Видео
В мире
"Быть просто стригущим купоны налогов, быть в стороне от бизнес–среды государство, по–моему, не должно и не имеет права. У нас же наблюдается интересная картина. Наш чиновник считает, что мы все для него — среда исполнителей. Подозрительная среда. Это он надзирает за нами", - говорит председатель правления АО "Дзинтарс" Илья Герчиков в интервью "7 секретам".
— Всего полгода тому назад вы мне говорили, что "Дзинтарс" — одна из немногих оставшихся надежных фирм. "У нас стратегия на много лет вперед. Наша главная задача — качество продукции". Вы сказали, что предприятие думает о "длинной" экономике. Правда, вы также заметили, что "Дзинтарс" находится в сложном положении, потому что потерял рынки. Что же случилось именно сейчас?
— Все, что сказано полгода назад, соответствует истине и сегодняшнему дню. И завтрашнему дню тоже. Мы отличаемся от подобных фирм Латвии тем, что сами являемся разработчиками ряда продуктов. Мы не являемся покупателями и перепродавцами. Но, какую фирму вы у нас ни возьмете, она либо работает по упрощенной рецептуре, либо покупает готовые формулы… Заказывает кремы в бочках у кого–то… Нелучшего качества и, конечно, неперспективные. Эти фирмы возникают и… пропадают. Их много. Их здесь сотни. И это их стратегия, это их видение. Мы единственные, кто в состоянии сделать продукт заданного качества. Мы отличаемся.
Что такое качество в косметике? У вас есть проблемы? Например, морщинки под глазами. Надо изучить, что это такое. Какое сырье применять и так далее. А написать на футляре можно все, пропиарить в "Фейсбуке" можно все что угодно. Но сегодня Интернет работает совершенно иначе, чем даже два года назад. И выясняется, что методика этих фирм не работает. То есть люди начинают отзываться о качестве их продукции отрицательно.
Поэтому наша стратегия десятилетней давности и сегодняшняя стратегия отличаются мало. Ибо мы понимаем: если вы хотите быть надежным, постоянным и жить долго, вы должны предоставлять качество. То есть создавать реноме своего бренда. Поэтому ничего нового я вам сказать не могу. Мы продолжаем эту стратегию.
Что же произошло за полгода? За полгода мы разработали много продуктов. Для китайского рынка, для восточного рынка… И в Латвии тоже выходят новинки. Мы делаем ребрендинг, мы делаем новые формулы. Но у нас как была налоговая задолженность, так она за эти полгода и осталась. Мы ничего нового не говорили, мы сказали, что в 2016 году мы расплатиться не сможем. Мы это сможем сделать только в перспективе нескольких будущих лет. Так как очень много затрат уходит на создание новых продуктов, на освоение новых рынков.
Мы денег у государства не просили. Мы не просим и сейчас. К вашему сведению, один "Дзинтарс" заплатил налогов, например, в 2015 году столько, сколько вся косметическая отрасль, вместе взятая.
Мы заплатили больше полутора миллионов евро. В 4–7 раз больше, чем те отдельные фирмы, которые сейчас хвалят. А если исходить из поднятой шумихи, то кажется, что мы — неплательщики.
Чего же нам не хватило? Нам не хватает оборотных средств. А это уже беда, возникшая из–за плохой организации государством бизнес–климата. Мы просто не в состоянии взять кредиты. Вы же знаете, что банки после всех этих наших обвалов финансового, экономического кризиса прекратили кредитование. Они не желают рисковать. Что поделаешь, это их частное дело. Однако, например, в Германии бизнес–среду берегут, в нее вливают…
Еще раз повторяю: мы не просим денег! Мы просим отсрочить на пять лет задолженность выплаты. А текущее — платить! Но нас просто задавили штрафными санкциями. Мы обращались в правительство, а правительство сказало: мы не можем для вас разработать отдельный закон. Нет в законе пятилетней отсрочки. А мы иначе не укладываемся. Мы рассчитали свои реальные возможности. Мы в этом году сделали очень серьезный рывок, мы оптимизировали расходы, мы создали новые, более эргономичные продукты. У нас почти вдвое против прошлого года уменьшились убытки. То есть тенденция идет к лучшему, и мы это прогнозировали. Не чудеса, а то, что возможно.
