Депутат Сейма (Союз "зеленых" и крестьян), председатель комиссии по долгосрочному развитию, бывший министр регионального развития и самоуправлений Марис КУЧИНСКИС высказал "7 секретам" свое мнение о развитии страны и регионов.
— Зачем Сейму понадобилась комиссия долгосрочного развития и чем она будет заниматься?
— Уже в 2005 году, когда мы начали создавать План национального развития (ПНР), стратегическое планирование не изучали даже в вузах. В 2003 году, следуя примеру Финляндии, в Сейме создали подкомиссию будущего, которой предопределено решать вопросы развития страны. Сейчас у нас имеется долгосрочная стратегия, у нас есть ПНР. Можно его критиковать, но все–таки европейские деньги распределяются в соответствии с приоритетами, обозначенными в ПНР. Еще у нас имеется Центр надведомственной координации, который должен отслеживать выполнение планов, но которому сейчас подсунули все, с чем другие не справляются. Мне кажется странным, что они сотворили закон психологов, занимаются электромобилями, а сейчас кто–то пытается навязать им и вытрезвители.
— А я вот считаю, что Латвия до сих пор не имеет документов стратегического развития. И ПНР, и Latvija 2030 являются, допустим, концептуальными текстами доброй воли. Но они не содержат, например, ни ресурсного обоснования, ни квалифицированной картины межотраслевого сотрудничества.
— Не могу не согласиться. Но лучше иметь такие документы, чем не иметь никаких. Потому–то и создана эта комиссия, без которой у Сейма не было бы инструмента, с помощью которого можно не только следить за тем, как работает система, но и концентрировать, обобщать вклад других, не только государственных структур. У нас до сих пор не хватает координации процесса планирования такого уровня, до сих пор не ясно, например, в чем заключается роль университетов, институтов, как в стране появляются те или иные исследования… Конечно, одной из задач комиссии является улучшение ситуации. К тому же комиссия, в отличие от подкомиссий и разных клубов, имеет право законодательной инициативы. Мы также намерены проводить анализ ситуации. Значит, если в работу комиссии без политиканства включатся депутаты из всех фракций, то парламент может стать платформой, где вопросы долгосрочного развития мы не только проговариваем, дискутируем, но также подготавливаем, обеспечиваем их материализацию. Более обширную дискуссию, посвященную этим делам, мы намерены провести в мае, когда в Сейме намечается неделя, посвященная ПНР.
— Но, например, благоприятствует ли нынешняя карта краев тому, чтобы соотнести слова "долгосрочное развитие" со всей территорией Латвии?
— Во всяком случае, эта карта лучше, чем карта, которая содержала 500 самоуправлений. Многие из них во время кризиса дошли бы или до финансовой стабилизации, или сразу до банкротства. Я против какой–либо ревизии нынешней карты, по крайней мере в течение ближайших двух–трех лет. На данный момент я бы советовал самоуправлениям договориться о едином оценочном критерии, о единой задаче. Будь ты малым или крупным самоуправлением — что ты можешь реально сделать для блага своих людей? При том, имея в виду не только свою территорию, но и запредельное пространство. Потому что никто не станет подносить тебе рабочие места на блюдечке. А если ты осознал, что предпринимателей на свою территорию привлечь не сможешь, то должен заботиться о том, чтобы твои люди находили работу вне пределов края. И вряд ли двум находящимся за несколько километров друг от друга школам, в которых число учеников сократилось до числа учителей, резонно "воевать" между собой.
Самая страшная картина — это когда сидит волостной голова средь опечаленных людей, все они хором ругают страну и говорят: "Мы же ничего здесь не можем сделать. Потому что плохое государство нам ничего не дает". Я надеюсь, что эта картина не станет актуальной.
— Однако сделала ли центральная власть все для того, чтобы руководство самоуправлений реально могло бы взять на себя ответственность за то, что вы говорите?
