Видео
У Евгения Дмитриевича седая шевелюра и дерзкие молодые глаза. Критичный ум, невероятная работоспособность, железный характер. И никакой сентиментальности, которой, по идее, должен быть наделен автор самого красивого вальса в мире.
Мы познакомились на репетиции, где композитора буквально рвали на части: актеры, режиссеры, музыканты, организаторы... Я уже почти смирилась с тем, что поговорить с мэтром вряд ли удастся. Но вот отзвучала последняя нота, и Дога, отыскав меня глазами в зале, великодушно произнес: «А теперь побеседуем. Задавайте свои вопросы!»
Вальс всех времен и народов
-- Евгений Дмитриевич, вы впервые на фестивале Jūras Pērle. Как вам юрмальская фестивальная атмосфера?
-- Любые фестивали хороши, а фестиваль музыки и кино для меня особенно интересен. Ведь у меня очень много музыки написано для кинофильмов. А сколько еще осталось за кадром!
К тому же на Jūras Pērle мне приготовили приятный сюрприз: некоторые мои мелодии в исполнении оркестра прозвучат в «Дзинтари» впервые. Я про них уже и забыл! Дело было давно, часть музыки осталась за временем...
-- Как это -- «за временем»? По-вашему, музыка стареет?
-- Музыка как человек: может быстро состариться и умереть, а может остаться на долгие годы молодой. Она бывает счастливой и несчастливой. Может принести автору удачу, а может обречь его на безвестность. У каждой музыки, как у человека, своя судьба.
-- Судьба вашего знаменитого вальса из кинофильма «Мой ласковый и нежный зверь» очень счастливая. Он звучит уже много лет и, похоже, будет звучать всегда. Что вас вдохновило на этот вальс? Наверняка с его созданием связана какая-то романтическая история...
-- Я не понимаю, что такое вдохновение. Говорят, оно существует. Но что это? Как определить? Я просто сажусь и пишу музыку. Потому что умею. Не умел бы -- крутил бы сейчас гайки на заводе, а не выступал с концертами.
Никакой романтической истории, связанной с созданием мелодии, о которой вы спрашиваете, не было. Просто Эмиль Лотяну снимал очередной фильм, пришел ко мне и сказал: «Срочно нужен свадебный вальс». Я начал что-то наигрывать, но все не то... А характер у Лотяну, я вам скажу, был не сахар. «К утру должна быть партитура, вечером -- запись», -- грозно заявил он.
Время было за полночь. Лотяну ушел, хлопнув дверью, а я остался один на один со своими заботами. Прошло несколько часов -- и вальс был готов. Я записал ноты, как обычно, сразу набело -- черновиков не признаю. А вечером этот вальс уже играл симфонический оркестр.
-- Вы верили в то, что ваш вальс станет невероятно популярным и всенародно любимым?
-- Об этом я и подумать не мог! Не верил в успех даже тогда, когда после записи весь оркестр начал аплодировать мне смычками. Я написал семьдесят вальсов. Семьдесят! Среди них есть очень мелодичные, необычайно интересные. Почему судьба выбрала именно этот, для меня до сих пор загадка. Но я не возражаю (улыбается) и горжусь, что в топ-200 американцы внесли мои вальсы из фильма «Мой ласковый и нежный зверь» и «Граммофон» как лучшие музыкальные произведения XX века.
Кино вчера и сегодня
-- Вы написали музыку к более чем 200 кинофильмам. Почему больше не пишете музыку для кино?
-- По двум причинам. Во-первых, нынешнее кино не мое. Я пишу романтическую музыку, а зачем она в стрелялках и боевиках? У нас же больше почти ничего не снимают! К таким фильмам вообще не нужна музыка -- нужен звуковой дизайн: стуки, скрипы, выстрелы, звон разбитого стекла.
Во-вторых, сейчас режиссеры и продюсеры экономят на всем. Брать на картину профессионального композитора им кажется ненужно и дорого. Проще сделать какое-то блям-блям на синтезаторе и подложить под кадр. Это грустно: сегодня очень много хороших композиторов и талантливой музыки, только ее никто не слышит.
-- А в советское время как было?
-- Тогда на любой картине все работали в одной связке: режиссер, актеры, композитор, консультанты, ведь кино синтетический жанр. Фильм начинался со встречи с режиссером: личное знакомство, разговоры, обсуждение идеи. Потому что в фильме все должно быть гармонично, согласованно, не должно «драться». Мы собирались, спорили, как будет строиться фильм, где зазвучит мелодия, какой она будет, сколько продлится.
