Видео
В мире
При этом особенно теплой зима выдалась в России. Если в целом по Европе с декабря по февраль было теплее примерно на 3 °C по сравнению со средним показателем за 1910–2000 годы, то в Москве, в Петербурге и даже в Новосибирске погода обогнала среднемесячные температуры на 7 с лишним градусов — даже по сравнению с относительно недавними 1981–2010 годами.
Для сравнения: в Лондоне этой зимой превышение средних температур составило чуть меньше 2 °C, в Нью–Йорке и Владивостоке — около 3 °C, в Монреале — почти 4 °C.
В январе российский Гидрометцентр предупреждал: «Температурные нормы января перекрыты на 4–12 °С и более. В Центральном федеральном округе средняя температура января 2020 года достигла абсолютного максимума".
В феврале погодная аномалия не только не выправилась, но и отклонилась от нормы еще больше. В российской столице даже был установлен новый абсолютный тепловой рекорд зимы: 19 февраля столбик термометра поднялся до +4,7 °C.
В чем же причина? Вопреки напрашивающемуся очевидному объяснению, дело отнюдь не в глобальном потеплении — во всяком случае уж точно не напрямую.
Средние температуры на планете действительно растут, но далеко не так быстро. За последние 20 лет планета нагрелась примерно на 1,14 °C — по сравнению со средними показателями прошлого века.
Главная причина нынешней погодной аномалии — не только в России, но и в Европе и в США — в другом.
Обычно морозную погоду в Северном полушарии приносит холодный воздух из Арктики, прорываясь в низкие широты вместе с циклонами и антициклонами. Однако еще в декабре в районе полюса сложилась обширная область низкого давления, которая заперла холод на севере, не давая арктическим воздушным массам прорваться на юг.
В январе такое положение дел только закрепилось, и в итоге почти всю зиму ветры гуляли по кругу на самом севере планеты, практически не достигая обитаемых районов материка.
— На этой карте хорошо прослеживается циркумполярное движение, то есть общее движение вокруг полюса, препятствующее прорывам холода, — объясняет доцент кафедры метеорологии и климатологии СГУ Светлана Морозова.
— Очень часто холодные зимы в европейской части России объясняют влиянием западной периферии зимнего Азиатского антициклона. Но и она формирует сильно морозную погоду только при условии ее пополнения арктическим воздухом, то есть теми же прорывами, — добавляет ее коллега Серафима Лапина.
В отсутствие дополнительных поставок холодных порций воздуха из Арктики зимы обычно получаются довольно теплыми, объясняют метеорологи. Просто в этом году зональная циркуляция оказалась невероятно устойчивой и продержалась почти весь сезон.
Почему это произошло и случалось ли такое раньше?
Простой ответ на первый вопрос — неизвестно. Возможных причин так много, что ни один специалист–метеоролог не возьмется хоть что–то утверждать наверняка — по крайней мере сейчас. По словам завкафедрой метеорологии и климатологии ТГУ Валентины Горбатенко, придется подождать хотя бы год, когда цикл закончится и его можно будет проанализировать.
Но в целом отклонения от многолетней нормы — даже такие сильные — это нормально, считает профессор. Их не нужно рассматривать как что–то совершенно беспрецедентное и впадать в панику из–за чрезмерно теплой зимы.
В прошлом году, например, ситуация была ровно обратной. Январь выдался аномально холодным именно из–за разрыва полярного вихря, один край которого унесло в восточную часть Сибири, а другой — в сторону США. Морозы стояли такие, что сразу несколько штатов объявили чрезвычайное положение.
И причин этого может быть масса, поскольку земная атмосфера — «это такая большая кастрюля, где варится погода, и в ней так много факторов, что их все учесть просто невозможно".
— Скажем, тают льды в Арктике — меняется соленость воды, ее плотность, циркуляция. И в результате происходят какие–то микроцеркуляционные нарушения — не только в атмосфере, но и в океане, причем далеко не все они видимы. То есть происходит перераспределение многолетних, многовековых центров действия атмосферы, — объясняет профессор Горбатенко.
Предсказать такие изменения, по ее словам, тоже невозможно — как и делать на их основании выводы о том, каким будет остаток года: таким же теплым или, наоборот, холоднее обычного.
Любые прогнозы вообще всегда построены на ретроспективе: в прошлом ищутся аналоги, похожие ситуации, и на их основании делаются выводы. Такую последовательность процессов, как в этом году, ученые никогда не фиксировали. Так что, даже если мы поместим все известные и неизвестные нам данные в самый мощный компьютер, никаких аналогов он не найдет.
Но и это, по словам профессора, ничего не значит.
— Да, за всю историю инструментальных наблюдений и на нашей памяти такого не было. Но это говорит только о том, что такого не было за последние примерно 140 лет. Что было, скажем, 160 лет назад, мы уже не знаем. А ведь климатические циклы исчисляются десятками тысяч лет, — напоминает она.
— Жизнь человека слишком коротка, и у каждого из нас есть в памяти какие–то особенные годы, которые мы вспоминаем: «Ой, я никогда такой погоды не видел!» Но это ничего не значит. Может, такое повторится через 60 или 100 лет — а может, и в следующем году. Но это точно так же ничего значить не будет, — заключает профессор...