Если мы закроемся - триста двадцать с лишним человек не будут получать зарплату. Полтора миллиона евро не попадут в бюджет. А мы всего–то попросили, чтобы нам три миллиона задолженности разделили на пять лет.
Другого выхода не было. Мы поговорили со Службой госдоходов (СГД), и СГД сказала: ничего страшного — объявите защиту от кредиторов. Они привели пример — Гунарс Кирсонс. Я этого человека действительно уважаю. Он, с моей точки зрения, настоящий бизнесмен, который любит свою работу и бьется за нее вопреки обстоятельствам. То же самое сделал сейчас "Дзинтарс". Мы вышли в суд с просьбой, чтобы нам дали правовую защиту. И то, что не может сделать государство, решит суд. Отложит нам выплату долга, и мы продолжим жить и работать.
— Вы, надеюсь, просили защиту не голословно, а доказательно, с реальным пониманием своей перспективы?
— Мы все даем. Расчеты тоже. Я надеюсь, что здесь все будет в порядке. Думаю, что уже в следующем году у нас будет заметный рост.
Но все–таки это не очень хороший шаг с точки зрения реноме. Многие люди этого вообще не понимают и говорят: "Дзинтарс" уже закрылся. Почти банкрот. На самом деле этого, конечно, нет. На самом деле мы живем, работаем, у нас наращиваются обороты. В четвертом квартале мы будем работать так, как и думали, — с большим оборотом.
— Ваш случай каким–то образом укладывается в тот ряд, в котором сейчас находится, скажем, Даугавпилсский локомотиворемонтный завод…
— Откровенно говоря, я не в курсе дела. Но общий вопрос у меня есть: какова значимость коммерческого бизнеса для государства? Насколько я понимаю, важность заключается в следующем: чтобы вы дали рабочие места, чтобы вы дали хорошую зарплату, чтобы вы платили налоги и развивались. Если же вы работаете для собственного удовлетворения, то это обществу вообще–то неинтересно.
Отношение к бизнесу в нашей стране, хочу сказать просто — наплевательское. Представляете ли вы, например, что у нас с каждого евро заработной платы работодатель платит почти 57 центов налога. Найдите где–нибудь в Европе такое.
Там все это примерно на 30% ниже. Государство должно быть партнером бизнеса. Быть просто стригущим купоны налогов, быть в стороне от бизнес–среды государство, по–моему, не должно и не имеет права. У нас же наблюдается интересная картина. Наш чиновник считает, что мы все для него — среда исполнителей. Подозрительная среда. Это он надзирает за нами. Чиновник забыл о том, что он живет за наш счет, что мы ему платим для того, чтобы он помогал. А помощь — это аналитика ситуации, создание какого–то климата, организация среды.
Это затасканные слова, я их очень не люблю, но, подумайте сами, каждый божий день у нас выдумывают какие–то новые тарифные усложнения. Не имея, к сожалению, никакой экономической политики. Ну какая политика, если каждый день выдумывают какие–то причины, чтобы увеличить цену на газ. Или на электричество. И это только инструмент, чтобы забрать деньги. Увеличивая плату за электричество, мы вынимаем деньги из кошелька. Уменьшаем реальные доходы людей. А реальные доходы людей напрямую связаны с бизнесом.
Получается курьез. С одной стороны, разрабатываются программы энергоэффективности. А с другой стороны, тебе говорят: это не имеет никакого значения — плати за то, что к тебе подвели провод. Это нонсенс. С одной стороны, уменьшения затрат в государстве требует Евросоюз, а, с другой стороны, мы говорим: где взять деньги в бюджет? Удобнее брать деньги там, где человеку нельзя отвертеться. Вот вам и электричество.
А вы видели, какой типовой договор подписывается ежегодно по газу? У вас волосы встанут дыбом.
