Видео
VIG контролирует и руководит только страховыми компаниями. Поставлены четкие цели – быть ведущим поставщиком услуги страхования в странах Центральной Европы, Восточной Европы и Австрии. VIG имеет все линейки страховых продуктов и является лидером рынка в большинстве стран, где осуществляет деятельность. Глобально VIG имеет 60 % страхования, не связанного с жизнью, и в секторе страхования, не связанного с жизнью, 50-60 % составляет страхование автотранспорта, остальное – страхование имущества и здоровья. Совокупный премиальный доход Группы VIG в размере почти 9,3 миллиардов евро образуют приблизительно 55 % страхования, не связанного с жизнью, остальное – страхование жизни.
Думая о будущем отрасли страхования, конечно, существуют традиционные категории – страхование жизни, страхование, не связанное с жизнью, куда входит страхование автомобиля, имущества, здоровья. Но не близится ли то время, когда у людей и бизнеса появляются новые виды имущества, активы и ценности, которые также следовало бы застраховывать от убытков? Например, данные?
Во-первых, необходимо помнить, что в данном регионе, Центральной и Восточной Европе, проживает 180 млн жителей, и мы еще не освоили огромный потенциал на рынке традиционных продуктов страхования. Страхование гражданско-правовой ответственности для автовладельцев в большинстве стран является обязательным, KACKO или страхование автомобиля от повреждений – нет. В свою очередь страхование жилья есть хорошо если у 20-30 % жителей, к тому же обычно оно минимальное. Наибольший потенциал в следующие 10 - 15 лет мы видим, расширяя освоение рынка, так называемое внедрение (англ. penetration). Темп будет отличаться в разных странах, но потенциальный рынок огромен.
То есть, говоря о новых видах рисков, о киберстраховании, речь о нем не идет, если еще нет страхования жилья. Тем не менее на более развитых рынках, в Австрии, Чехии и Словакии, мы уже страхуем киберриски. Первый крупный риск появился в Украине, где произошла кибератака на банки, а также другие предприятия и учреждения. Проблема в том, что киберриски существенно отличаются от обычных рисковых ситуаций. Все они в своем роде локальны. В пожаре сгорает конкретное здание, наводнение может затронуть целый регион, но кибератака в Украине может повлиять на рынок США, американские компании. Тогда границ уже не существует. Это риск без границ с объемом, который сегодня мы не можем даже подсчитать. И он относится не только к крупным предприятиям, где проявляется такой риск, также и малое предприятие, например, в Украине, может быть связано с большой компанией Amazon в США и вызвать там огромные пропажи данных. Мир сегодня полностью объединен сетью, происходящее в Китае может затронуть США, а происходящее в США может перенестись на Индию.
То есть, сейчас Вы стараетесь закрепиться в области страхования традиционных рисков?
Да, как я уже сказал, в регионе 180 млн жителей, и среди них мы застраховали только девять миллионов автомобилей. Мы знаем, что есть еще миллионы машин. Вызов – расширить доли рынка существующих продуктов и привлечь в ряды клиентов не застрахованных лиц, у кого нет страхования жилья и имущества, а также страхования от несчастных случаев и иного страхования гражданско-правовой ответственности. Также большой потенциал у страхования здоровья. Появится спрос на такое страхование, где не придется платить учреждению здравоохранения деньги из своего кармана, а будет достаточно лишь подтверждения, что лицо застраховано, и расходы на лечение будут покрыты. Это может быть в тех случаях, когда расходы велики, 20 000 евро за сложную операцию на спине или даже процедуры, которые невозможно получить в конкретной стране, и требуется производить их в другом месте. Мы хотим предлагать страхование, которое будет покрывать услуги за границей, хотя бы раковые терапии и т.п.
Не повлиял ли на приобретение Seesam Life экономический кризис, начавшийся в 2008 году? Люди часто еле сводили концы с концами, не говоря уже о покупке страховки...
