Дальние странствия Василия Яна

Григорий Андреевич включился и в общественную жизнь русской Риги. Культурным центром русской общины в то время считалось литературно–певческое общество "Баян", на счету которого были и встречи с приезжавшими сюда литераторами, в том числе с Гончаровым. Янчевецкий становится активным организатором этих встреч, летописцем "Баяна".

Семья преподавателя латыни, а впоследствии директора гимназии, жила в здании самого учебного заведения — на первом этаже. "Окна нашей казенной квартиры были обращены одной стороной на засаженный старыми липами канал, пересекающий город. С другой стороны окна комнаты, где поместился я со старшим братом Митей… выходили на большой гимназический двор, куда на большой перемене выбегали поразмяться ученики всей гимназии", — вспоминал позже писатель.

За вечерним чаем отец принимался за чтение "Рижского вестника". С нетерпением ждал газету и маленький Василий, ведь там печатали с продолжением "Остров сокровищ" Стивенсона. Позже эту и другие приключенческие книги с интересными рисунками он увидел в книжной лавке — недалеко от училища. Любимые предметы Васи: история, география, рисование, гимнастика. Часто он рисовал клоунов из цирковых представлений и белый купол самого здания, который был виден прямо из окон гимназии.

На всю жизнь запомнились поездки на Рижское взморье, куда выезжали семьей.

"Наша семья иногда проводила лето на Рижском взморье, — вспоминал писатель. — Однажды втроем с братом и отцом мы гуляли по дюнам между величественными соснами. Я отошел ближе к морю, а когда вернулся, застал отца беседующим с незнакомым человеком. Смотрите, дети, — сказал он, — и запомните на всю жизнь. Перед вами — замечательный русский писатель и путешественник. Это был Гончаров. Отец раньше читал нам отрывки из "Обломова", "Фрегата "Паллады", и я застыл, как зачарованный, безмолвно глядя на удивительного незнакомца, обогнувшего земной шар, побывавшего в сказочных далеких странах, видевшего столько необычного! Гончаров, улыбаясь, стал нам что–то рассказывать, а потом спросил, кем мы хотим стать. Я долго ничего не мог ответить от волнения, а потом с восторгом воскликнул: "Путешественником!" — и бросился бежать под дружный хохот взрослых. Я был искренен в своем восторге, не забыл эту встречу и теперь могу сказать, что она была одним из светочей, постоянно освещавших увлекавшую меня с детства "дорогу дальних странствий".

Много лет спустя на одной из встреч с читателями писатель рассказал, что его "больше всего волнуют три шума: шум морского прибоя, шум школы и шум типографской машины".

Когда мальчику исполнилось 10 лет, отца, тогда уже директора Александровской гимназии, перевели в Ревель — нынешний Таллин. Один из номеров "Рижского вестника" за 1886 год извещает: "Нам сообщают, что и. д. (исполняющий должность. — Авт.) директора Александровской гимназии статский советник Янчевецкий переводится в Ревель".

В Ревеле Янчевецкий встал у руля одноименной гимназии — Александровской, а в 1895 году возглавил Николаевскую. Там же получил гимназическое образование и Василий. Из Ревеля он отправился в столицу — поступил на историко–филологический факультет Петербургского университета. А через несколько лет началась его "дорога дальних странствий". На рубеже веков он отправился в путешествие по России, которое продолжалось два года. Итогом его стала книга, вышедшая в 1901 году, — "Записки пешехода". Впоследствии судьба забрасывала писателя в самые разные уголки — в Туркестан, где он изучал восточные языки и жизнь местного населения, на Русско–японскую войну, куда он приехал в качестве фронтового корреспондента Санкт–Петербургского телеграфного агентства, на фронта Первой мировой, где он был военным корреспондентом, в Сибирь, где он был телеграфистом в армии Колчака. Но Балтику он никогда не забывал. Образы средневековой Риги нашли воплощение во многих его исторических романах.

В 1948 году, за шесть лет до смерти, Василий Ян побывал в городе детства. "Мы пошли по оживленным улицам… и вдруг я остановился, пораженный, — это была старая Суворовская улица: я увидел двухэтажное солидно построенное здание, и оно мне напомнило родную Александровскую гимназию… Дальше должен быть Верман–парк. Да, это он, старые липы и каштаны… и дорожки, где мы бегали детьми…"

Дмитрий ИЛЬИН.

2 апреля 2015. №13