— Нет, не сделало. Сейчас начались дискуссии о возможности самоуправлений стимулировать предпринимательскую деятельность. И о том, чтобы способствовать прямому участию в нем самих самоуправлений. Например, имеется спрос на посредников (кооперацию), которые принимали бы продукцию у крестьян и далее заключали договоры с рынком. Но если самоуправления не будет среди учредителей этого дела, то во многих местах не найдется достаточного количества местных энтузиастов. Разумные нормы, позволяющие самоуправлению подключаться, чрезвычайно важны. Например, в Латгалии самоуправления создали общую скотобойню, которую представители инвесторов выставили плохим примером. Но если бы ее не создали, то часть крестьян оказалась бы под водой. Я полагаю, что у Министерства защиты среды и регионального развития достаточно инструментов для того, чтобы направить свой гнев на непорядочных в этом смысле руководителей самоуправлений, а не показывать пальцем на все самоуправления оптом.
— Но вопрос участия самоуправлений в предпринимательстве — это ведь тоже предмет стародавних препираний самоуправлений с центральной властью.
— До сих пор лобби находилось не на стороне самоуправлений. Довлело мнение, что подобное участие должно быть отклонено. Сейчас лобби самоуправлений вернулось в Сейм. Сейчас речь о том, насколько умело представители самоуправлений и особенно те председатели дум, которые стали депутатами Сейма, смогут — пусть не сразу — осуществить какие–то идеи, а поначалу добиться влияния в своих партиях. Когда я пришел из Валмиеры в Ригу, мне тоже казалось, что после Валмиеры здесь можно будет горы свернуть и обязательно сделать для Латвии что–нибудь хорошее если не через месяц, то через полгода определенно. Но меня быстренько поставили на место и сказали, что моя задача — нажимать на правильную кнопку. Это была реальность, с которой приходилось считаться. Чтобы оказаться в ряду, из которого ты влияешь на решения своей партии, ты должен доказать и свою компетентность, и свои знания, и порой, возможно, даже повышать голос. В этом смысле я спокоен за свое объединение — "зеленых" крестьян. Оно знает и то, как привести в равновесие объективные противоречия между крупными и малыми самоуправлениями, и то, как обеспечить адекватное влияние самоуправлений. С нами проблем не будет. Но вот о руководителях ряда самоуправлений из "Единства" и также альянса регионов, я этого пока утверждать не берусь. Смогут ли они на что–либо повлиять? На мой взгляд, одним из разумнейших шагов было бы создание в Сейме неформальной депутатской фракции из представителей самоуправлений.
— Вы как–то сказали, что самоуправлениям не хватает заложенной на долгий срок бюджетной базы. Означает ли это, что необходима реформа бюджетной системы, увеличение удельного веса бюджетов самоуправлений?
— Тогда меня, прежде прочего, действительно волновало долгосрочное развитие. А сейчас переговоры с самоуправлениями первый год прошли сравнительно успешно. Даже несмотря на то, что у самоуправлений отобрали один процент подоходного налога с населения… Возможно, это не самое удачное решение, но не нашлось ведь никого, кто говорил бы об этом с предпринимателями: договоримся, что это пока не трогаем…
Я прочел требования Союза самоуправлений Латвии. Они весьма нереальны. Например, требование поднять долю самоуправлений в распределении подоходного налога с населения до 85% означало бы, что мы не в состоянии обеспечить оборонный бюджет. Мы все–таки должны добиваться какого то равновесия. В данной ситуации 82% — это было бы нормально. И они есть, эти 82%… Только представлены они в виде дотаций.
И все эти годы оказалось невозможно сделать необходимые изменения в законе о финансовом выравнивании самоуправлений (было обещано это сделать еще в 2012 году). В результате системы уже нет и дотируемых стало больше. А если бы имелся нормальный закон, то и четыре из девяти больших городов, вероятнее всего, держались бы выше нуля, а не в минусах и списке дотируемых.
Но главное все–таки — долгосрочность. Эту притихшую тему следует поднимать и потому, что она сопряжена с упомянутым законом о финансовом выравнивании самоуправлений. Надо принять закон, и потом можно будет договариваться о принципах создания бюджета на более длительный срок. Можно договориться, что доля самоуправлений составит 82— 83% подоходного налога с населения. Но не надо предаваться грезам.
— Бытует мнение, что большие города ведут себя в стране будто автономные острова и что связывание надежд только с так называемыми центрами развития может обойтись дорого.
