Видео
В мире
Жалобы пассажиров
В те времена в Риге услуги такси официального оказывало единственное государственное предприятие - Рижский таксомоторный парк. В нем работало около трех с половиной тысяч человек. В отличие от нынешних времен, работать таксистом было весьма престижно. И вот почему. Об этом рассказал в письме в редакцию газеты Г. Гайлитис:
«Я не стану говорить обо всех проблемах такси. Но хочу сказать о том, что непосредственно касается всех нас, - о чаевых. Как правило, я не беру сдачу. Счетчик выбивает 70-80 копеек, я даю рубль и выхожу из машины. Я оставляю их не только потому, что меня к этому как-то приучили с детства, но чаще всего потому, что шофер всем своим видом дает понять, что ему эти 20-30 копеек во сто крат нужнее, чем мне. Правда, разговорившись однажды с таксистом, я узнал, что домой он приносит ежемесячно сто рублей зарплаты и сто двадцать рублей чаевых. Но не буду же я ему объяснять, что сам-то получаю в месяц сотню. Любишь кататься, умей и расплачиваться - так, кажется, рассуждают таксисты.
Словом, чаевые я давал и давать буду: уж очень сильна традиция. Но любопытно, что «старики», люди старой школы, берут чаевые иначе, чем молодежь, - спокойно, без эмоций. Интересно понаблюдать за поведением молодежи, которая чаевые не просто берет, а едва ли не требует, уверенно и нагловато. Я их просто не понимаю. Либо они совершенно лишены чувства собственного достоинства, самолюбия, либо считают, что сдачу давать просто не положено».
Большой сбор
Участвовать в рейде пришло более 60 человек. Задание было простое. Надо было, разбившись на пары и тройки, отправиться к ресторану «Русе». Это некогда весьма популярное место находилось в Кенгарагсе. Там надо было взять такси и отправиться в центр.
Строжайше запрещалось провоцировать шоферов: мол, за десятку повезешь? Сколько скажет, на столько и соглашаться. Расплатиться надо было точно по счетчику. А если возникнут какие-то недоразумения - пригласить водителя в ближайшее отделение милиции и предложить ему написать объяснительную, которая затем сопоставлялась с такими же объяснительными дружинников-пассажиров.
Из всех 13 задержанных водителей лишь только единственный Олег Елоховский доставил пассажиров на место и взял с них точно по счетчику 1,28 рубля.
Почему же избрали окрестности ресторана «Русе"? На выезде из таксопарка висел плакат. Он уже пожелтел и покоробился. На нем было четко написано: «Стоять автомашинам такси в ожидании пассажиров у ресторана «Русе» категорически запрещено».
Нарушались правила пользования легковыми такси в г. Риге, где один из пунктов гласил, что «стоянка такси для найма пассажиров в неустановленных местах категорически запрещается». Но водители все эти запреты игнорировали. Обычно у ресторана «Русе» парковалось 10-20 машин. Их хозяева беседовали, курили, небрежно оглядывали мнущихся пассажиров.
- Куда? - спросил у нас разбитной паренек в джинсовом костюме и тельняшке.
- В центр.
- На поллитра (3 рубля в те времена стоила бутылка водки), - спокойно сказал он и, видя, что мы раздумываем, тут же отвернулся от нас в поисках других пассажиров. Он был спокоен - так же как и его коллеги. Во втором часу ночи транспорта не было, и они диктовали, так сказать, политику цен.
Она была проста до примитивности. За проезд до угла улиц П. Стучки (Тербатас) и Таллинас шофер И. Шевченко потребовал с пассажира 3 рубля. Другой должен был заплатить А. Зилгалвису за проезд до улицы Зентенес 5 рублей. А водитель И. Скоринко за далекое и утомительное путешествие до Иманты-4 потребовал десять рублей, сказав: - Мало ли что настучит счетчик, а у меня четверо детей, и со счетчика их не прокормишь.
Правда, потом выяснилось, что детей у него всего двое, да и вообще И. Скоринко начисто отрицал свои слова и утверждал, что его просто спровоцировали, чуть ли не сунув в руки десятку.
