Видео
В мире
Руководитель Комиссии рынков финансов и капитала (FKTK) Санта Пургайле на прошлой неделе заявила, что Латвии нужно изменить ряд нормативных актов, чтобы банки смогли применять к клиентам подход, основанный на индивидуальных рисках.
«Проблема в том, что законом банкам запрещено соблюдать принцип «сначала консультируй», потому что нельзя сообщать клиенту никакой информации об идущем в банке процессе изучения клиента. В ситуациях, когда у банка была бы возможность проконсультировать клиента, чтобы тот отказался от неправильной схемы, банк не имеет права объяснить клиенту, что тот делает не так. Поэтому клиент не получает информацию о тех или иных действиях, и в сотрудничестве с банком возникает непонимание», - цитирует Пургайле агентство LETA.
Если клиент ошибется в отношениях с банком, последствия могут быть разные. Ему могут отказать в открытии счета и даже закрыть имеющийся счет. А без банковского счета в современном мире практически невозможно выжить. Не важно, идет ли речь о предприятии с миллионным оборотом или пенсионере с его пенсией. Если возникают подозрения в отношении какой-то сделки, клиенту с ведома Службы финансовой разведки могут заморозить содержимое счета на срок до 45 дней. Человек в итоге остается без средств к существованию, предприятие – без оборотных средств. А если к расследованию подключат еще и полицию, деньги могут арестовать на срок до двух лет.
А ошибиться сейчас очень легко. Это даже не ошибки в полном смысле этого слова – просто банк механически проверяет соответствие признакам подозрительности. И механически ставит галочку возле имени клиента – подозрителен.
Юристу Вадиму Ковалеву принадлежит консультационная фирма Pacta Sunt Servanda, специализирующаяся именно на таких сложностях в отношениях клиентов с банками. «Когда видишь огромные штрафы, которые налагаются на банки, понимаешь, почему закрываются клиентские счета. Банкам сейчас проще поступать так, чтобы не создавать себе проблем в будущем», - говорит он.
Один из клиентов Ковалева – известное предприятие пищевой промышленности, ежегодно платящее несколько сотен тысяч евро налогов. Среди акционеров есть граждане России, которые не входят в санкционные списки. Их замечательное сотрудничество с банком Citadele в один момент рухнуло, когда банк потребовал документы о происхождении денег по сделкам 2001-02 гг. 19 лет назад! Таких старых бумаг в бухгалтерии не нашлось и счет предприятия был закрыт.
Есть в практике Ковалева и пара случаев с заморозкой счетов клиента. При этом у банков всегда наготове универсальный аргумент – в любом договоре с любым банком есть пункт, что он может в одностороннем порядке этот договор разорвать. Без объяснений.
Конечно, слово «Россия» сейчас для банков является сигналом тревоги. Но и «чистокровные» латвийские предприятия тоже могут легко оказаться в черных списках банков из-за сущих пустяков. Например, если у предприятия есть дочерние предприятия, которым материнское предприятие с определенной регулярностью занимает деньги – к примеру, это торговое предприятие, которому принадлежит реновируемое здание. Они автоматически попадают под подозрение в незаконном полученнии средств.
Предприятию приходится создать систему внутреннего контроля – толстую книжку с сотней страниц, вести базу данных клиентов, заставляя из заполнять длинные анкеты и создавать список истинных выгодополучателей.
Понятно, что дело это - непростое и не дешевое. Особенно для мелких предприятий. Есть те, кто узнаёт о этом, когда банк уже сообщает о закрытии счета. Вести бизнес в 2015 году и бизнес в 2020 году - это абсолютно несравнимые вещи, резюмирует Ковалев. Жизнь предпринимателям в Латвии усложнили как могли.