— Я бы с этим не согласился. Если самоуправления могут прийти к взаимопониманию, то не имеет значения, есть у большого города своя сельская территория или нет. А если война, то ни один город не проживет в изоляции. Это ясно уже со Средневековья. Сегодня же надо считаться с тем, что людей будут пускать в город не только в момент открытия ворот, с тем, что они, находясь в своем жизненном пространстве, станут частью города. Надо считаться с тем, что придется предоставлять людям из прилежащих к городу территорий работу. Потому, на мой взгляд, следует все больше говорить о городских регионах, о сельских территориях. К сожалению, этому мешают амбиции людей, руководителей.
— Четыре года назад вы назвали тезис "В каждом углу Латвии должно быть хорошо" популистским.
— Это и есть популизм. Попробуйте–ка затащить предпринимателя в мастерские бывшего колхоза. Вы его туда не затащите. Даже несмотря на деньги, которые вложены в Латгалию, привлечь туда предпринимателей все еще очень тяжело. Даже в большие города. Каковы сейчас наиболее яркие примеры роста? Елгава. Интересы предпринимателей связаны с Лиепаей, Вентспилсом, Валмиерой… Екабпилс балансирует. В Резекне и Даугавпилсе притока предпринимателей нет. Несмотря на большие инвестиции. Невзирая на то, что имеется инфраструктура, что имеется культура, что в Резекне построили превосходный Gors, а в Даугавпилсе великолепно вырисовывается крепость… Какие еще индустриальные парки нам создавать в приграничных территориях, чтобы туда стремились предприниматели? Возможно, следует применять совершенно другие инструменты. Не только предусмотренные Фондом поддержки села.
— По–моему, если поддерживать только большие объемы, а "капиллярные" обречь на запустение, то появятся тормозящая дисгармония и социальные проблемы.
— Но люди в Латгалии попали в заколдованный круг. Их внутреннее потребление с каждым годом все сокращается и сокращается. Люди уезжают оттуда. Люди в домах числятся, но не живут. Предприниматели не имеют покупателей. Люди уезжают, и бизнес чувствует себя все хуже и хуже. Конечно, латгальскую программу надо продолжать, но как добиться того, чтобы там было производство, я не знаю. Возможно, должны быть какие–то более заметные соблазны, более значительные бонусы, чтобы люди подались туда и создавали предпринимательство.
Что есть система стимулов? Налоговые льготы. Но налог на недвижимость в Латгалии уже раз в тридцать, а то и в пятьдесят ниже, чем подле Риги. Опыт Финляндии? Он больше ориентирован на людские ресурсы. Это значит — крупные дотации. Так же на своем севере поступают норвежцы. Я был в Трумсэ. В городе великолепный вуз. В студенческом городке проживаешь бесплатно, учишься бесплатно и к тому же получаешь стипендию. Удержать людей, используя такие инструменты, возможно. И в Латгалии, конечно же, можно встретить успешных предпринимателей. Но сколь бы фантастическим ни был этот регион, привлечь туда людей — это большая мечта.
— Но, может быть, ради этого при распределении денег Евросоюза лучше перейти от отраслевого (министерского) принципа к региональному?
— Это было бы лучше, но не таким образом, как это предусматривала, кажется, установка Мариса Пукиса. Каждому самоуправлению — согласно "поголовью", и делай что хочешь. Возможно, сейчас нам не нравится некая диктовка со стороны Брюсселя, но Латвия согласилась на разделение финансирования по темам. Уже нельзя творить с деньгами все что вздумается.
— Все же Брюссель предусматривает прямую (минуя центральную власть) поддержку регионов.
— Да. Но не 119 самоуправлений же.
— Тогда надо создавать самоуправления второго уровня. У нас ведь регионов как административно–территориальных единиц нет.
— Не поздно ли? Нам надо спасать тех людей, которые остались.
— А кто виноват в том, что мы докатились до спасения людей? Возможно, причина этого как раз недостаточный передел власти, властных функций, все большее отдаление услуг, возможностей и, значит, ответственности за свой край от человека. Сейм виноват.
— Не все так просто. В истории о самоуправлениях второго уровня меня больше всего удивляет то, что Союз самоуправлений носится с этой темой, утверждая, что самоуправления этого хотят и поддерживают. Но у самоуправлений появится еще один начальник, к которому придется ехать за тем или иным разрешением. Не думаю, что это естественно.
