Видео
В мире
Откровенно говоря, меня на литературном вечере Шендеровича в Риге больше интересовал не столько даже писатель, сколько публика, которая придет его послушать. Ярко-выраженная антикремлевская позиция московского гостя в кругу русскоязычных латвийцев как будто бы не особенно популярна. Зал Дома конгрессов оказался неполным, зато очень теплым.
«Про Путина я рассказываю бесплатно по телевизору каждый четверг, поэтому здесь буду про литературу», - сразу предупредил Шендерович рижан. Хотя пообещал ответить на любые записки из зала, в том числе, на политические. Впрочем, в своей короткой прозе писатель прошелся по разным великим людям — от царя Соломона до...самого себя.
Возращаясь к публике. Что поразило: очень давно не приходилось видеть в Латвии такого большого собрания в одном месте интеллигентных русских людей. Причем, определенно состоявшихся в нынешней жизни (судя и по внешнему виду, и по манерам).
Почти три часа концерта прошли под знаком полного единомыслия. Причем большинство зрителей были мужчины, что абсолютная редкость для наших культурных мероприятий. Забегая вперед, отмечу: не случилось ни провокаций, ни ругани «по политическому признаку», ни пламенных признаний в стиле «поддерживаем и одобряем». Писатель читал свои произведения — публика весело смеялась: сатира Шендеровича острая, но человечная — не грубая, без ругани, где-то даже ласковая...
Начал с короткого рассказа о том, как в 9-м классе, будучи московским школьником (мальчиком с Чистых прудов), вступил в студию Олега Табакова. Общался с Константином Райкиным, Владимиром Высоцким...»Думал, что это и есть народ».
В 80-м ушел служить в армию — «выжил». Оттуда вынес сюжет своего первого рассказа о том, как убивали крысу. Который с ужасом отвергли многочисленные московские издания. Зато «Иностранная литература» взялась представить произведение в качестве перевода с испанского. «Где у нас хунта? Пусть будет Гондурас. А вместо крысы - опоссум И запишем на какого-то иностранного студента». Шендерович гордо отказался: «Я не знал, что такое опоссум».
В последние годы писатель выступает только на Западе - «чтоб не вызывать в России проблем ЖКХ. Только мой творческий вечер намечается, то трубы прорывает, то свет отключается...» И прочитал рассказ «Когда святые маршируют», посвятив его рижскому музыканту, сумевшему из неформалов пробиться в профессионалы на западе.
Были так же короткие стихи. Нынешний политический строй России автор определил коротко: «садомазодержавие». (Путина писатель время от времени поминал по ходу вечера, чувствовалось, горячее неравнодушие к персоне).
После антракта коротко ответил на присланные вопросы. Особенно развеселился предположению: «Правда ли, что вы собирались жениться на Собчак?». Обещал вписать это в мифологию своей жизни.
-Как вам в чисто человеческом плане живется в России с вашей антикремлевской позицией? - поинтересовалась я. - Как это отражается на отношениях с друзьями, соседями, коллегами?
- Мне живется замечательно! Я же на родине, Москва этой мой город, место моей силы. От меня ей вреда явно меньше, чем от Путина. Я не вожу машину — езжу в метро, в шести случаях из семи встречаю там теплое, доброжелательное отношение. Что заставляет меня сомневаться в правдивости рейтинга популярности Путина с его 86 процентами.
Коллеги...Те кто оносорожился ими быть перестали. Были у меня друзья, те же Норкин, Добродеев...Это была великая дружба, но они умерли. Остался один.
Из тех, кого не хватает сегодня, Шендерович назвал Зиновия Гердта, Григория Горина, Петра Вайля.
В ответ на утешительную записку «не грустите, что зал сегодня не полный», рассказал веселую историю о том, как Горький в 18-м году подписал лучших писателей ездить по России и нести в массы просвещение. Блок поехал в Киев рассказывать о «Квадраченто» (Возрождении).
Обстановку в городе в те времена описал Булгаков. Зима, промерзший зал закрыт. Блок нашел дворника — открыли клуб. Вошел Вячеслав Иванов, который приехал специально на эту лекцию. Сняли шубы, обсудили тему («за это время город, наверное, несколько раз перешел из рук в руки») и разошлись. «Насколько у меня больше народу, чем у Блока», - радостно заключил писатель.
Прочитал рассказ советских времен о том, как грузчики таскали рояль по многоэтажке. Пока не перевоспитались (хозяин им играл на свою голову классику, люди выросли в культурном смысле и ушли в консерваторию).
- Сейчас я вам расскажу, как я встретил отделение Прибалтики от СССР, - затронул Шендерович очередную острую тему. - Я тогда отдыхал в Саулкрастах в санатории. Моя бабушка в 70-е привезла туда огромную колонию москвичей, я отдыхал там каждое лето. В тот раз перетаскивал вещи другую комнату и встретил кастеляншу-пожилую латышку.
-Какой у нас плохой день, - покачала головой она. - Переворот.
- У вас, - уточнил я.
- У вас, - ответила она.
Перешли на новое время, когда «в 80-е все секретари обкомов перекрестились и обрезались. Не было ни одного, кто не постоял бы со свечкой у алтаря».
Писатель признался в сильном чувстве: «Я к Черномырдину отношусь как Сальери к Моцарту. Я беру трудом, а он брал талантом. Я цитаты его специально выписывал.
- Почему в вашем правительстве не было женщин?
-Не до того было.
Затем выяснилось, что Шендерович практически рецидивист, и он рассказал об одной из своих семи судимостей. Однажды, например, публично поздравил всех с еврейским новым годом. Один гражданин обиделся, мол, нарушил 26-ю статью конституции на свободу выбора религии, причислив всех скопом к одной. И натурально подал в суд.
Провел параллели с великими. Как, например, в 1973-м году академика Сахарова исключали из Академии Наук. Звание академика пожизненное, особо политически активные ученые стали искать прецедент в истории. Не нашли
-Есть прецедент — отозвался академик Сергей Капица. - В 33-м Альберта Эйнштейна исключили из академиков в фашистской Германии.
Когда «общественность» стала усиливать давление: «Сахаров все равно не работает, он просто член», президент Акамеии Наук Анатолий Александров провел аналогию: «У меня тоже есть член, он тоже давно не работает, но я держу его за былые заслуги».
Было много любопытных рассказов о людях известных и не очень.
Однажды артист Сергей Филиппов пропил с поэтом Михаилом Дудиным Большую Советскую Энциклопедию, все 60 томов. Жена устроила допрос: где книги?
-Мишка Дудин взял почитать.
«Ездили однажды туристами по Узбекистану. Остановил милиционер:
- Вы откуда?
-Из Москвы.
- Понятно. А город какой?
- Москва.
- А ЗИЛ стоит?
- Стоит.
- А метро «Выхино»?
- Стоит.
- А Ленин как там, лежит?
- Лежит.
- Я там у вас на заводе работал, в общежитии жил...
А чего стоят такие перлы, замеченные в жизни:
«Привет освободителям Харькова от немецко-фашистских захватчиков!»
«Нелегкая судьба журналиста занесла меня в Париж...»
...Почти три часа на сцене — потом автографы на книгах, фото с благодарными читателями, короткие разговоры... Интересно, что рассказы о прошлом совсем не казались устаревшими. Наверное потому, что главное там не про политику, не про идеологию — про жизнь. И многим про нее есть, что вспомнить!
Елена Слюсарева