Да, трудности были, и кризис не был прогнозируем. Но бизнес страхования формируется в долгосрочной перспективе. Если смотрим на 20 или 25 лет вперед, пятилетний спад в экономике не имеет особого значения. Цель заключалась в получении позиции лидера рынка, номера один. И эта цель, получив Seesam и BTA, достигнута. Но мы по-прежнему слишком малы, даже если растем в темпе выше среднего на рынке. В Балтии наши доходы составляют приблизительно 400 млн евро, здесь, в Латвии, с BTA и Compensa мы являемся лидерами рынка, и все это происходит на фоне 20 % роста. Мы инвестируем в правильное время и растем быстрее, чем рынок в целом.
Что произошло? Осознали ли люди, что страхование в различных сферах жизни необходимо?
Существует два фактора. В Латвии страхование автомобилей всегда было связано с определенными убытками, поскольку страховые премии были столь низкими и существовала большая конкуренция. Новые условия отрасли заставляют страховщиков держать достаточный капитал, чтобы покрыть риски, которые они на себя берут. В отрасли страхования OCTA риски являются долгосрочными, особенно, если покрываются травмы (personal injury) и их последствия. То есть, если получены клиенты такого вида страхования, должен иметься покрывающий капитал, означая, что цены, то есть страховые премии, должны быть разумными. Такие изменения произошли не только в Латвии. Второе – рост валового внутреннего продукта, который способствует инвестициям в различное имущество, и люди понимают, что его надо защищать. Следовательно, растет страхование имущества, растет страхование здоровья и страхование жизни. У людей есть деньги, которые возможно экономить разными способами, поэтому видим, что страхование жизни выросло на 30 %. Это сильно превышает общий темп роста рынка.
Нам повезло, поскольку мы инвестируем в свои сети продажи – BTA является большой сетью продавцов, равно как и Compensa.
Отличается ли каким-либо образом латвийский рынок страхования от других рынков, где работает VIG?
Латвийский рынок очень дигитализирован, то же самое в других странах Балтии. Существуют другие рынки, где, к примеру, нет электронной земельной книги. Здесь же, если предоставите свое имя и адрес, я смогу узнать все необходимое – когда была куплена квартира, все прочие необходимые данные. Вероятно, в Скандинавии ситуация похожа, но там мы не работаем. Такого нет даже в Австрии, в Чехии тоже нет. Здесь, в Латвии, дела действительно продвинуты! В нашем офисе в Риге также не видны горы бумаги, так как они не требуются. То же самое и для внутреннего делопроизводства: если необходимо подписать трудовой договор, это делается электронно. Мы работаем в 25 странах и ни в одной из них нет того уровня дигитализации, как в Латвии.
Два года назад VIG получил в свою собственность BTA, и нам пришлось подольше потрудиться над переговорами с семьей, которой предприятие принадлежало. Это позволило получить больший объем рынка и очень прибыльную компанию, а также хороший менеджмент. После покупки не потребовались большие инвестиции в информационные технологии или реструктуризацию. Компания уже выполнила свою домашнюю работу. Мы получили предприятие с хорошей рыночной позицией и бренд, который действует во всех трех странах Балтии с разнообразным портфелем страхования.
Намереваетесь ли Вы еще покупать страховые компании в Балтии, т.е., искать следующую BTA или Seesam?
В страховании, не связанном с жизнью, преградой для нас может стать законодательство в сфере конкуренции, так как мы уже достигли доли рынка 25 или 30 %, например, в страховании авто. То есть ничего крупного в области, не связанной с жизнью, мы не могли бы перекупить. В отрасли страхования жизни было бы хорошо что-то перекупить, так как у нас еще нет первой позиции на рынке. Но этот бизнес тесно связан с банками, а нас не интересует банковский бизнес. Следовательно, интерес есть, но только о предприятиях, которые не связаны с банками.
