Видео
В мире
Мы встретились в маленьком баре на углу улицы в бывшем шахтерском городе Фрайберг, в Саксонии. Он играет там в дартс. На дворе — холодная и туманная февральская ночь. Две недели до выборов в Бундестаг.
Ник и его тридцатилетний друг Доминик поддерживают «Альтернативу для Германии» (АдГ) или как минимум симпатизируют ей. Партия уже более полутора лет находится на втором месте по популярности. Крайне правые в Германии — да и в других странах Европы — завоевывают все большую популярность среди молодежи, в особенности среди молодых мужчин.
Причина, по которой Ник и другие молодые немцы чувствуют страх — это количество нападений, в которых подозревают просителей убежища. Из недавнего — ножевая атака в баварском городе Ашаффенбург, в которой погибли двухлетний ребенок и мужчина. Иммиграция — главная тема, которая волнует Ника и Доминика, однако они говорят, что они не являются противниками любых ее форм.
«Те люди, которые интегрируются, учатся, выполняют свою работу — у меня нет с ними проблем», — говорит Доминик. При этом он критически относится к тем, кто, как он считает, пользуется благами системы предоставления убежища.
«Но в наши дни такие высказывания видят как враждебные. Тебя называют нацистом, потому что у Германии было такое прошлое», — считает Доминик.
Недавно АдГ стал активно поддерживать Илон Маск, который в своей социальной сети X провел дискуссию с лидером партии Алис Вайдель и поучаствовал в партийном собрании.
Через две недели станет понятно, насколько большую поддержку удалось получить немецким крайне правым, и уже сейчас встает вопрос, почему же к правым радикалам так тянет молодых мужчин, и какие последствия это может иметь для страны, глубоко осознающей свою нацистскую историю.
Молодежь сворачивает вправо
По данным исследовательского центра Pew, 26% немецких мужчин и 11% женщин положительно оценивают АдГ. Доля мужчин, поддерживающих эту партию, с 2022 года выросла на 10 процентных пунктов.
Экзитполы во время выборов в Европарламент в 2024 году показали, что число голосующих за АдГ молодых людей (как мужчин, так и женщин) выросло до 16%, и это на 11 процентных пунктов больше, чем в 2019 году. Это происходит на фоне общего роста тревожности среди молодежи, который выявило недавнее исследование немецкого Института исследования поколений.
Из 1000 попавших в выборку немцев в возрасте от 16 до 25 лет уровень тревожности был самым высоким среди тех респондентов, которые относили себя к крайне правым, а самый низкий наблюдался у тех, кто позиционировал себя в центре политического спектра.
Женщины чаще выражали обеспокоенность своими правами и правами меньшинств, в то время как мужчины проявляли больше беспокойства о консервативных ценностях, которые в меньшей степени основаны на чьих-либо правах.
Алис Вайдель открещивается от определения «крайне правые» и предпочитает говорить, что она возглавляет консервативное либертарианское движение
Доктор Рюдигер Маас из аналитического центра Института исследований поколений говорит, что левые партии часто фокусируются на таких темах, как феминизм, равенство и права женщин.
«В целом мужчины не видят себя в этих темах, — говорит он. — Вот почему у них есть склонность голосовать за правые партии».
Жесткие популистские правые партии также добиваются успехов в таких странах, как Франция, Австрия, Нидерланды, Польша, Испания и Италия.
«Шестьдесят процентов молодых мужчин младше 30 лет рассматривают возможность голосования за крайних правых в странах ЕС, и это гораздо больше, чем доля среди женщин», — говорит Тарик Абу-Чади, профессор европейской политики в Оксфордском университете, основываясь на исследовании выборов в Европарламент 2024 года (European Election Studies).
Как соцсети невольно помогают крайне правым
Помимо гендерных, миграционных и экономических вопросов важную роль играют социальные сети. Мейнстримные традиционные СМИ крайне правая партия считает враждебными — поэтому общается с избирателями в обход них, через платформы вроде Тиктока.
