же выиграл от евро? Производители? Потребители? Торговцы?
— От евро выиграли те, кто работал с еврорынком. Потому что у них снизились выплаты. Конечно, выгадали и те, кто импортировал товары из Европы. Из еврозоны. Была потеряна защита местного рынка. Потому что исчез барьер, определяемый обменом валют. И была потеряна возможность (государство ею не воспользовалось) повлиять на народное хозяйство коррекцией валютного курса. Например, что имеется у поляков? У них корзина, в которой доллар, евро и еще что–то. Но так как лат был привязан к евро и Банк Латвии не использовал даже коридор, что было возможно, в Латвии не воспользовались финансовым инструментом для защиты рынка, стимулирования экономики… Например, необходима ли нам сейчас нулевая кредитная ставка? Вряд ли.
Создана регулировка для единой территории, в которой нет единых правил игры. Однако политика денежного регулирования, монетарная политика теперь одинакова.
Выгадали также те, кто занимается экспортом в еврозону или в страны, где к евро относятся серьезнее, чем к лату. Местные же получили отдельные человеческие удобства. Отправляясь за границу, не надо менять деньги. Но утверждать, что человек выгадал от того, что не надо тратиться на обмен денег, — полный блеф. Эти траты банки переложили на другие услуги, подняв их цены.
— У вас большой опыт по оценке своей отрасли и ее связей с другими: производителями, потребителями. Возможно, я не прав, но почему производителей и торговцев интересуют лишь они сами, каждый по себе, а не народно–хозяйственный эффект (синергия) совместной деятельности?
— Проблема в том, что в стране нет политики, которая предполагала бы развитие производства. Потому что все эти годы у власти находились люди, тесно связанные с финансовым сектором, инвестициями и т. п. Их интерес был и есть — обеспечить по возможности благоприятную среду для деятельности финансового сектора. Можно сказать — для краткосрочной прибыли. То есть для правительства определяющими не были производящие предприниматели, которые знают, какими должны быть правила игры, чтобы производство развивалось успешно. Это, на мой взгляд, основная проблема.
Второе. Принятие значительной части решений мотивировалось разворовыванием денег. Решения принимались не для того, чтобы было лучше и удобнее, а в расчете на то, что будет трата денег, которую можно использовать, чтобы оттяпать кусок побольше. Поэтому проекты рассматриваются не с точки зрения долгосрочной эффективности, а сколько с этого можно будет выгадать себе. Последний пример — здание СГД. Не СГД виновата, но в моем понимании, это постыдное пятно, которое будет напоминать, что разграбление государства продолжается.
Госбюджет принят, но горечь осталась – скорее всего именно так можно описать проделанную правительством и коалицией работу, которая завершилась с принятием нормативов по бюджету в Сейме, пишет на pietiek.com депутат и экс-премьер Латвии Марис Кучинскис.
Госбюджет принят, но горечь осталась – скорее всего именно так можно описать проделанную правительством и коалицией работу, которая завершилась с принятием нормативов по бюджету в Сейме, пишет на pietiek.com депутат и экс-премьер Латвии Марис Кучинскис.
Сегодня днем, 11 декабря, на территорию Латвии залетел самолет МЧС России. Об этом написала в Фейсбуке жительница ЛР и поделилась снимком с Fligtradar24.
Сегодня днем, 11 декабря, на территорию Латвии залетел самолет МЧС России. Об этом написала в Фейсбуке жительница ЛР и поделилась снимком с Fligtradar24.
Доступность услуг такси может быть разной для разных групп общества и видов инвалидности, но необходимо значительно улучшить приспособление транспортных средств, обучать водителей и способствовать эмпатии, не забывая при этом о культуре безопасного вождения, чтобы пассажиры с инвалидностью и родители с маленькими детьми могли в полной мере пользоваться услугами такси, считают в бюро омбудсмена.
Доступность услуг такси может быть разной для разных групп общества и видов инвалидности, но необходимо значительно улучшить приспособление транспортных средств, обучать водителей и способствовать эмпатии, не забывая при этом о культуре безопасного вождения, чтобы пассажиры с инвалидностью и родители с маленькими детьми могли в полной мере пользоваться услугами такси, считают в бюро омбудсмена.
Этот вопиющий случай всколыхнул общество Латвии. Вот что пишет в соцсети Х Гунтарс Индриксонс: Это космос!!! Более 50%с апреля не получили уведомлений. Более 120 000 не получили уведомлений. Это возмутительно! А ответственный за это орган просто опустил глаза и сказал, что это просто проблема пользователей, мы отправили письмо весной.
Этот вопиющий случай всколыхнул общество Латвии. Вот что пишет в соцсети Х Гунтарс Индриксонс: Это космос!!! Более 50%с апреля не получили уведомлений. Более 120 000 не получили уведомлений. Это возмутительно! А ответственный за это орган просто опустил глаза и сказал, что это просто проблема пользователей, мы отправили письмо весной.
В соцсетях делятся роликом телеканала TV3, в котором можно наблюдать, как в здании Сейма прошло зажжение огней на новогодней ёлке. Министры взявшись за руки и покачиваясь поют рождественскую песню.
В соцсетях делятся роликом телеканала TV3, в котором можно наблюдать, как в здании Сейма прошло зажжение огней на новогодней ёлке. Министры взявшись за руки и покачиваясь поют рождественскую песню.
Почти половина (48%) жителей Латвии полностью или частично поддерживают восстановление пограничного контроля на внутренних границах стран Евросоюза (ЕС), свидетельствуют данные опроса, проведенного Norstat по заказу LSM.lv в ноябре.
Почти половина (48%) жителей Латвии полностью или частично поддерживают восстановление пограничного контроля на внутренних границах стран Евросоюза (ЕС), свидетельствуют данные опроса, проведенного Norstat по заказу LSM.lv в ноябре.
Видео
В мире
Загрузка
