Видео
В мире
Поток обмелел
Прошлое масштабное исследование эмиграции проводилось в 2014 году, а ремиграции — в 2016-м. За эти годы поток на выезд оптимистично обмелел. По сравнению с 2014 годом, если ориентироваться на данные ЦСУ, поток эмиграции в 2018 году снизился на 27%, а в следующем году — аж на 40%. Профессор Хазан, основываясь на данных принимающих стран, оценивает уменьшение эмиграции чуть скромнее — в 20%.
Изменился и профиль причин, по которому латвийские подданные принимают решение жить не в Латвии.
В посткризисные годы, с 2009-го по 2012-й, Латвия потеряла 125 тысяч человек. В этот период активно уезжали те, кто раньше не планировал покидать страну, но решился на перемены, в считанные месяцы потеряв работу или уверенность в завтрашнем дне для себя и детей.
В период с 2013 по 2019 год не досчитались еще более 80 тысяч жителей. К этому времени миграция превратилась в новую норму — к 2014-му более 90% латвийцев имели друзей и близких за рубежом, которые могли до отъезда и на первых порах помочь советом или делом. Среди эмигрантов заметно увеличилась доля людей с высшим образованием, которых из страны выталкивали неэкономические причины.
Нелатыши уезжают чаще
Число ремигрантов держится последние годы относительно стабильно: в 2015–2017 годах на родину возвращалось более пяти тысяч латвийских подданных в год, a в 2018–2019 годах — чуть меньше. Это официальные данные. Альтернативные оценки Михаила Хазана показывают, что поток возвращенцев примерно вдвое более мощен, причем в последние пару лет наблюдается тенденция к увеличению.
Доля нелатышей среди эмигрантов из Латвии во все годы заметно выше, чем среди жителей страны: в 2018–2019 годах — 42%, в 2015–2017 годах — 40%, а в 2011–2014 годах — 51%. То есть эмиграция естественным образом делает Латвию более латышской. Еще одно наблюдение: живя за границей, 33% эмигрантов-латышей говорят дома только на латышском языке, 52% эмигрантов-нелатышей — только на русском. «Можно сделать выводы, что русские латвийцы за границей гораздо более консервативны в отношении своего языка», — считает Хазан.
Бытие определяет место проживания
Самые популярные причины отъезда последних пяти лет, как у латышей, так и у нелатышей — материальные: возможность лучше зарабатывать, более хорошая работа и перспективы роста, улучшение качества жизни себе и детям.
«Невозможность найти работу в Латвии и финансовые трудности назвал лишь каждый третий из недавно уехавших. Эта причина была гораздо более популярна среди эмигрантов, которые уезжали до 2015 года — так отвечали 46–49%, — уточняет Михаил Хазан. — Это понятно — тогда сказывался экономический кризис. Сейчас такой эффект может повториться».
Русским не нравится отношение
Для нелатышей практически такой же весомой причиной для эмиграции, как материальные, стал политический мотив — «Не нравились процессы в Латвии, политическая среда, отношение». Ее среди уехавших за последних пять лет назвали 63% опрошенных нелатышей. Латыши такую причину указывали заметно реже — 38%. Среди эмигрантов 2000–2014 годов таких ответов было намного меньше.
Уточняя, что конкретно им не нравилось, отдельные эмигранты-нелатыши называли национализм, русофобию (по временному периоду усиление этих причин совпадает с украинскими событиями), языковую реформу. Некоторые эмигранты-латыши так описывали свои чувства — «слишком русская среда» или «просоветская среда». Были и те, кого возмущала дискриминация по сексуальной ориентации, плохие отношения между людьми, отношение работодателей...
Как вас теперь называть?
Эмигрантов попросили ответить, кем они себя считают в новой стране. 28% латышей и 44% нелатышей считают себя постоянными жителями страны проживания; 11% латышей и 5% нелатышей считают себя «представителями латвийской диаспоры за рубежом»; 24% латышей и 33% нелатышей считают себя «гражданами мира»; 26% латышей и 4% нелатышей назвали себя «зарубежными латышами».
Среди уехавших за последних пять лет около 41% эмигрантов — как латышей, так и нелатышей — считают своим домом новую страну проживания. Примерно 23% под словом «дом» подразумевают Латвию. Каждый четвертый (среди латышей таких чуть больше) называет домом одновременно и Латвию, и страну проживания. Самое большое различие между латышами и нелатышами — число тех, кто ни одну страну не считает своим домом: среди нелатышей это 10%, а среди латышей — всего 6%.
Степень удовлетворенности жизнью в новой стране оценивалась по десятибалльной шкале и разным параметрам — работе, оплате труда, жилью, уровню жизни, семейной жизни, отношениям вне семьи и жизни в целом. По всем этим параметрам оценка уехавших в 21-м веке — около 8 баллов, у тех, кто эмигрировал за последних пять лет, она чуть ниже 7,8. Хазан предполагает, что это может быть связано с тем, что они еще не адаптировались. Выше всего удовлетворенность (8,5) — от США, Австралии и Канады.
«Если в Латвии удовлетворенность жизнью латышей и нелатышей заметно отличается, то за рубежом ощутимой разницы нет, — отмечает Хазан. — Зато, как и в Латвии, степень удовлетворенности тем выше, чем выше уровень образования у отвечающих. Общее наблюдение: латвийцы довольны жизнью за рубежом даже больше, чем местные жители. В Ирландии они довольны так же, а в Норвегии и Нидерландах — чуть меньше, чем местные жители».
Интересно, что нелатышей среди ремигрантов в пропорциональном отношении больше (44%), чем в населении Латвии (37%). Скорее всего это связано с тем, что их пропорционально больше и уезжало. Опрос показал, что, вернувшись, они же проявляют большую готовность снова уехать.
Возможность через пять лет жить в другой стране ЕС допускают 37% опрошенных — их даже больше, чем тех, кто думает вернуться в страну, куда они эмигрировали в прошлый раз. «Как раз этот показатель говорит о текучей миграции, когда люди находятся в постоянном поиске «страны получше», — говорит Хазан. — Ремигранты-латыши смотрят на другие государства гораздо реже — в 27% случаев среди нелатышей таких половина из всех вернувшихся за последних пять лет».
Удовлетворенность жизнью в Латвии у вернувшихся за последние пять лет сильно ниже, чем средняя удовлетворенность эмигрантов: 6,8 против 8 баллов по десятибалльной шкале. Она почти такая же, как у никуда не уезжавших жителей Латвии — 6,7. Удивительный феномен: среди нелатышей-ремигрантов эта удовлетворенность выше, чем среди латышей — 7,1 против 6,7. Хазан объясняет это более критичным отношением латышей-репатриантов к родине.
А вот отношениями между людьми за пределами семьи латыши довольны на 7,4 балла, нелатыши — на 6,9. «Такое расхождение понятно, сказываются языковые проблемы, в каких-то случаях — отношение в госучреждениях», — поясняет профессор Хазан.