Всем задержанным было, откровенно говоря, наплевать, что они оптом нарушают несколько страниц правил, в которых говорится, что... впрочем, все мы отлично знаем правила оплаты проезда. Но, кроме них, в правилах еще и говорится, что водителю запрещается «устанавливать или взимать с пассажиров завышенную плату за проезд, производить подбор пассажиров, производить по своей инициативе подсадку к основному пассажиру» и так далее.
Становится понятно, почему так мало жалоб на вымогательство. Никто тебя за карман не хватает и за руки в машину не тянет. Сам сел, сам расплачивайся. Что ж тут жаловаться? Спасибо, что хоть довезли...
Хотя водителю разрешается сидеть за рулем не больше 8 часов, да и то не каждый день, и работать не более 21 дня в месяц, часто приходится перерабатывать. Но уже несколько месяцев таксопарк не выполняет план, задолжав государству около сотни тысяч рублей. Но зато, с другой стороны, шоферам грех жаловаться на заработки.
По официальным данным, средний месячный заработок - конечно, при условии выполнения всех показателей - равен 140-147 рублям. Не говоря уж о «честных чаевых». И не случайно уже упоминавшийся И. Скоринко, работая крановщиком на стройке и регулярно получая 180 рублей в месяц, перешел в таксопарк.
На Сашу Субботина было тяжело смотреть. Пойманный за подобный же проступок на общем фоне «пятерочников» и «десяточников», он, попросивший за проезд до улицы Гривас всего три рубля, выглядел даже благородно.
Он так искренне и глубоко убивался, и на бумагу падали такие большие слезы, что хотелось письменно засвидетельствовать перед администрацией таксопарка факт его глубокого раскаяния. Хотелось верить, что это послужит для него хорошим уроком.
С Игорем Шевченко разговор велся в другой тональности. Водитель повел активную наступательную политику. Он отказался писать объяснение и заявил, что никакой трешки он и в глаза не видел: мало ли что на него напишут. Но когда мы перевели разговор на практику поборов, он искренне возмутился. Нет, не ими. А тем, что его «провоцируют какие-то студентики».
- А в жизни как? - говорил он. - Если мне чего-то достанут, я всегда отблагодарю! Все дают, и я даю. Поэтому и беру!
Щекотливый вопрос
Никто из моих собеседников в таксопарке, ни один из шоферов такси, с которыми мне приходилось разговаривать на эту тему, не отрицали существования этой практики. Таксопарк растет, а ремонтная зона остается все та же: не поспевает она за ростом машин. Машины ждут своей очереди, и, если не хочешь «загорать», надо дать.
Дать слесарю, чтобы он побыстрее сменил рессоры; маляру - чтобы покрасил капот; мойщице, диспетчеру, механику, даже сторожу, который открывает ворота. За все годы существования Рижского таксопарка известно лишь несколько случаев, когда ловили своих вымогателей.
Как-то водитель отказался «дать» маляру, и тот вывел на капоте его машины: «Лимонадник». Маляра выгнали. Другие не пишут. Им просто дают. Кое-что, конечно, делается, Так, отделена ремонтная зона, формально водители не имеют права туда заходить. Но запрещено ли выходить оттуда ремонтникам? Надо было бы отделить еще одну зону техобслуживания. Так нет... сетки.
Операция заканчивалась
Уже светлело. Сквозь переплеты окон Кировского отделения милиции пробивался жидкий синеватый сумрак раннего утра. Дописывались последние объяснения, расходились, доругиваясь в коридоре, последние задержанные водители. И тогда вот вернулся Шевченко.
- Кто мне заплатит за стоянку? - твердо спросил он. - По вашей милости стоял, а не работал. И из своего кармана платить не намерен, мне еще плановые деньги сдавать.
- Сколько у вас там на счетчике? - спросили его.
- За рубль двадцать четыре привез, и еще двадцать копеек натикало.
Шевченко держался скромно и уверенно, с чувством собственного достоинства. Кто-то из дружинников выгреб из карманов мелочь. Набралось рубль двадцать. Еще 25 копеек добавил старший лейтенант Эрик Дайбе. Шевченко пересчитал выручку и щелкнул о доску стола копейкой сдачи.
- Тоже на улице не валяется, - вздохнул Эрик Дайбе, забирая ее.
Потом уже, в отделе организации перевозок, я посмотрел список наиболее злостных нарушителей. Был там и Шевченко...
Александр ВАЛЬТЕР