АдГ в Тиктоке обгоняет в популярности другие немецкие партии, говорит Маурициус Дорн из Института стратегического диалога. У АдГ 539 000 подписчиков на официальном аккаунте, в то время как у социал-демократов, имеющих сейчас большинство в парламенте — 158 000. Кроме того, распространять контент партии помогает и значительное количество неофициальных фан-аккаунтов, отмечает Дорн.
Создав 10 аккаунтов, имитирующих людей с разными политическими взглядами, исследователи обнаружили, что пользователи, находящиеся в правом политическом спектре, видят много контента АдГ, в то время как пользователи с левыми взглядами видят более политически разнообразный контент.
TikTok заявлял, что не «дифференцирует» правых, левых или центристов и работает над тем, чтобы быть «на передовой» борьбы с дезинформацией. Дорн считает, что другие пользователи слишком поздно осознали важность подобных платформ и сейчас пытаются догнать АдГ.
Мы встретились с одной из инфлюенсеров, поддерживающих АдГ. У 25-летней тиктокерши Селины Брыхци более 167 000 подписчиков, 53% из которых мужчины, 76% — в возрасте от 18 до 35 лет.
Ее основной контент — это танцы, тренды и лайфстайл-видео, а еще — агитация за АдГ.
Селина утверждает, что не получает от АдГ денег, а делает это ради идеи и хочет «донести мысль». Селина — за возвращение обязательной военной службы, увеличение помощи матерям, которые хотят или вынуждены сидеть дома с детьми, и ужесточение контроля на границах.
Она не считает, что выступает за отказ от мультикультурализма, но настаивает, что мигранты должны интегрироваться.
«Есть определенные люди, которые просто не вписываются в наше немецкое общество», — добавляет она, но подчеркивает, что не является расисткой и не имеет ничего против иностранцев.
Против изменения гендерных ролей
Реакция на «гендерную идеологию» — еще один вопрос, который, по мнению Тарика Абу-Чади, профессора европейской политики в Оксфордском университете, способствует популярности крайне правых среди молодежи. Это мнение разделяет и Институт исследования поколений.
Молодых избирателей спросили, считают ли они тренд на поддержку LGBTQ+ «übertrieben», что в переводе означает «преувеличенным» или «чрезмерным». И чаще всего положительно отвечали те, кто планировал голосовать за АдГ.
На вопрос о том, не кажется ли ей такое мнение ретроградным, Брыхци отвечает, что «с точки зрения биологии мы все мужчины и женщины» и должны вести себя соответственно.
Из-за своих политических взглядов блогер потеряла уже нескольких друзей, и теперь в основном общается с теми, кто разделяет ее взгляды. Она не согласна с теми, кому движение в поддержку АдГ кажется опасным: наоборот, считает она, оно принесет настоящие, радикальные изменения.
На вопрос о том, считает ли она себя крайне правой, Брыхци отвечает, что по некоторым вопросам — таким как контроль над границами и преступность — «определенно да».
И это поразительный ответ, особенно на фоне того, как часто сторонники АдГ, включая лидера партии Алис Вайдель, открещиваются от ярлыка «крайне правые». Вайдель предпочитает говорить, что она возглавляет консервативное либертарианское движение.
Ужасы нацизма уходят все дальше в прошлое, и мы видим молодое поколение, которое росло вместе с АдГ, наблюдало по телевизору за участием партии в ток-шоу и за тем, как ее депутаты в 2017 году впервые оказались в парламенте. Как считает профессор Абу-Чади, присутствие крайне правых в политике нормализовалось до такой степени, что АдГ «уже не кажется такой уж экстремальной».
И это — несмотря на скандалы, например, с одним из лидеров партии Бьорном Хёке, которого в прошлом году дважды оштрафовали за использование нацистского лозунга (он отрицал, что использовал его сознательно).
АдГ в трех федеральных землях, в том числе в Саксонии, классифицируется как партия праворадикальной экстремистской направленности — это обозначение, которое партия не смогла оспорить в суде. Судя по отчету за период начиная с 2015 года, опубликованному в прошлом году спецслужбой Саксонии, число «праворадикальных экстремистов» в этой федеральной земле достигло нового рекорда.
