Видео
В мире
«Наш долг — держать в святой памяти»
Издателем книги обозначена сама СГБ — потому ее предваряет предисловие начальника службы Нормунда Межвиетса.
Сам будучи историком по гражданской специальности, глава силового ведомства пишет о работе: «Она предоставляет ценную информацию о начале Службы государственной безопасности, о существовавших для национальной безопасности Латвии в межвоенный период угрозах, сотрудниках и методах работы спецслужбы. Наш долг — держать в святой памяти тех работников службы, которые отдали свои жизни, защищая наше государство, высшей честью которых было стоять на страже у святейшего из наследий, у кого была честь служить Латвии. Наш долг — знать эти страницы истории, чтобы из них учиться, чтобы ими гордиться, чтобы передавать будущим поколениям».
Весьма пафосно, но почти за 21 год деятельности гражданской контрразведки (помимо нее действовал и информационный отдел Штаба армии) от вражеской руки пало всего 4 ее сотрудника. Конечно, в массе своей чиновники Управления политической полиции Департамента государственной безопасности МВД ЛР (таким было последнее наименование спецслужбы с 6 июля 1939-го по 24 июля 1940 г.) подверглись репрессиям после советизации Латвии и расстались с жизнью. Но это было уже не на посту.
А вот чем точно гордиться не следовало бы, так это ролью Политуправления в событиях мая 1934 года.
«Проведение государственного переворота произошло с прямым соучастием Политического управления, - констатируют А. Берзиня и Г. Ваверис. -Фактически Политическое управление само нарушило нормативные акты, регулирующие деятельность службы, например, определенное инструкцией 1924 года обязательное требование — сотрудникам службы быть верными существующему государственному строю — парламентской демократии.
Прямое соучастие в осуществлении переворота с нарушением задач, определенных законом 1933 года «Об устройстве полиции», сделало Политическое управление осуществлявшим преступление... Вовлечение в государственный переворот поставило Политическое управление в открыто противоречивые позиции не только против демократического строя и Сатверсме, но также против общества в целом. А именно, поддерживая новый политический режим и становясь одной из его опор, в видении Политического управления (и авторитарного режима) потенциально опасным для внутренней безопасности государства мог быть каждый его житель, высказывавший какое-либо неудовлетворение авторитарным режимом К. Улманиса».
Под знаком фасции
Статистика за 1934 год показывает бурную активность сыщиков по политической части — 2 420 обысков, 1 846 арестов. Если в ходе предшествовавших лет гонениям подвергалась нелегальная и при парламентском строе Компартия Латвии, то сейчас «охранители» принялись за самый широкий спектр общественно-политических организаций, от левых социал-демократов до ультраправого «Перконкрустса».
Что интересно: самый долговременный руководитель политохранки — Янис Фридрихсонс (затем сменивший фамилию на Скрауя), был назначен еще при демократическом режиме — 20 апреля 1934 года. Но он никогда не скрывал своей идейной близости к улманисовскому Крестьянскому союзу, ровно как и то, что супругу Валентину вывез из красной России, где обитал в 1917-1919 гг., а сразу по возвращении в родную Ляудону поступил там письмоводителем комендатуры, а затем в комендатуру Даугавгривской крепости, где был создан штрафбат для бывших красных стрелков.
В 1922 году, уже служа надзирателем Лиепайского района Политической охраны, он сам был задержан по подозрению в присвоении вещественных доказательств — бриллиантов, но по ходатайству коллег отпущен.
Занятные параллели рисует символика политохранки — на первом нагрудном знаке фигурирует пучок розг с топориком. Fascio littorio были символом власти императоров Рима, и именно от них, принятых на вооружение партией Муссолини, пошло название «фашисты». Неужели в 20-е годы в Латвии не знали, кто уже применяет этот знак? Но тем более забавно узнать, что в наши времена символ фасций применяется...
Федеральной службой исполнения наказаний РФ. Вообще, все в мире уже придумано — так, в 20-30-е годы главной спецслужбой СССР являлось Объединенное государственное политическое управление (ОГПУ).
Ну а как расценить с сегодняшних позиций статистику репрессий в довоенной Латвии? Если взять 1939 год, то было осуществлено 389 обысков и 410 арестов. Это по современным понятиям безумное количество, но если даже сравнивать его с Латвийской ССР 60-80-х годов — то КГБ действовал на порядок менее активно.
Однако только арифметикой сопоставлять не получится.
Дело в том, что в довоенной ЛР не было «своей Сибири» - максимум, что грозило, были несколько лет тюрьмы и каторжных работ в Калнциемсе. Но большинство арестованных... отпускалось. Фридрихсонс и его коллеги действовали крупным неводом с широкой ячеей, в которой задерживалась только крупная рыба.
Что же касается впервые попавших, то, как правило, с них брали подписку о непродолжении антигосударственной деятельности или даже склоняли к секретному сотрудничеству. Стоит признать, что Политуправление перед советизацией Латвии фактически подавило деятельность коммунистов, обладая среди оставшихся в подполье серьезными агентурными позициями, выходившими и за пределы государственных границ ЛР.
Айге Берзине и Гунтису Ваверису удалось впервые привести две фотографии самого таинственного контрразведчика довоенной Латвии. Робертс Штиглицс руководил агентурой Политуправления. Действуя летом 1940-го по принципу «знал бы прикуп — жил бы в Сочи», он не стал, подобно Я. Фридрихсонсу, дожидаться, пока за ним придет переменившаяся власть. Штиглицс через полупрозрачную границу бежал в Эстонию, а оттуда в Финляндию.
Всплыл же вновь в Риге всего через год — и в роли... префекта полиции при нацистах! Самое поразительное, что ему опять удалось уйти на Запад и прожить там до 1972 года. А его босс Фридрихсонс уже три десятилетия покоился в безымянной могиле на кладбище астраханской тюрьмы.
СТРАШНЫЙ ДОМ (вр.)
Штаб-квартира Политуправления — роскошное здание работы архитектора М. Эйзенштейна по ул. Алберта, 13, получило в народе название «Страшный дом». При загадочных обстоятельствах из окна выпал арестованный комсомолец Фрицис Гайлис, и в советские годы улица носила его имя. В здании размещались также квартиры руководства спецслужбы, а в подвале находился гараж.
Николай КАБАНОВ
Фото: Янис Фридрихсонс после ареста НКВД
