Видео
Трудности с беженцами в ЕС - это признак глубокого кризиса внутри самой Европы, которая отдыхает на плодах деятельности предыдущих поколений. В свою очередь, целый ряд игроков на Ближнем Востоке использует мигрантов, чтобы ослабить Европу и достичь своих политических целей. Об этом в интервью агентству ЛЕТА рассказалроссийский востоковед, преподаватель Высшей школы экономики Андрей Чупрыгин.
-В Европе также происходит феминизация мужского населения. Это очень опасная тенденция. Мы наблюдаем, что время от времени политические лидеры вдруг объявляют себя представителями нетрадиционной сексуальной ориентации. И ничего смешного в этом нет.
Я помню одно характерное интервью женщины, на которую напали три хилых парня неевропейской внешностина автомобильной стоянке. Пока они ее насиловали, муж вокруг бегал, кричал и пытался вызвать полицию. При этом женщина рассказывает, что он у себя на даче колья кулаками в землю забивает. Похоже на анекдот, правда? Но это очень печально.
Это означает, что Европа за последние десятилетия превратилась в общественный организм, который не в состоянии сопротивляться вызовам жизни.
- Кто те люди, что бегут в Европу?
- Волну мигрантов, которая нахлынула в Европу, составляют в основном молодые парни 25-35 лет. У меня всегда возникал вопрос: "А чего ты убегаешь? Если бежишь от войны, то возьми автомат и защищай свой дом". Нет, вместо этого он бежит в Европу. Значит, он бежит не от войны, а по другой причине.
Эти люди привыкли к естественному устройству человеческого общества, где сильный должен пользоваться своей силой, чтобы защищать свою семью, добывать пропитание и создавать для близких людей должные условия в борьбе с соплеменниками и людьми из другого племени.
Приезжая в Европу, они быстро понимают (тому, кто не понимают, объяснят), что здесь можно все брать и им за это ничего не будет. Общее представление таково, что европейцы уже не в состоянии ни защитить себя, ни сопротивляться негативным явлениям. Это общество, которое отдыхает на плодах деятельности предыдущих поколений.
Когда Европа развивалась, там было все в порядке. Люди были достаточно жесткими, чтобы отстаивать интересы своего сообщества. Вспомните, протестантизм возник в борьбе за свои права и против католической церкви, имевшей все рычаги управления. Для этого же надо обладать мужеством, решительностью и силой. Сейчас этого ничего нет.
- Получается, с вашей точки зрения, волна мигрантов погубит Европу?
- Это выглядит, как приближение некого поворотного момента. Европейский проект если и не стоит на грани исчезновения, то переживает глубочайший кризис.
И дело не в мигрантах. Беженцы - это инструмент. Это признак и симптом болезни, которая развивается внутри.
Если в ваш дом придет чужой человек и скажет, что будет тут жить и ваша жена должна ему готовить, то вы как минимум попросите его выйти в дверь, а как максимум выкинете в окно. Такая будет ваша первая реакция, но в Европе никто никого не выкидывает. Напротив, говорят: вы только пыль не поднимайте, а то нас обвинят в негуманности.
Отсюда у меня возникает масса вопросов к политике Ангелы Меркель. Более того, она же не одинока, то есть это общество проводит такую политику. Получается, вы должны быть хороши со всеми, кроме собственного населения?
Поэтому правые силы здесь во многом правы. Они же не призывают всех посадить или поколотить. Они говорят, что с этим надо что-то делать, и делать срочно. Меня удивляет, что ничего не меняется, потому что в ваш дом уже пришли.
Когда я говорил об этом несколько лет назад, меня обвинили в исламофобии. Это такая интересная искусственно созданная вещь: только покритикуешь кого-то, сразу назовут исламофобом.
- Отсюда следует, что бегущие от войны сирийцы - это миф?
- Те, кто бежал от войны, давно уже сбежали туда, куда бежать короче и быстрее: в Иорданию, Ливан, Турцию. Когда бегут от войны, хватают детей и какое-то имущество и спасаются в ближайших спокойных районах.
Я, кстати, чего-то среди мигрантов не особо видел детей. Насколько я понимаю, целыми семьями бегут порядка 5 процентов. Съемки детей на камеру - это фокусы СМИ, которые хотят разжалобить зрителей.
Если посмотреть отчеты, то окажется, что до 80% беженцев - одинокие мужчины от 25 до 45 лет. Откуда возникла бы тогда проблема, что мигранты обращаются в органы МВД, чтобы пригласить семьи?
Обратите внимание на лагеря беженцев в Иордании или Турции: там действительно находятся люди, которые сбежали от войны. А в Европу направляются здоровые парни вместо того, чтобы защищать свою территорию. Это, кстати, немалых денег стоит. В среднестатистической сирийской или афганской семье таких средств нет, но этим вопросом почему-то никто не задается.
- Европейские СМИ обычно на этот счет указывают, что беженцы отдали последние деньги, чтобы их переправили.
- Нет, это люди, которые едут туда специально, потому что в Европе хорошо и можно не работать. Почему же они не остаются в Италии? Потому что в Германии, Франции, Бельгии и Северной Европе пособия больше.
- Какую роль в этом вопросе играет религиозный фактор?
- В данном случае религия выступает всего лишь мобилизационным инструментом. Определенные группы людей используют его, будучи заинтересованными не в распространении религии, а в достижении своих политических целей через ослабление Европы.
Эти группы называются политическим исламом. Чтобы собрать и направить толпу людей, мало одних рассказов о благах Европы. Именно религия позволяет управлять массами.
