Видео
В мире
Антонина Морейн - создательница самой престижной в Риге 40–й средней школы с английским уклоном. Эту блатную (как ее часто называют то ли в шутку, то ли всерьез) школу, расположенную в центре Риги на ул. Тербатас, 15/17, окончили победительница "Евровидения–2002" Мария Наумова, основатель банка "Парекс" Валерий Каргин, предприниматель Евгений Гомберг и многие другие знаменитости. Да и сегодня в нее не так–то просто попасть. Сороковая стала своего рода брендом. В чем, безусловно, заслуга Антонины Морейн, которая возглавила школу в далеком 1956 году, то есть ровно 60 лет назад.
Впрочем, этот год для нашей гостьи особенный: не так давно она отметила свой собственный, 90–летний юбилей. Многие из них пришли на торжество, чтобы поздравить любимого директора, который стал настоящей легендой в системе просвещения послевоенной Латвии.
— Антонина Павловна, честно говоря, не верится, что вам уже 90 лет. В чем секрет вашей молодости?
— Слишком бодро выгляжу? Все зависит от характера. А потом, моя биография была переполнена бурной деятельностью. Я никогда не ощущала какие–то тяготы жизни. Мне о них некогда было даже подумать. На здоровье я тоже особо не жалуюсь. Да, побаливает позвоночник, но тут ничего не поделаешь: косточки–то уже старые. Конечно, большое значение имеет здоровый образ жизни. Я и поныне занимаюсь йогой. Люблю плавать в бассейне. А еще многие до сих пор помнят, как я ставила их на лыжи. Отправлялись массово в Шмерли. Там, рядом с Рижской киностудией, сделали огромный деревянный трамплин. Вот мы дружно и прыгали. Старались выбираться каждые выходные.
— А диету соблюдаете?
— Ем все, кроме свинины. Сама я русская, Шаповалова по отцу, а мой муж Морейн был евреем. Хотя свинину ел без всяких проблем. А мне говорил: "Тоня, этот ножик не бери, я им сало только что резал!" Я ведь не ем свинину с 2–летнего возраста. Почему? Сейчас расскажу! Я выросла в маленьком провинциальном местечке Балахна — в 34 км от Нижнего Новгорода. У многих в нашем городке было свое хозяйство. Моя семья держала маленького поросеночка по кличке Борька. А тут я увидела, что его нет. И вдруг услышала жуткий визг. Это папа резал Борьку!
Вот с тех пор и у меня как отрезало. Мама вспоминала, что я страшно переживала целую неделю. Постоянно плакала, ничего не ела. Родные думали, что я концы отдам. Это была действительно настоящая болезнь. С тех пор я ни разу добровольно не нарушила свой запрет. Подчеркиваю: добровольно. Потому что вспоминается такой случай. Я собрала всех своих учителей в Шмерли. Вдруг кто–то учуял запах шашлыков.
Тогда мы всей колонной из двух десятков лыжников отправились за деликатесом. Встали в очередь. Я была стопроцентно уверена, что шашлыки были из баранины. И только потом узнала, что в Латвии их делают из свинины. Каждый получил свой шампур. Дали и мне. Хотя знали о том, что я это мясо не ем. Решили проверить. Все бы ничего, если бы учитель по автоделу Маневич шутливо не спросил: "Антонина Павловна, но ведь можно же ее есть…" Именно он и всучил мне шампур. Хитрюга!
Дальше я его уже не слушала, поскольку все сразу поняла. Бросилась в сторону, и тут меня вывернуло наизнанку. Потом я два дня проболела. Даже на работу не ходила. Ничего не могла есть. То есть все повторилось, как тогда, в детстве. Все мои друзья знают, что я не ем свинину. Если прихожу в гости, меня предупреждают: это вам можно, а это нет.
— Сороковая школа считается английской. Но вы, насколько я знаю, учительница истории.
