Видео
В мире
Владимир Сысоев
В Русском доме на Таллинас, 97, состоялась уже четвертая ностальгическая встреча "Рига кабацкая", на которой собрались музыканты, в эпоху советской Латвии выступавшие в ресторанах. Ах, какой ностальгией звучат их названия: "Луна", "Мелодия", "Ленинград", "Селга", "Таллин", "Росток", "Парус", "Стабурагс", "Синяя птица", "Соната", "Рига", "Молочник", "Арго", "Астория", "Даугава", "Сигулда", "Лидо", "Русе", "Аэропорт", "Щецин", "Метрополь", "Юрас перле" и так далее.
А в рижской "Чайной" на Валдемара состоялось заседание оргкомитета "Риги кабацкой". Место было выбрано не случайно: хозяйка заведения Инна Бессалая — супруга музыкальной легенды Риги Владимира Сысоева. В свое время именитый солист был участником суперпопулярного ансамбля "Модо" под управлением Раймонда Паулса. Ребят из Прибалтики знали и любили во многих уголках необъятного СССР. Коллектив объездил практически всю страну, а также побывал на гастролях в Болгарии, Германии, Польше…
— Я рад, что "Рига кабацкая" стала уже традиционной, — подчеркнул Владимир. — Отмечу, что практически все профессиональные музыканты отыграли в ресторанах. Скажем, в наших программах участвовали многие артисты из Эстрадного оркестра Латвийского телевидения и радио. Фамилии можно перечислять долго. Рестораны — вообще отличная школа. Она очень сильно мобилизует и развивает эластичность.
Когда заказывают песню, приходится буквально на лету ловить нужную тональность. А еще необходимо было уметь импровизировать. Не секрет, что Раймонд Паулс тоже начинал в ресторане.
Маэстро в завязке
— Вы с ними не общаетесь?
— Когда видимся, то, естественно, здороваемся. Как и положено, перекидываемся парой слов. Но на "Ригу кабацкую" он, конечно же, не пойдет. Маэстро сегодня выступает на сцене как исполнитель. Так что это не его формат. У нас ведь посиделки. Что–то вроде встречи выпускников.
Накроем столы. Будет и спиртное. А Паулс, как известно, не пьет. Когда мы впервые собрались, то выяснилось, что многие не встречались десятки лет. Кстати, этот год особенный: исполняется ровно 25 лет, как в 91–м закрыли РЭКО — Рижское эстрадно–концертное объединение.
— Как я понимаю, вы не стесняетесь, когда вас называют кабацким музыкантом?
— Ну что вы! В этом нет ничего зазорного. Наоборот, такой статус говорит о высоком профессиональном уровне. "Рига кабацкая" — это не просто фестиваль или концерт, а именно встреча "одноклассников" по кабаку. К сожалению, многие коллеги уже ушли из жизни. Хочется их помянуть добрым словом. Например, недавно Рига похоронила Ояра Гринбергса. Ему было 73 года. Мы с ним хорошо были знакомы. Вместе работали от Латвийской филармонии. Я в ансамбле Modo, а он — в Tip Top. Часто пересекались на больших концертах, приуроченных к праздникам — предновогодним, первомайским и другим.
Песня продлевает жизнь
Группа "Искатели".
— Вы до сих пор выступаете?
— Конечно. Потому что те, кто поет, говорят, дольше живут! — улыбнулся Сысоев, который не так давно отметил свой 66–й день рождения. — На четвертой "Риге кабацкой" я тоже непременно выступлю. Правда, пока еще точно не знаю, что именно исполню. Скорее всего, все, что придет на ум. Репертуар–то большой. Хотя кто мне даст много петь? Помните, что творилось в прошлом году? Ребята, почувствовав, что можно, не заставили себя долго уговаривать. А потом некоторые так разошлись, что их пришлось снимать со сцены, чтобы они дали и другим выступить.
— Вы из артистической семьи?
— Мама, московская латышка Аустра Эдуардовна Сысоева, была заслуженным врачом Латвийской ССР. Она похоронена на кладбище Райниса. У нее было несколько медалей ВДНХ. 18 апреля мы ее поминали. Ей исполнилось бы 90 лет. Она возглавляла Республиканскую детскую клиническую больницу на Виенибас гатве.