Сейчас все делается тяп-ляп, скорее-скорее.. В компьютерной технике есть музыкальные программы, где уже и ритм заготовлен, и краски, и гармония. На, бери, пользуйся чужими идеями! Но какой же ты тогда композитор? Ты тапер!
А самое горькое, что бал в искусстве нынче правят продюсеры. У меня нет продюсера, который продвигал бы мою музыку. Приходит новое поколение и ехидно спрашивает: «Ну, что же вы не пишете? Исписались?» Это обидно и несправедливо. У меня в голове сотни мелодий. Я пишу каждый день, и мне это очень нравится. Я не могу без работы!
-- На композиторские гонорары сегодня можно выжить?
-- Это очень больная тема. Не знаю, о чем думает государство. Хоть бы кто-то там наверху поинтересовался: на какие деньги живут сегодня композиторы? С 1991 года государство не покупает ни одной ноты! Последний гонорар от государства я получил за один из своих балетов, да и то только половину. Вторую часть мне так и не выплатили, потому что распался Союз.
И никакой перспективы! Перспектива есть тогда, когда композитор заключает договор для написания какого-то произведения, когда есть гарантия, что его услышат, что будет постановка... Сегодня ничего этого нет! Вот сейчас я пишу оперу «Диалоги любви». Договорились, что ее премьера пройдет в Румынии. А как дальше сложится судьба этого произведения, никто не знает.
Участь композиторов сегодня незавидна: я и мои коллеги вынуждены писать в стол, а потом искать, куда пристроить свои мелодии, чтобы они не сгинули, и ходить по спонсорам с протянутой рукой. А недавно еще похуже новшество придумали...
-- Куда уж хуже!
-- Оказывается, есть куда! Теперь с каждого артиста, композитора, поэта -- со всех, кто получает какие-то гонорары с концертов, -- требуют налоги как с индивидуального предприятия. Сокращенно -- ИП. Но это же оскорбительно! Получается, что, я, композитор, уже не творческая единица, а какое-то ИП?! А если я не желаю становиться предпринимателем и называться этим позорным словом «ИП», то должен платить с каждого концерта 40 процентов налога. Ну скажите, как такое могло прийти в голову? О чем думают эти думцы?
Впервые с такой обдираловкой я столкнулся в прошлом году. После концерта от моего гонорара ничего не осталось -- почти все вычли на налоги.
-- Так надо же с этим как-то бороться!
-- Главный противник у себя я сам. Вот с собой и борюсь -- всю жизнь. (Смеется.)
Без ностальгии
-- Люди вашего поколения часто скучают по временам СССР. А вы?
-- Те, кто скучает, сильно заблуждаются. Они скучают не по временам СССР, а по своей молодости. При этом упускают из виду одну важную вещь: в Советском Союзе тоже были свои проблемы, и очень непростые. Могли включить зеленый свет, а могли врубить красный...
Вот режиссеру Эмилю Лотяну поначалу дали дорогу, и он за шесть лет снял фильмы -- шедевры мировой классики. Потом пробежала какая-то кошка, и Лотяну за 20 лет не дали снять ни одной картины: перекрыли кислород, не давали денег на кино. В результате обокрали... зрителей! А ведь мог появиться еще один «Табор уходит в небо».
-- Значит, вам чужда ностальгия по прошлому?
-- Ностальгия -- это такая зараза, которая лезет в душу непрошенно и разъедает ее. Ностальгирует тот, кто постоянно оглядывается назад и не востребован сегодня, тот, кто считает, что все радости и удовольствия должны приходить к нему откуда-то извне. Это не так. Все доброе нужно создавать внутри самого себя, задать себе программу жизни и жить в гармонии с собой.
-- У вас это получается?
-- Я пытаюсь жить настоящим, хотя оно и не всегда меня радует. Недавно закончил книжку -- 300 страниц, -- которую пока не издал и названия для нее еще не придумал. Там я написал о разных временах: о прошлом, настоящем, о людях, которых знал: знаменитых режиссерах, композиторах, артистах. Думаю, читателю будет интересно.