— Да. Я историк по образованию. Среднюю школу окончила в 44–м году в Балахне. Еще шла война. Мы работали на заводе, помогали изготавливать деревянные футляры для огромных бомб. Длинной с комнату. А потом их на машинах увозили. Рабочий день у нас длился 12 часов. Еще нас отправляли на торфяники, на заготовку дров. В общем, ковали победу в тылу. Недаром я состою в республиканской организации "Дети войны". В Ригу приехала в 54–м году. Муж работал на Вагоностроительном заводе. Он умер, когда мне было 60 лет. С тех пор я одна. Уже 30 лет.
— Как вы стали директором?
— Когда приехала в Ригу, то сразу пошла в гороно. Мне еще не было тридцати. Принесла документы. Мне сказали: "У нас для вас есть школа! Пойдете директором?" Но я поначалу испугалась. Ведь была еще совсем соплюхой. Нужно было освоиться в Риге. "Ну, хорошо…" — сказали. И послали завучем в 35–ю среднюю школу напротив Академии художеств. А через пару лет вызвали в гороно и снова спросили напрямую: "Пойдете директором?" Я согласилась. Меня направили в ЦК к инструктору Муриню.
Мне объяснили, что 40–я школа самая трудная, самая тяжелая. В общем, бросили меня на амбразуру. Это было в 56–м году, ровно 60 лет назад. Получается, в этом году можно отмечать двойной юбилей. Мне тогда было 30 лет. Я оказалась самым молодым директором школы в Риге. Под одной крышей собрали ребят со всех окрестных восьмилеток — 1 300 человек. В классах сидело до пятидесяти учеников. Насыщенность невероятная. И всех сразу слили воедино. А здание было старым, неприспособленным. Больше половины дома еще была занята жильцами.
А после нас еще работала 20–я вечерняя школа. Но я потом всех посторонних выселила. Потому что мне не нужен был проходной двор. Пришла как–то в воскресенье, а двери открыты настежь. Жильцы гуляют туда–сюда. Казалось, нет на них никакой управы. Но я ее на всех нашла. Выставила и вечерку, а потом почистила свой коллектив. Гороно меня во всем поддерживало. По сути, мне выдали карт–бланш. Конечно, начальство специально поставило директором молодого специалиста. Энергии мне было не занимать. Хотя частенько бежала впереди паровоза.
Скажем, наши ученики начали использовать авторучки. Учителя стали жаловаться. По идее, нужно было дождаться официального разрешения, а его пока не было. Но я заявила: "Можно всем классам писать авторучками!" На выпускные экзамены на аттестат зрелости пришел инспектор. Увидев, что ни у кого нет чернильных ручек, он был вне себя от возмущения. "Как? Вы что!" — начал кричать. Завхоз тут же побежал в магазин покупать чернила и перья. В итоге сочинение писали по старинке. За своеволие мне впаяли очередной выговор.
-Вы не боялись потерять кресло?
— Ну и что. Знаете, у меня было так много выговоров, что я сбилась со счету. Причем нас постоянно упрекали в том, что сороковая подает всем дурной пример. Так было и с шариковыми ручками, и с субботами, когда мои дети не учились. Дело в том, что тогда многие предприятия стали по субботам устраивать выходной. А школы, институты, техникумы учились 6 дней в неделю. Вот я и решила, что у нас в субботу тоже будет выходной. И тут инспекторы прошли в 22–ю школу, а она закрыта. Директор им объяснила: "Сороковая по субботам не учится, а чем мы хуже?" Проверяющие были в шоке.
Естественно, меня тут же вызвали на ковер. Как следует отчитали. А вскоре было объявлено, что суббота — это свободный день. Еще наша школа прославилась передовым внедрением знаменитого метода Занкова. Он применялся в Москве, в Питере. Самых талантливых учеников переводили из третьего класса сразу в пятый. То есть минуя четвертый. Я тоже решила поэкспериментировать. Результаты превзошли все ожидания. До выговора дело не дошло, поскольку в школу приехал сам Занков, похвалил нас на конференции. Понятное дело, после теплых слов высокого гостя директора уже не накажешь.