Именно благодаря ей был построен главный девятиэтажный корпус. А потом появилось очень нужное отделение недоношенных детей. Отец, Виктор Александрович Сысоев, работал заместителем председателя Рижского горисполкома, то есть, как сказали бы сегодня, вице–мэром. Он очень рано ушел из жизни. Понятное дело, родители не очень были рады моему увлечению музыкой.
Помню, как мама в сердцах даже воскликнула: "Будь проклят тот день, когда я купила тебе в 8–м классе гитару!" И не раз говорила: "Зачем тебе эта музыка?" Но что я мог с собой поделать, если в медицину меня никогда не тянуло?
Хотя мама действительно думала, что я либо буду врачом, либо пойду по стопам отца. Он учился на строителя, потом был директором завода. Но в итоге из меня не получилось "ни то, ни се". И лишь тогда, когда я стал выступать в ансамбле "Модо", мама начала говорить, что у сына жизнь удалась. Ведь ее знакомые приходили на наши концерты. Она была довольна. И уже мною гордилась, — улыбнулся Владимир.
Двойник Антонова
— Какие ваши любимые песни?
— У меня их много. Думаю, прозвучит "Конфесса" Адриано Челентано. Говорят, что очень похоже. Когда я ее исполняю, многие думают, что играет магнитофон. Еще частенько сильно просят "Поворот" Юрия Антонова. Считается, что я не только пою его песни "один к одному", но даже внешне похож. Помню, когда в 90–е годы халтурил как таксист, один подвыпивший клиент все присматривался ко мне. Когда мы ехали, он вдруг заметил: "Вы так на Антонова похожи! Такой же маленький и толстенький…" Конечно, было обидно это слышать.
После прибытия на место я вышел из машины. Увидев, что таксист вовсе не такой уж маленький и толстенький (иллюзию полноты создавала куртка), пассажир только развел руками.
Впрочем, за всю свою жизнь чего я только не исполнял. Сейчас могу с ходу спеть пару сотен вещей. А если текст подложить, то и тысячу! — снова улыбнулся Сысоев.
Слава Васину!
Упоминавшийся чуть выше покойный Ояр Гринбергс во время прохождения срочной службы в рядах Советской армии был основателем и солистом вокально–инструментального ансамбля "Звездочка", ставшего лауреатом конкурса исполнителей всесоюзного фестиваля "Лиепайский янтарь" (Liepajas dzintars). Этот смотр оставил большой след и в биографии рижанина Вячеслава Васина, который выступал в другом армейском коллективе — Spriditis ("Мальчик–с–пальчик").
Мы пообщались как раз на заседании оргкомитета "Риги кабацкой".
— В моем репертуаре тоже немало песен! — отметил 64–летний бас–гитарист, который представился просто Славой. — Если мне подложить бумажки, то есть тексты, то наберется где–то полторы тысячи. Потому что публика в ресторанах собиралась разная. Каждый просил что–то свое…
— Как вы стали музыкантом?
— Когда пришли "Битлс", мне стало понятно, куда бежать, к какой цели стремиться. Влюбился в них — и все тут. Сам я родился в Риге, пытался выучиться на контрабасиста в музыкальном училище имени Мединя. Но тогда было не до этого. Надо было выступать и зарабатывать деньги. В конце 60–х годов в Риге было лишь несколько групп. Музыкантов можно было пересчитать по пальцам.
В 1967 году я выступал в "Искателях". Играл на ритм–гитаре. В общем, был ритмачом. А на "басу" играл Юрий Головко, будущий артист эстрады.
Мы выступали на танцах в парке Мира на Москачке. Это место называли Зверинцем, поскольку площадка была огорожена и напоминала клетку в зоопарке. Сценка была маленькой. Народ танцевал четыре дня в неделю. У нас была и зарплата — 80 рублей в месяц. Для 15–летнего пацана это было немало. Бомбишь в свою удовольствие, и девчонки все твои. Каждая в тебя была влюблена. То есть деньги за такую работу можно было и не платить. Потом Юрия Головко забрали в Советскую армию.