Я веду к тому, что это не стихийные процессы. Стихийно люди уходили пешком и нателегах в Иорданию, спасаясь от ИГИЛ.
- Кто подталкивает эти процессы?
- Вы хотите, чтобы я пальцем показал? Это исламистские политические организации, которые, используя религию как мобилизационный инструмент, решают свои задачи. Самый яркий пример - "Братья-мусульмане", от которых отпочковалось огромное количество экстремистских движений, таких как ХАМАС. К ним относятся и салафитские организации, в частности ваххабиты в Саудовской Аравии.
Есть еще Турция, которая и не скрывает, что помогает людям переправиться в Европу и даже в определенной степени выталкивает их. Когда турки запросили у Евросоюза 3 млрд долларов на решение вопроса с беженцами, я просто восхитился их политической наглости. Это был прямой шантаж, который восприняли как правое дело.
Все требуют от Европы, чтобы она этих беженцев приняла, что ЕС и делает. Почему же Саудовская Аравия не приняла ни одного беженца? Это же их соплеменники, люди одной веры.
Почему Иордания, король которой сказал, что страна скоро взорвется, принимает и обеспечивает им сколько-нибудь приемлемую жизнь, а страны Залива остаются в стороне?
У них много финансовых ресурсов, но они отвечают: это угроза нашей безопасности.
- "Исламское государство" (ИГ) тоже создавалось для реализации определенных интересов?
- "Исламское государство" - это отдельная тема. Те, кто стояли вначале у него за спиной, в том числе Саудовская Аравия, делали из ИГ инструмент, чтобы продвигать свою повестку в регионе и противостоять шиитскому Ирану. Но ребенок вырос и оказался не так управляем, как ожидали. Та же самая история произошла с "Аль-Каидой".
"Исламское государство" - это не совсем то, что мы привыкли видеть в СМИ, поэтому его до сих пор и не удалось победить.
- Что же это тогда?
- Для того, чтобы понять, что собой представляет та или иная организация, надо понять, кто ею руководит и какие задачи он перед собой ставит.
Во-первых, руководят ИГ вполне вменяемые, совсем не глупые и очень серьезные люди. Это бывший офицерский корпус армии Саддама Хусейна. У них хорошее военное и не только образование, но в результате действий американцев после 2003 года и после прихода шиитского правительства их просто выкинули на улицу. Они стали искать себе применение, будучи при этом достаточно озлобленными.
Я хочу подчеркнуть: во главе ИГ стоят не отморозки. Это нужно четко осознавать.
Во-вторых, изначально "Исламское государство" финансировали Саудовская Аравия и Катар через посредников, хотя сейчас Катар вряд ли вливает средства.
В-третьих, стоит разобраться, кто использует ИГ. Действия террористов более-менее близки задачам Турции, поэтому Эрдоган с ними не воюет и даже наоборот. Вы также обратили внимание, что ни одна из суннитских стран американской коалиции не ведет активные боевые действия? Дело в том, что "Исламское государство" борется против интересов Ирана на Ближнем Востоке. Напрямую саудовцы против Тегерана не воюют, но ведут войну, что называется, по доверенности.
В-четвертых, если считать, что ИГ хочет устроить халифат во всем мире, то можно сразу отправляться читать детективные романы. Лозунг построения исламского халифата - это та самая мобилизационная технология.
Где они стали территории захватывать? В нефтегазоносных районах Ближнего Востока. Они же не пошли, скажем, в Западную Сахару, где нет ни воды, ни еды. Террористические группировки всегда начинают действовать в тех регионах, где есть что взять, в частности углеводороды.
Я считаю, что "Исламское государство" - это лишь феномен, указывающий на то, что в регионе активно идет политический передел границ. Сегодня там до сих пор фактически действует соглашение Сайкса-Пико, которое всем надоело (Соглашение Сайкса-Пико от 16 мая 1916 года - тайное соглашение между правительствами Великобритании, Франции, России и позднее Италии, в котором были разграничены сферы интересов на Ближнем Востоке после Первой мировой войны. - Прим. ред).
Огромное количество проблем Ближнего Востока - результат этого соглашения и необоснованных и искусственно нарисованных границ. Сейчас идет передел в том месте, где пограничные конфликты были самими острыми, а именно в сиро-ливанском регионе.
- Какими должны быть направления борьбы?
- Только хирургическое вмешательство.
- То есть наземная операция?
- Да, их надо ликвидировать, но этого мало. Ликвидировав ИГ или "Джабхат ан-Нусра", мы не решим вопрос Ближнего Востока. Это одна из ступеней, но, чтобы перейти к следующим, необходимо сначала удалить опухоль. С ними нельзя будет договориться.
- Можно ликвидировать террористов, но как победить идею?
- Идеи, которые они распространяют, в той или иной форме возникали периодически на протяжении 14 веков. Чтобы уничтожить экстремистские идеи, надо лишать их почвы распространения. Не будет почвы - они не вернутся.
Если же опухоль уже есть, то вы ничего не можете сделать, пока ее не вырезали. Только потом можно будет заняться профилактикой. Это значит, что придется решать проблемы государственного и социально-экономического устройства стран региона. При этом решать не так, как с Первой мировой войны привыкли приходить и решать за них. Государства должны сами разобраться, а внешние державы - оказать содействие.
Это многоходовая операция, но пока к ней никто не готов. Возможности договориться нет, и каждый тянет одеяло в свою сторону: региональные игроки, Европа, США, Россия. Ход переговоров в Женеве - показатель того, что мировые акторы не знают, что делать потом, когда ИГ удастся ликвидировать.
