Санкции вместо дружбы
Самую неоднозначную реакцию в США еще в период президентской кампании вызвали обещания Трампа нормализовать отношения с Россией и ее президентом Владимиром Путиным. Он прямо заявлял, что без сотрудничества с Москвой невозможно победить международный терроризм, урегулировать ситуацию на Ближнем Востоке и разрешить другие региональные конфликты. Для достижения этой цели он готов был отказаться от поддержки Украины, повстанцев в Сирии и даже европейских партнеров по НАТО, говорил о намерении снять с России наложенные прежней администрацией санкции.
"Пророссийская" позиция Трампа сделала его мишенью для множества нападок и вызвала жесткий политический прессинг. Обе палаты конгресса, ФБР, а затем и Минюст США инициировали расследования "вмешательства" России в дела Америки — и прежде всего в выборы президента. Под перекрестным огнем Трамп попал в патовую ситуацию: любой его намек на попытку сближения с Кремлем на Капитолийском холме воспринимается как шаг к предательству и встречает яростное сопротивление всего политического истеблишмента, включая его однопартийцев-республиканцев.
В итоге санкции против России отменены не были — мало того, в течение всего минувшего года вводились новые ограничения, в том числе ставящие Россию в один ряд с КНДР и Ираном. Хотя личные встречи и телефонные переговоры Трампа с Владимиром Путиным по-прежнему носят дружелюбный и доверительный характер, сама риторика хозяина Овального кабинета в адрес России приобрела гораздо более негативный и зачастую резкий характер.
Обратный эффект
Дональд Трамп в ходе предвыборной кампании неоднократно упрекал предыдущую администрацию в ошибочной внешней политике, которая, по его мнению, дестабилизировала ситуацию в мире. Он обвинял своего предшественника Барака Обаму в том, что действия Америки на Ближнем Востоке привели к возникновению и усилению ИГ*. Разблокирование Кубы и заключение ядерной сделки с Ираном он расценивал как проявление слабости, непозволительной для супердержавы.
По мнению Трампа, США ни в коей мере не должны были ослаблять давление на режимы, угрожающие стабильности на планете, — это относилось и к Северной Корее. Он называл Китай "крупнейшим валютным спекулянтом", подрывающим экономические интересы Америки, и требовал принять жесткий курс в отношении Пекина.
Однако реализация провозглашенной Трампом политики привела к другим, порой противоположным результатам. Усиление давления на КНДР в попытках заставить Пхеньян отказаться от ракетных и ядерных испытаний поставила мир на грань ядерной войны. Мало того: американский прессинг оказался невозможным без опоры на Китай, и Трампу пришлось искать в Пекине союзника, а не врага.
В то же время непреклонно-жесткая позиция США на фоне предстоящих зимних Олимпийских игр в Южной Корее подтолкнула Пхеньян и Сеул к переговорам — самостоятельно, без Вашингтона и с молчаливого согласия Пекина. Из самого активного участника разрешения корейского конфликта Белый дом превратился в стороннего наблюдателя.
Обещанное Трампом сотрудничество с сирийским лидером Башаром Асадом также не сложилось. Пока сирийская правительственная армия при поддержке России вела наступление на террористов, США несколько раз наносили удары по ее позициям, а от миролюбивых высказываний в адрес Асада Трам перешел к откровенно враждебным.
Наконец, введение новых американских санкций против Ирана и угрозы Трампа расторгнуть ядерную сделку с ним породили раскол между США и Европой, которая после заключения соглашения о Совместном всеобъемлющем плане действий (СВПД) в 2015 году успела начать активное экономическое сотрудничество с Тегераном. Трещина расширилась и из-за того, что Трамп выполнил и другие свои обещания, касающиеся международной политике: США расторгли договор о создании Транстихоокеанского торгового партнерства (ТТП) и вышли из Парижского соглашения по борьбе с изменениями климата.
В результате попытка вернуть величие пока обернулась путем к изоляции — США оказались в стороне от Европы и на обочине разрешения острейших локальных конфликтов.