Как обстоят дела с перекрестными продажами, т.н. cross sales? То есть, предложение застраховать жизнь тому, кто застраховал автомобиль.
Пока что нет, но мы хотим заняться cross sales. В настоящее время рынок стремительно растет, свыше 20 % на рынках страхования, не связанного с жизнью, и страхования жизни. Нас ничто не вынуждает это делать. Но придет время, когда потребуется получить больше от каждого клиента – тому, кто обратился за страхованием, не связанным с жизнью, предлагать какой-либо продукт страхования жизни и т.п. Это в планах на будущее. Кроме того, следует помнить, что получение нового клиента стоит дороже и требует больше времени, чем продажа нового продукта.
Значит, в будущем будет больше перекрестных продаж и попыток усилить позиции на рынке страхования жизни. Что будет со страхованием тех новых рисков, о которых говорили ранее, о киберрисках?
Киберстрахование – дело моды, но также связано с очень высоким риском. Перестраховщики и прямые страховщики должны поставить условия. У нас нет опыта в этом вопросе. Если в Германии случается наводнение на реке Рейн, мы можем определить зону риска наводнения, хотя бы пять километров слева и справа от реки. Там есть лимит, риски можно подсчитать. Однако в электронной среде нам не известны границы. Как их определить? Мы не знаем, может ли ворующий данные вирус дойти до США и нанести там вред. Как такой вред распространяется? Кого покрывает страхование – самого первого, кто от него пострадал? Может, необходимо подсчитать все исковые заявления о возмещении вреда и сказать, не более чем на 100 млн долларов в общей сложности? Мы можем видеть, куда течет вода, какой ущерб она наносит, иногда можем отследить и компьютерный вирус, но вред, который он наносит иногда проявляется гораздо позже – когда обнаруживается все, что было украдено.
В обычных страховых случаях риски наглядны и для их своевременного устранения мы можем предложить бизнесу, желающему у нас застраховаться, так называемых инженеров риска, которые предоставят консультации и советы. Такое возможно, если необходимо застраховать, скажем, лесопилку.
Другое дело, если какие-либо молодые предприниматели хотят застраховать не готовое программное обеспечение, разработанное в Латвии, но которое как совокупность данных и первичного кода хранится на одной из облачных платформ, таких как Amazon. Тогда даже самому предпринимателю сложно определить, что это такое и какие могут быть связанные риски. Например, если кто-то захочет напасть на один из банков Великобритании, достаточно найти маленькое предприятие, у которого есть электронная связь с банком.
То есть, это воображаемое предприятие с двумя-тремя работающими основателями получает письмо по электронной почте из Китая, так как искало там некоего поставщика внешних услуг, но электронное письмо содержит вредоносную программу, которая попадает на облако Amazon и выводит из строя сайт и архив газеты The New York Times...
Да, и в худшем случае могут последовать исковые заявления о возмещении вреда на пять миллиардов долларов, что не под силу даже нескольким перестраховщикам. Перестраховщики продолжают изучать, как устанавливать лимиты покрытия. Это новый бизнес, который потребует времени для развития новых продуктов. Пока мы просто определяем лимит возмещения. Возможно, в случае малого предприятия покрываем 20 миллионов, а все прочее остается другим или не покрывается.
В старой модели страхования по-прежнему сложным для подсчета риском является т.н. прекращение бизнеса (business interruption), и он зачастую оказывается самым существенным. Да, ломается оборудование стоимостью в пару десятков тысяч, но настоящие убытки возникают из-за того, что останавливается производство и продажа произведенного. К тому же в современной индустрии используется оборудование, которое производится на заказ, его нет в магазинах и на складах. Тогда необходимо подсчитать срок доставки такого оборудования и убытки в промежуточный период. По сути, чем выше уровень используемых в бизнесе технологий, тем сложнее его застраховать. Чем больше технологий, тем больше вызов для отрасли страхования.