— Но возможно ли добиться выравнивания качества жизни по стране, если регионы не будут получать ресурсы развития напрямую?
— Я полностью согласен с тем, что сегодня слишком много денег уходит отраслям. Кроме того, те положительные истории, которые Латвия предоставляет Брюсселю, как правило, связаны с городской средой, с вложениями в самоуправления. С тем, что можно показать. А отраслевые истории выявляют одни лишь проблемы. Неудавшиеся проекты среды… Не говоря о поездах. Я убежден, что с этими делами самоуправления справились бы гораздо лучше.
У нас имеются регионы планирования. Их начали создавать, когда я был министром. Самоуправления были сравнительно малы, бытовало мнение, что необходим второй уровень. Была потаенная мысль преобразовать регионы планирования в самоуправления и наделить руководителя региона статусом почти что министра.
Но большим городам эти регионы планирования, этот второй уровень абсолютно не нужен. Он только мешает. Допускаю, что он не нужен и большим краям. Они создали ассоциацию и вместе с большими городами образуют модель 21 + 9.
Второй уровень в любом случае будет посредником между краями и центральной властью. И все. Вы смотрели новую презентацию Министерства защиты среды и регионального развития? Она содержит идею о десяти городских регионах. Я в ней усматриваю весьма много рационального. Это был бы тот уровень, на котором самоуправления могли бы договариваться сами. Уровень, на котором можно было бы поставить на место убежавшее от них государственное управление. Особенно это бегство проявилось во время кризиса. Проще всего ведь сократить того, кого нет рядом. Одна за другой госслужбы сказали: "До свидания! Вернемся, когда кончится кризис". Люди, конечно, пострадали.
Сегодня государственное управление возвращается по крайней мере на уровне ИТ. Оно обязано обеспечить услуги во всех точках хотя бы виртуально. Вопрос: кто станет это дело координировать? Новый концепт в какой то мере является возвращением к районному варианту, при котором, чтобы решать проблемы своего района, за одним столом сидели все люди, оплачиваемые государством, и выборное самоуправление. Сейчас есть идея вернуться не к 26, а к 10. Среди прочего и потому, что теперь у каждого есть Интернет, есть машины побыстрее "нив", да и дороги (по крайней мере, между региональными городами) приводятся в порядок.
— По–моему, те, кто продвигает идею этих десяти псевдорегионов, думали только об экономических аспектах. Но хотя бы в той же Латгалии важную роль в определении региона играют исторические аспекты, аспекты самосознания, языка. Их что, можно так запросто списать со счетов?
— Да, можно сказать, что Латгалия является наиболее единым регионом планирования. В случае Латгалии я бы согласился делать на них ставку. Как раз потому, что Латгалии удалось показать свое единство. В отличие от скепсиса других больших городов, Резекне и Даугавпилс в этом клубе ладят хорошо.
— Насколько верен тезис: "Развитие Риги происходит за счет развития всей остальной территории страны"?
— Если бы не было Риги, то, полагаю, наших людей за границей было бы еще больше. Да, мы говорим: Рига сосет кровь всех остальных регионов. Но попробуйте это прикрыть! Если даже в Риге для вас нет предложения, нет выхода, то вы двигаете в аэропорт напрямую. Как–то искусственно тормозить этот людской поток — значит наживать еще большие проблемы.
Предложение "Рига" могло бы дать еще больше. В том числе помогая удержать тех, кто собрался уезжать. Но проблемы имеются и у самой Риги. На данный момент самая большая из них — несоответствие арендной платы зарплатам. А мы, Сейм, своим "умным" решением (принцип "оставленных ключей") усложнили положение еще больше. У рынка аренды имелся конкурент — ипотечный кредит. Сейчас конкурентов нет. Арендная плата не уменьшается, а растет. Невзирая на пустые дома. Рынок аренды в Риге не стимулирует рабочую силу. Это один из узловых вопросов. Ригой надо пользоваться по–умному. А не закрывать кровообращение в Ригу.
17 декабря 2014. №51
Загрузка
Видео
В мире
