Видео
В мире
— А другого выхода нет: в Балтийском море катастрофически истощаются запасы рыбы, — объясняет Инарийс ВОЙТС.
Возможно, это следствие уменьшения солености моря, о чем не раз нашей газете говорили ихтиологи научного института BIOR? Из–за этого вместо трески появляется другая рыба – речная, которая раньше здесь не водилась. Например, карась.
— Тут целый букет факторов, — продолжает собеседник. — В результате изменения климата меняется температура воды – она становится теплее. Все больше химии попадает в море: фосфора, нитратов… В первую очередь — из–за активного применения ее в сельском хозяйстве. Уменьшается количество кислорода в воде, меняется кормовая база рыб… Нерест протекает хуже, рыба болеет. Уже сейчас больной салаки – свыше 15%…
«Пилите, Шура, пилите…»
Прежде даже при существенных изменениях квот глава ассоциации не терял оптимизма. Не сомневался, что промысловые рыбаки найдут выход. Так и происходило. Например, чтобы увеличить прибавочную стоимость, они сами стали разделывать рыбу, замораживать. Построили и современные морозильные камеры. Однако теперь те могут не понадобиться: рыбы–то все меньше.
— Ситуация — катастрофическая, — не скрывает собеседник. – Вот лишь две цифры: если не так давно Латвия вылавливала 67 тысяч тонн трески, то теперь сможет – 171 тонну. А количество фирм, ведущих промысел, за последние годы растаяло, как снег: из 122 осталось 25…
Но и последние из могикан могут обанкротиться. В Минземледелия надеются на европейские субсидии для рыбаков, попавших в тяжелое положение. На деле это компенсации промысловикам за порезку судов на гвозди. Такое уже не раз бывало и прежде – после вступления Латвии в ЕС. Так бесславно завершается биография рыбопромыслового флота страны, когда–то считавшейся рыболовной.
Салака станет деликатесом
А что ожидает потребителей? Не получится ли, что латвийцы останутся не только без балтийской трески, но и без салаки?
— В ближайшие годы салака не исчезнет. А вот лет через 15 – не исключено. Уже сейчас высок процент больной рыбы, — заканчивает г–н Войтс.
Что ж, несколько лет назад в разговоре он предсказывал повышение цен на салаку — с 30 центов до 1 евро и выше. Так оно и происходит. И это, судя по всему, не предел. Не исключено, что через годы привычная салака станет таким же деликатесом, как балтийский лосось.
Уменьшение квот на вылов – удар не только по промысловикам, потребителям, но и по переработчикам.
Тем немногим, кто еще держится. Но и с ними ситуация — хуже некуда. Однако виновато не столько снижение квот, а ответ России по защите своего рынка. Большинство наших рыбоперерабатывающих предприятий этого не пережили.
Чем учит пример Мерсрагса
Нокаутом для них стал 2015 год, когда Россельхознадзор запретил поставку из Латвии рыбных консервов. В итоге из 22 рыбоперерабатывающих предприятий только 6 адаптировались к новым условиям и нашли новые рынки. Хотя и большинство из этих переработчиков, по словам профессионалов, с трудом держатся. Лишь одно развивается и сумело нарастить обороты.
А что происходит в отрасли — хорошо видно на примере предприятия в Мерсрагсе, когда–то одного из лучших в регионе. До санкционной войны оно успешно развивалось. 200 работников, европейские инвестиции в оборудование.
Сумма инвестиций составила 3 миллиона евро. Для маленького Мерсрагса – огромнейшие деньги. Однако в 2017–м предприятие признали неплатежеспособным: долги за электроэнергию, банкам, государству. Оборудование ушло с аукциона. Хорошо, что нашелся покупатель. Кстати, в Калининграде.
Там тоже есть рыбопереработка, но, в отличие от Латвии, на подъеме. Между прочим, как писали российские издания, современное оборудование, за которое были выложены миллионы европейских денег, Калининград купил у Латвии буквально за копейки. Что ж, молодцы россияне. И у соседей наших — хорошие рыбные консервы. Журналисты нашего издательского дома смогли недавно в этом убедиться, побывав в Калининграде.
Один из руководителей российского агентства по рыболовству не так давно заявил, что рыбная отрасль Латвии и других стран Балтии фактически умерла:
«Флот, который им достался еще со времен СССР, изношен. На строительство новых судов нет денег. Они лишены возможности отправляться в дальнее плавание, остается ловить рыбу в прибрежных водах».
Однако, как видим, и для этого возможностей все меньше. Запасы Балтийского моря катастрофически уменьшаются. Да и ловить уже почти некому...
Не те времена
В Министерстве земледелия Латвии признают, что ситуация сложная, но выход есть. Впрочем, об этом твердят уже 30 лет. Причем на всех уровнях и для всех отраслей. Итог же очередной «истории успеха» — налицо.
И если российский потребитель отсутствие латвийских рыбных консервов переживет, то для тысяч местных тетушек из приморских городов и поселков, потерявших работу и продолжающих ее терять, это трагедия. Где устроиться в маленьком городке или поселке, в котором работают одни волостные управы да еще какие–нибудь бюджетные «институции»? А на тепличные плантации Запада наниматься поздно – в предпенсионные–то годы.
Жаль и рыбаков, чьи суда режут или продают иностранным компаниям.
Но не многие ли из всех этих людей сами подталкивали страну туда, где она оказалась? Когда приветствовали национальную шелупень, дорвавшуюся до управления, когда голосовали и голосуют за тех, кто откровенно или исподволь называет Россию главным врагом, а местных русских – пятой колонной?!
Что ж вы хотели: лаять, а Россия вновь будет вас тащить из болота? Дудки, не те времена...
Илья ДИМЕНШТЕЙН