А мне очень нравилась бас–гитара. Моим кумиром был Поль Маккартни. Так что я тут же натянул четыре струны. А затем и меня забрали в армию — 4 мая 1971 года. Начинал служить в Ансамбле песни и пляски Прибалтийского военного округа. Играл как раз уже на "басу" в военном оркестре. Потом оказался в знаменитой Добелевской танковой дивизии. У нас был очень популярный ансамбль Spriditis. Потом к нам пришел легендарный Вячеслав Митрохин. Хотя для меня он был молодым. Как говорится, салабоном, то есть салагой. Так называли призывников.
До сих пор вспоминаю, как тепло к солдатам относился командир дивизии генерал–майор танковых войск СССР Фридрих Сегаль. Подойдет и скажет: "Здравствуйте, ребята!" И только потом общался с полковниками и другими офицерами. Поэтому нас, музыкантов, те страшно не любили. Готовы были сожрать. Но мы были звездами, лицом дивизии. Нас очень ценили. Везде кидали на различные мероприятия. У нас был большой состав. За литературно–музыкальную композицию отвечал сам Давид Гамбург.
— Тот самый, как обычно пишут, отец знаменитого цикла телевизионных передач "Криминальная Россия" и "Следствие вели… с Леонидом Каневским"?
— Именно! Наверное, многие не знают, что Гамбург родился в Риге.
Цензура не чувствовалась
— Что вы исполняли?
— Да практически все! Первое отделение у нас было музыкально–патриотическим. За идейный и творческий уровень как раз отвечал Додик. Я имею в виду Гамбурга. Во втором отделении звучали эстрада, в том числе и зарубежная. Солистом был Линард Авотс. У него голос был как у Тома Джонса. Никакой пресловутой цензуры мы особо не чувствовали. Пели все, в том числе популярные западные хиты. Нас приглашали везде и всюду. Посылали от Прибалтийского военного округа. Тогда на слуху были два коллектива: наш и "Звездочка". Нам даже разрешали выступать без головных уборов. Но выходили, конечно, в форме.
— Выходит, танкиста из вас не получилось?
— Официально я числился писарем при штабе. Кто–то считался делопроизводителем. Вячеслав Митрохин был заведующий клубом… Ну а после армии я отправился на гастроли по стране. Получал семь с полтиной за концерт. Конечно, мало. Пару лет ездил от Ленинградской филармонии с учеником Райкина Юрием Николаевичем Коршуном, который выступал с репризами. Но и там я получал немного. Вернулся в родную Ригу к родителям. Стал работать от Рижского эстрадно–концертного объединения в ресторане "Таллин". Был руководителем коллектива. Получал сначала 110, а потом 130 рублей. Но все равно не так уж и много.
— На чай не давали?
— Давали, но копейки. Место было не самым "хлебным". Зато когда я попал в ресторан "Берги" на Югле, то ситуация в корне изменилась.
Заведение работало с 12 часов дня и официально было открыто до полуночи. Однако мы нередко выходили в 11 утра. Для меня это были самые золотые годы. Получали не просто много, а очень много. Правда, деньги были "кровавые". За песню давали 5 рублей. Но когда ты играешь не переставая 12 часов подряд, приходилось несладко. Причем нужно было исполнять хиты по 10–15 раз. Скажем, "Самбарио". Публика очень любила итальянцев.
Побег через чёрный ход
— Помню, как мы убегали. Закончили работу, а тут подъехала очередная компания. Пришлось уходить через черный ход. Никакие чаевые были не нужны. Лишь бы домой добраться и упасть замертво. Потому что в какой–то момент творчество превращалось уже в настоящее насилие над собой. Причем насилие было реальным.
С другой стороны, вскоре я купил себе машину — бэушный полугодовой "жигуль". Отдал за него целых 11 тысяч рублей. Хотя новая машина стоила 5,5 тысячи. Но ее невозможно было достать. Дефицит, как говорится.
Мы и сегодня с друзьями выступаем "живым" составом. Собираемся узким кругом: гитарист, клавишник, барабанщик, певец. Солист у нас известный — Евгений Шур. Я по–прежнему на "басу". Увы, сейчас живая музыка никому не нужна. В рестораны никто не приглашает. Ведь надо платить. А хозяева экономят. Есть у нас и свой композитор — Сергей Милехин, он же автор слов. Играем в основном для души. Но все равно лелеем надежду, что наше творчество кому–нибудь понадобится! — улыбнулся Слава Васин.
Дмитрий МАРТ.