Сегодня у меня очень много концертов -- по всему миру. Недавно был концерт в Вене, в Шёнбрунне, где мечтает выступить любой музыкант, потому что на этой сцене играли Моцарт и Гайдн. После этого был большой концерт в Румынии. Сейчас готовлюсь к выступлению во Франции, откуда буквально через неделю вылетаю в Турцию -- там очень хороший зал и потрясающий оркестр... А потом меня ждут в Нижнем Новгороде, Подмосковье.
Недавно меня выдвинули в академики Академии науки и культуры в Зальцбурге, я читаю лекции в Москве на Высших курсах сценаристов и режиссеров. Как видите, есть чем заняться.
-- За честь называть вас своим композитором сражаются Молдавия, Румыния и Россия. Какой стране вы все-таки принадлежите?
-- Я не являюсь объектом приватизации. В Молдавии я получил образование, в Москве -- признание. Границы придумали люди, и это ужасно. Я и молдавский, и русский, и румынский композитор... Ну и советский, само собой. Мои песни переведены на английский, итальянский, польский языки. Их поют даже на китайском!
Латвия на закуску
-- Посвящали ли вы кому-нибудь свои произведения? Например, жене или дочке?
-- Все эти посвящения -- глупость, ненужная сентиментальность. Даже родному городу я ничего не посвятил, это руководство Кишинева сделало мою песню "Мой белый город" гимном молдавской столицы.
-- Как случилось, что нынешний ваш визит в Юрмалу первый в вашей жизни? За столько лет ни разу у нас не были!
-- Сам удивляюсь. Я не только никогда не бывал в Юрмале, я вообще впервые в Латвии! Рассказываю -- мне не верят. Весь Союз в свое время исколесил вдоль и поперек, а приехать к вам не довелось. Наверное, ваша страна мне на закуску осталась. (Смеется.)
Вчера прошелся вдоль моря -- красиво. Домики одинаковые, не выбиваются из общего пейзажа. Наверное, у вас чиновники хорошие, не разрешают застройщикам лишнего, не то что в Москве.
-- Чиновники у нас разные. И домики тоже. Вы просто не все успели посмотреть.
-- А когда мне смотреть? На фестивале такие встречи! Сегодня с Ольгой Пирагс обнялись, мы много лет с ней не виделись. С Леней Серебренниковым чаю попили, с Лерой Ланской пообщались -- в Москве-то некогда...
-- Вы довольны тем, как сложилась ваша творческая судьба?
-- Человеку всегда всего мало: здоровья, любви, денег, творчества. Когда я был мальчишкой, то забирался у себя в селе на самое высокое дерево -- чтобы голова была выше кроны. Мне хотелось объять весь мир. С годами я понял, что объять необъятное невозможно. (Улыбается.) Но почему бы не попытаться?..
Досье
* Евгений Дога родился 1 марта 1937 года в селе Мокра в Молдавии (ныне территория непризнанной Приднестровской Молдавской республики).
* Автор балетов «Лучафэрул», «Венансия», «Королева Марго», более 100 инструментальных и хоровых сочинений: симфонии, квартеты, два «Реквиема», более 260 песен и романсов, 70 вальсов.
* Музыка Доги звучала на церемониях открытия и закрытия Олимпиады-80 в Москве, церемонии открытия Олимпиады-2014 в Сочи.
* Написал музыку более чем к 200 фильмам ("Табор уходит в небо", "Анна Павлова", "Мой ласковый и нежный зверь", «Валентин и Валентина», «Одиноким предоставляется общежитие», «Благословите женщину» и др.).
* Народный артист СССР, народный артист Молдавии, лауреат Государственной премии СССР и премии «Овация», обладатель Гран-при международного фестиваля «Брно-91», командор ордена «Звезда Румынии», академик Академии науки и культуры в Зальцбурге.
* Семья: жена Наталья Дога, дочь Виорика, внуку Доминику 17 лет.
Пять фактов
* Музыке Евгений Дога начал учиться в 13 лет по классу виолончели. Карьере музыканта помешал паралич левой руки, и Дога пошел в консерваторию на отделение композиции.
* После окончания консерватории два года не писал музыки, увлекся теорией музыки, написал учебник для студентов.
* Основал фонд помощи молодым музыкантам.
* Именем композитора названа музыкальная школа в Кишиневе. А год его юбилея был провозглашен в Молдавии годом Доги.
* Астрономы Крымской обсерватории открыли малую планету №10504, присвоив ей имя композитора.
Елена СМЕХОВА