— А как ваша школа стала с английским уклоном?
— Это опять мое новшество. Английские школы уже были в Москве и Ленинграде. Я очень заинтересовалась. В какой–то момент подумала: "Почему бы и нам не открыть?" Хотя понятия не имела, как все должно быть устроено. Но вскоре у нас появился свой лингафонный кабинет с кабинками. Спасибо шефам! Нам искренне завидовал Латвийский госуниверситет. Приходили и восторгались. Конечно, очень важно, чтобы у нас были свои замечательные кадры. Как раз в это время устроилась к нам Галина Михайловна Ефремова, которая позже стала директором школы. До этого она проходила у нас студенческую практику.
Мы привезли из Москвы микрофоны и прочую технику. Когда все было сделано, я пришла в министерство. Сказала им прямо: "Мы хотим стать английской школой!" То есть я хотела получить особый статус, который позволял разрабатывать свою индивидуальную программу. Это было в 62–м. В министерстве только разве руками: мол, опять эта Антонина Морейн что–то придумала. "Мало вам выговоров?" — спросили в лоб. Но затем сказали: "Мы обдумаем ваше предложение". А через некоторое время позвонила инспектор, которая дала добро.
Впрочем, мы отличались и по другим предметам. Выпускники сороковой не только знали языки, но и отлично сдавали экзамены в вузы по точным наукам. Был у нас и свой великолепный тир. Военно–патриотическое воспитание было поставлено на таком высоком уровне, что мы получили премию от министра обороны СССР маршала Андрея Антоновича Гречко, так как заняли призовое место на всесоюзном конкурсе. Нам подарили три гоночных мотоцикла, которых в Латвии на тот момент ни у кого не было. Тут же прибежали из Рижского политеха. Еще мы получили две яхты, а также различные принадлежности для занятия спортом.
В Ригу с подарками из столицы СССР пришли две железнодорожные платформы. У нас в школе была даже своя грузовая машина. Ездили на ней с учителями за грибами. Нам ее подарили шефы. Завхоз как–то мне пожаловалась, что не на чем возить различные грузы. Я сразу обратилась к директору "Дзинтарса" и к руководителю одного военного номерного предприятия. За грузовик мне тоже впаяли выговор. Кстати, шефы еще подарили нам и легковушку — "победу". За нее я тоже пострадала. В горком партии постоянно писали доносы: мол, Морейн катается по городу. Хотя это было вранье. Просто люди завидовали.
— Говорят, что вы были настоящей железной леди. Держали всех в ежовых рукавицах.
— Да, меня в школе все боялись! С утра я всегда стояла на винтовой лестнице. Встречала учеников, учителей. Все мечтали прошмыгнуть мимо меня незамеченными. Некоторые предварительно узнавали, стоит Антонина Павловна или нет. Мне обо этом со смехом рассказывали сами выпускники и учителя. Но я вовсе не была каким–то жандармом. Просто знала, что должна быть на посту. Каждое утро! Зато все приходили вовремя. Один ученик как–то опоздал, его задержали дежурные, но я распорядилась его отпустить. Узнала, что он приехал на велосипеде из Межапарка. Уважительная причина. Ну, не уложился.
— Школьники ходили в одинаковой форме?
— Разумеется. Чтобы никто не выделялся. Помню, пришла одна девчонка в неурочное время без формы. Вроде бы уже нет занятий. На ней было обтянутое трико. А фигура уже почти что сформировалась. Выделялась большая грудь. Я отправила эту старшеклассницу домой со словами: "Сначала переоденься, а потом приходи!" Так ее мать нажаловалась на меня самому министру просвещения Латвийской ССР. Потом он мне даже позвонил и каким–то извиняющимся тоном сказал: "Антонина Павловна, надо быть повежливее…" Но я все равно стояла на своем. И сегодня считаю, что в школе должен быть порядок! — улыбнулась Антонина Павловна.
Дмитрйи МАРТ.
