«Эта война должна закончиться»: Марко Рубио

-Произошло два вторжения российских беспилотников в Польшу и Румынию. Похоже, что президент Путин воспрял духом после встречи с президентом Трампом на Аляске.

-Послушайте, я бы не сказал, что после этой встречи он почувствовал себя смелее. Я бы сказал, что это пример того, почему эта война, по мнению президента, должна закончиться.  Войны обычно обостряются. Ситуация ухудшится, а не улучшится, если все будет продолжаться в том же духе, что и сейчас, особенно такие затяжные войны, как эта, – учитывая, что обе стороны глубоко окопались. Я понимаю, что эти операции с беспилотниками проводятся далеко от линии фронта. Они не оказывают никакого влияния на линию фронта. Их цель – ослабить друг друга.  Украинцы также наносят удары по России.

И это одна из причин, по которой президент заявил, что хочет, чтобы эта война закончилась.  Эта война должна закончиться. Именно поэтому он потратил огромное количество политического капитала, энергии и времени на то, чтобы попытаться положить ей конец. Никто в мире не сделал больше для прекращения войны между Украиной и Россией, чем президент Трамп. Но в конечном итоге для этого необходимо, чтобы обе воюющие стороны пришли к согласию. И, как вы сказали, и как вы отметили, мы не смогли добиться таких результатов от российской стороны. Но, опять же, это не война Трампа. Трамп унаследовал эту войну.  И сейчас президент Трамп делает все возможное, чтобы попробовать положить ей конец.

-Так сколько же еще времени президент даст Путину, прежде чем приступит к санкциям, которыми он угрожал?

-Ну, мы абсолютно четко понимаем, какие санкции нам доступны, и в какой-то момент президент может принять такое решение.  Это будет его решение.  Он не собирается искусственно объявлять сроки. Но он также отметил, что это важно и для Европы. В Европе все еще есть страны, которые покупают российские товары, включая российскую нефть. И президент бросил вызов нашим европейским партнерам: они должны сами ввести те санкции, о которых просят нас. Так что, если они глубоко этому привержены, они должны – мы хотим сподвигнуть их к тому, чтобы они сделали то, о чем просят нас.

-Вопрос о Чарли Кирке, сэр. Его убийство акцентирует угрозу политического насилия в этой стране, которая, по общему мнению, растет.  Разделяете ли вы эту оценку, и считаете ли вы, что это проблема, исходящая только от «левых»?

-Ну, я думаю, что суть в следующем: возьмем президента Трампа, покушения на него совершались не раз, а дважды, да; в начале этого года было совершено нападение на выборных должностных лиц в Миннесоте, и мы это видели. Мы видели убийство Чарли Кирка на глазах у всего мира.

И я бы сказал, что самое печальное в этой ситуации с Чарли, – для многих людей в Белом доме, в том числе и для меня, это было не просто политическое убийство.  Это было убийство того, кого мы знали лично, с кем мы познакомились, с кем многие из нас работали в прошлом, кого мы знали как человека, а не только как деятеля. Это, конечно, не делает произошедшее  менее трагичным, но делает его еще более печальным.

Однако ирония судьбы Чарли заключается в том, что он вовлекал тех, кто не соглашался с ним, в дебаты, в те обсуждения, которые нам необходимо вести в американской политике. Некоторые из этих вопросов очень спорные. Но альтернатива насилию – это способность их обсуждать. И именно это он и делал, причем не только на университетских кампусах, но и в подкастах, в интервью.  Он появлялся в шоу-программах. Он принимал приглашения поучаствовать в передачах людей, с которыми не соглашался. И то, что его убили за это, я считаю не просто нападением на Чарли Кирка, а нападением на готовность участвовать в политических дебатах в этой стране.

Поэтому я считаю, что это может оказать эффект «холодного душа», и мы не можем допустить ничего подобного, потому что это прямая угроза не только нашей демократии, но и нашей свободе слова и возможности общаться в этой стране.

-Ваш заместитель в социальных сетях обратился к иностранцам, которые, по его словам, празднуют, прославляют убийство Чарли. Есть ли у вас планы ограничить визовый доступ?

-Конечно.

-или даже аннулировать визы?

-Да, и вот почему. Виза, несомненно, отличается от гражданства США. Виза означает, что вы посетитель. Вы приехали в Соединенные Штаты.  Мы не занимаемся тем, что приглашаем в нашу страну людей, которые собираются участвовать в негативных и деструктивных действиях, понятно? Так почему – если я приглашаю кого-то – если мы приглашаем кого-то посетить Соединенные Штаты Америки в качестве студента, туриста, кого угодно, то стандарт, которому они должны соответствовать, очень высок.

Мы не должны пускать в эту страну людей – мы не должны выдавать визы людям, – которые собираются приехать в Соединенные Штаты и заниматься такими вещами, как ликовать по случаю убийства, расправы, покушения на политического деятеля.  Мы не должны – и если они уже здесь, мы должны аннулировать их визу. Зачем нам пускать в нашу страну людей, которые собираются прибегать к негативным и деструктивным действиям? В этом нет никакого смысла.