Государство как бы вмешалось в частный бизнес. Кабинет министров продиктовал типовой договор по газу, в котором звучит следующее: если вы не заплатили вовремя, оператор имеет право отключить вам газ в течение трех дней. Если это зимой — значит, у вас полопается все отопление. Неужели мало Золитуде? А если это техногенное производство (ну, неизвестно, по каким причинам не хватает денег), то там взлетят на воздух химические продукты или еще что–либо…
Скажите, кто–нибудь об этом думает? Кстати, в Германии вышел закон, запрещающий отключать зимой тепло. У нас все наоборот.
Вот "Латвияс газе" придумало, как обобрать людей еще. Выставляет счета, штрафные санкции за прошлый период, за то, что вы не выбрали газ. А договор написан государством. Вы не можете не подписать такой договор. То есть договор неоспорим! Вы не можете от него отказаться. В этом договоре есть такой пункт: если вы заказали газ и выбрали 85%, а остальное нет, то платите за это деньги.
— Вы говорили о потере рынков. По–моему, не ваша частная деятельность, а вполне сознательная политика страны привела к этому. Значит, вроде бы должна появиться государственная программа, которая бы как–то гасила эти экономические потери, вызванные собственной политикой.
— Такого нет. Мы — граждане своей страны, и мы подчиняемся ее внешней политике. Но правительство, организовывая внешнюю политику, должно думать также об экономических последствиях. Если эти экономические последствия вызывают какие–то затруднения в собственном государстве, то надо думать, как помочь бизнесу перестроиться. Но чтобы перестроиться, необходимы определенные деньги. А их не дают. И получается заколдованный круг. Из–за обвала рынков вы задолжали, а помощь получить не можете. Значит, вы — налоговый должник. Вот и вся история. И этот заколдованный круг государство даже не пытается разомкнуть.
А ведь наши основные производства, предприятия, ориентированные, скажем, на транзит, — они же не могут изменить свою ситуацию за два дня. Им что — погибать? А если погибать, то тогда и бюджет будет погибать. Что мы, честно говоря, и наблюдаем.
— А что вы скажете на утверждение: "Крупнейшая проблема предприятия — его руководитель и фактический владелец Герчиков, который застрял в прошлом. (…) Главная проблема "Дзинтарса" как бренда — неумение идти в ногу со временем…"?
— И еще эти люди писали, что я отношусь к "красным директорам". Но даже если это намек на мой возраст, то к "красным директорам" я никак не могу относиться. "Красных директоров" назначала партия — из членов горкомов, райкомов. Вроде как сегодня — членов партий, которых некуда девать, делают членами совета каких–то предприятий. Для их кормежки.
"Красные директора" не были профессионалами. Они утверждали: зачем мне знать технологию, если у меня есть главный технолог, зачем мне знать технику, если у меня есть технический директор… К сожалению, они–то и развалили предприятия.
Я же прошел все: был инженером смены, начальником отдела, главным механиком, главным инженером и — много лет — директором. Директора профессиональные — это были другие директора. И, кстати, последние предприятия сохранили они. Не "красные". А именно они.
А если эти люди говорят, что вся проблема во мне, то они не знают историю брендов. Эти люди никогда не представляли себе, что такое маркетинг. Они не знают сути этого слова, не понимают, что это такое, и подразумевают под маркетингом только рекламу. Им кажется, что мы мало занимаемся рекламой и поэтому у нас здесь такая ситуация. Как видите, люди опрокинули их представления. Люди нас знают, люди нас любят.
Кроме того, у меня сейчас много предложений на поставки. А мне просто не хватает оборотных средств.
Эти люди взяли примером тех, кого сегодня хвалят. Как доказал опыт, они быстро улетучатся. Потому что у всех них весь маркетинг — это пиар. А маркетинг — это стратегия, это развитие, это вклад в науку. В бренд надо вкладывать много сил и средств. Кристиан Диор создал свой бренд. Карден создал свой бренд. Шанель создала свой бренд. Их также критиковали за то, что они долго работают. А тут многим (!) кажется: поставим топ–менеджера, он все это сделает. У "Дзинтарса" в этом плане проблем нет.
Еще меня критиковали за магазины. Не понимая, что люди получают продукт по доступной для них цене благодаря тому, что между "Дзинтарсом" и магазином нет посредника. И мы не гоним цены специально. За это к нам и такое отношение — мы даем качественный товар по доступной цене.
Виктор АВОТИНЬШ.