Недоверие официальной истории
В торговом центре в городе Хемниц (Саксония) нам встретилась группа молодых людей, одетых в черное, с одинаково короткими волосами. Они не хотят афишировать свои имена и позиционируют себя как правые.
Они считают, что гомосексуальность — это неправильно, и боятся, что «немецкая раса» находится под угрозой из-за растущего количества мигрантов.
Они не доверяют тому, что говорят о прошлом их страны, в особенности об эпохе нацизма.
Диана Швиттала преподавала историю и обществознание в течение восьми лет. Она говорит, что ей пришлось столкнуться с тем, что некоторые ученики отрицают Холокост, и слышать другие тревожащие ее реплики.
«Мы слышим, что Вторая мировая война на самом деле была хорошей вещью, и что была причина, по которой гибли люди — и что это хорошая причина. Гитлер описывается как хороший человек», — говорит она. И добавляет: «Многие студенты… очень молодые студенты говорят, что им все равно, за кого я голосую, они все равно будут делать то, что хотят "там наверху". На вопрос, кто "там наверху", мне не отвечают».
Мы общались с ней в течение двух дней, в том числе на территории профессионального училища для взрослых во Фрайберге, расположенного на территории бывшего нацистского концлагеря. Здесь использовался рабский труд еврейских женщин, привезенных из Освенцима — они делали детали для самолетов.
Находясь там, мы действительно слышали разговоры, в которых сквозили недовольство уровнем миграции в Германию и мечты о национальном величии.
В первые день нашей встречи Швиталла помогала организовать учебные выборы для студентов в другом учебном кампусе, в городе Флёа, расположенном примерно в 15 милях от Фрайберга.
Мы поговорили с Корой, Мелиной и Джои. Им всем по 18 лет.
Кора говорит, что слышала от мужчин-ровесников, что было бы неплохо вернуться во времена, «когда женщины заботились о детях, а когда муж возвращался с работы, еда была приготовлена». Она проводит параллели с ростом популярности типажа Trad Wife, женщины, следующей традиционной гендерной роли.
Кору и Мелину волнуют потенциальные ограничения прав женщин, особенно права на аборт и права голоса.
«К счастью, это пока не обсуждается в политике, — говорит Мелина, — «но я слышала разговоры на тему того, что женщинам надо запретить голосовать на выборах».
Около полудня небольшая группа студентов выстраивается в очередь, чтобы проголосовать, а потом мы наблюдаем, как появляются результаты. Лидирует Die Linke — левая партия, относительно популярная среди молодежи, но в общем по стране по данным опросов набирающая лишь около пяти процентов.
АдГ заняла второе место, что подтверждает выводы профессора Абу-Чади: молодые люди чаще голосуют за левых или правых, чем за центристов.
Не только протестное голосование
АдГ, поднимая темы безопасности, охраны границ и преступлений, связанных с мигрантами, все чаще использует слово «реэмиграция». Это популярный в среде европейских ультраправых термин, означающий по сути депортацию иммигрантов.
Из общения с людьми в Германии становится понятно, что поддержу АдГ нельзя рассматривать просто как форму протестного голосования, даже если люди действительно разочарованы в партиях, долгое время управлявших Германией. Селина, Ник, Доминик и другие герои этого материала действительно верят, что АдГ приведет Германию к переменам.
Раньше другие партии отказывались входить в коалицию с АдГ, но в январе именно благодаря голосам этой партии парламенту удалось принять резолюцию об иммиграционных реформах — и это случилось впервые.
ё
Абу-Чади предполагает, что это только начало.
«И как только более мейнстримные партии начнут отказываться от «брандмауэра» или санитарного кордона [обязательства не вступать в коалицию и не сотрудничать с правыми популистами], крайняя правая партия начнет поглощать правых», — считает он. И добавляет: во многих европейских странах крайне правые станут главными правыми партиями, а где-то они ими уже являются.
По всей Европе партии наподобие АдГ работают над тем, чтобы нормализовать себя в глазах общественности. И хотя многие все еще воспринимают их как экстремистскую и даже антидемократическую силу, похоже, усилия по «нормализации» приносят плоды, особенно среди молодежи.
