«Африканская чума наступает!»

Поэтому если я вдруг замечу перед собой бегущего "рогача", то сразу ни в коем случае не стреляю, а терпеливо жду, когда он остановится. После чего оцениваю его всесторонне. Еще мы отслеживаем молодняк. Ведь очевидно, каким будет через десяток лет (не менее!) тот или иной паренек с копытами — золотым, серебряным или бронзовым. Если он перспективный, то, безусловно, ему непременно нужно дать вырасти. Какой смысл стрелять в молодое, многообещающего животное, которое всего через несколько лет принесет тебе заслуженную награду. Лучше подождать. — А у вас много оленей? — В наших угодьях примерно 200 особей. Речь идет не только о быках, но и о коровах, телятах. А самцов, увы, буквально считанные единицы. Это действительно штучный "товар". Раньше, конечно, охотники не думали о каких–то там очках. Просто стреляли. Главное было — добыть трофей. Конкретно в данном случае — любого оленя. А сейчас народ понимает, что рога рогам рознь. Да, может быть, они и красивые, но на медаль не тянут. Получается, что ты добыл пятилетнего парня лишь для колбасы. Но ведь хочется еще и достижений. Поэтому пусть пока побегает… Лось, волк и другие — Кто еще имеется в вашем послужном охотничьем списке? — Скажем, лось. Правда, только один. Почему так мало? Там, где мы охотимся, их вообще практически нет. Еще я положил трех волков. Это уже серьезные трофеи. — За три десятка лет всего три волка? Не маловато ли? — Нет. Я же не выхожу специально на волка. Так, когда встречается. И хотя я езжу на охоту почти каждую неделю, с трофеем возвращаюсь далеко на всегда. Вот сидишь на засидке и ждешь. Естественно, мы караулим там, где, по нашим данным, имеется какой–то переход. Бывает, что добыча идет, а бывает, что и нет. Или идет, но не та, которая нужна. Когда весной и летом появляется молодняк, охота на многие виды запрещена. В том числе на оленя, на лося. То есть сидим в засаде, а они спокойно проходят мимо. Нам остается только помахать им ручкой. Но это тоже интересно. Потому что видишь перед собой того или иного представителя животного мира. Общаешься с природой. Дышишь свежим воздухом. Сейчас можно охотиться на оленей, лосей, косуль, лис, волков, енотовидных собак, зайцев. С 1 декабря можно будет стрелять в рысей — до конца марта. Ну а на хряков можно охотиться круглый год. Причем мы не просто едем в лес развлекаться, а отправляемся практически на работу, потому что обязаны стеречь угодья тех же сельскохозяйственников, которые крайне недовольны, если кто–то покушается на их урожай. Неуловимая рысь — О чем мечтаете? — Как и многие мои коллеги, естественно, о "золотом" олене. Он должен либо зайти к нам, либо, как я уже говорил, нам нужно его самим вырастить. Если говорить о медведях, то они в Латвии не водятся, а только заглядывают в северную часть Латвии из Эстонии, чтобы подкормиться. Обычно это происходит летом. Но логово у топтыгиных все же за границей. Конечно, я не прочь добыть и рысь. Однако на наших участках этих кошечек маловато. Хотя в Латвии их порядка тысячи штук. Они очень хитрые. Лишь однажды около Талси я сделал один–единственный выстрел. Но не попал. — Говорят, в Латвии появились золотистые шакалы. — Я тоже слышал. Но до наших территорий они еще не дошли, так что в глаза их не видел. Зато эти хищники точно появились в Елгавском районе — около границы с Литвой. Мой друг, тамошний лесничий Имант Фолкманис, подстрелил одного. Специалисты думают, что шакалы не только заходят к нам, но и уже даже водятся в Латвии. Я не знаю, откуда эти клыкастые хищники появились в наших лесах. Кто–то считает, что они из какого–то питомника, другие думают иначе: мол, сбежали из кого–либо частного зоопарка. Версий много. — Есть мнение, что они поселились в Латвии в результате глобального потепления. Вот и прибежали… — Вряд ли. Лично мое мнение таково: естественным путем они сюда не пришли. Это слишком дальний путь. То есть их явно кто–то завез, как и африканскую чуму свиней. Что касается глобального потепления, то для хищников все же главное — хорошая кормовая база. Сытому зверю холод не так уж и страшен. Мы боимся, что шакалы могут навредить нашей фауне даже больше, чем енотовидные собаки, которых в 50–е годы завезли в Латвию с Дальнего Востока. Тогда они как следует почистили наших пернатых. А шакалы возьмутся уже за всех. В первую очередь — за молоденьких косуль. — Что вы делаете с трофеями? — Рога вешаю на стены. Шкуры раскладываю. Скажем, в бане. Но сначала, разумеется, отдаю на выделку. С другой стороны, много их не нужно. В советское время шкуры принимали. И бобровые, и лисьи. А сейчас лишние закапывают в ямы или сжигают. Сегодня охотятся в основном ради мяса. Скажем, бобр очень вкусный. Правда, моя семья его уже наелась. Когда я принес первого зубастика, все с восторгом говорили: "О, какой вкусный!" То есть воспринимали его как настоящий деликатес. А потом мне сказали: "Нет, бобра нам больше не привози…" Теперь им подавай качественное филе. Скажем, оленя. Особенно теленка. Так что семья избаловалась. С другой стороны, олений карбонад, конечно, — это нечто! Стейк получается замечательный. Как из самого дорогого ресторана. Мясо из дичи очень качественное и полезное для здоровья. Как говорится, настоящий натуральный продукт. 11 декабря 2014. №50