Видео
В мире
Как развивались события? Своими воспоминаниями с Press.lv о событиях 34-летней давности 20 января 1991 года в центре Риги впервые публично делится юрист Айгар Эвардсонс (на тот момент старший эксперт Центра судебных экспертиз). Именно он проводил экспертизу места происшествия, где были ранены двое гражданских 20 января, а также обследовал тела самих раненых и дал оценку, из какого оружия и какими пулями были нанесены ранения, которые впоследствии привели к смерти людей.
- Все началось 14 января с трагического обстрела моста Вецмигравис-Браса, в результате этого несчастного случая погиб Роберт Мурниекс. Ему был установлен памятник, в этом году его тоже поминали. В том случае в качестве эксперта на место происшествия выехал мой коллега Виктор Имултс (он и сейчас им остается). Тогда было принято решение нас, экспертов, на время освободить от исполнения своих повседневных служебных обязанностей, и мы целую неделю дежурили как эксперты в здании на улице Клостеру (в Старой Риге рядом с Сеймом).
Что же в тот трагический день произошло? Ну, прежде всего произошло нападение на нас самих, - целью стала автомашина, в которой находилась лаборатория, с оборудованием для экспертиз и документами. В результате был испорчен чемоданчик с важным экспертным оборудованием, которое восстановлению не подлежало, у эксперта также отняли огнестрельное оружие. Мы ведь на экспертизу выезжали со служебным оружием. Сам ОМОН в те дни дежурил в Вецмилгрависе, где у них физически располагалась база и откуда они выезжали по мере необходимости. Ну и поскольку в ОМОНе находились и некоторые сотрудники милиции, которых я знал лично, нам через них с большим трудом удалось убедить это оружие вернуть. Мы объяснили, что это служебное оружие, оно подотчетно, за его утрату грозят очень большие неприятности. А сами мы относимся к Центру судебно-медицинских экспертиз. И нас, к счастью, услышали, и оружие это вернули.
Ну, а 20 января, когда было совершено очередное нападение, по графику наступило мое дежурство. Я был на вызовах по Риге. И вот после работы вечером я поехал домой и только собрался поужинать, как поступил вызов. У меня тогда был личный автомобиль ЗАЗ 90-66. Услышав, что на Министерство внутренних дел в Риге совершено нападение, я тут же всё бросил - и на выезд, на улицу Клостеру. Ужин так и остался нетронутым. Около девяти вечера я был у здания МВД.
Перестрелка у Министерства внутренних дел
-По рации мне сообщили, что у Министерства внутренних дел идет стрельба. Началась она сразу после 9 вечера. Поскольку у нас, экспертов, было свое служебное оружие, по крайней мере у меня, как у старшего лейтенанта, я его взял и незамедлительно отправился на частном автомобиле на нашу базу. И первым вызовом у меня, отчетливо помню, был вызов на ранение оператора Гвидо Звайгзне. Как мне сообщили, он убит, а мне следует прибыть на место, где это произошло. Обстрел у МВД продолжался, пробраться туда не было никакой возможности. Гвидо Звайгзне был перенесен к Домскому собору. Я спустился вниз по лестнице справа от него, чтобы провести осмотр тела вместе со следователями. Если вкратце, ранения были очень серьезными. Не хочу вдаваться в детали, но пуля, которая его ранила, прошла насквозь и застряла у него в кошельке. Прямо у самого сердца, в кармашке.
Что еще врезалось в память мне как эксперту. Когда пришлось спускаться по лестнице у Домского собора, чтобы провести экспертизу, а затем, чтобы доложить о результатах на базе на Клостеру 4, мне пришлось не раз отвечать на два странных вопроса
- Что это были за вопросы?
- Первый, который поразил до глубины души, это: "Ты латыш?" Возможно, людей смущал мой чемоданчик эксперта? Думали, что раз я с чемоданом, то направляюсь куда-то за границу и могу увезти все доказательства за пределы Латвии.
- Кто у вас это спрашивал? И на каком языке?
- Не могу сказать, кто это был. Я этих людей не знаю. Говорили и на латышском, и на русском. И эти люди видели, что я подходил к человеку, который был доставлен к Домскому собору с места обстрела и проводил экспертизу. А далее на улицу Клостеру, на базу, меня провожали несколько мужчин, которые поочередно все время задавали мне этот вопрос: "Ты точно латыш? Ты не увезешь эти улики?" Представьте себе эту ситуацию - ты в неведении, что вообще происходит, и что произойдет дальше. И вот я вынужден был снова и снова повторять, "Нет, я латыш, за - за Латвию! За свободную Латвию". И при этом мог только догадываться, какова будет реакция на мои ответы. И каждый раз, как я заходил на Клостеру 4, мне задавали все тот же вопрос - и говорящие на русском, и латыши. Там ведь, на баррикадах, много разных людей стояло. И я всех заверял, да, я латыш, и да, я за свободную Латвию. Я ведь тогда был сравнительно молод, в далеком 1991-м мне было всего 27. Возможно, «солидным людям» я не внушал доверия, вот и задавали такие вопросы.
- Что показала экспертиза - из какого оружия и стреляли?
- Я сразу понял, что это не простой автомат, он стрелял запрещенными пулями - со смещенным центром. Пули в нем при стрельбе разделялись на несколько осколков.
- Откуда могло попасть в Латвию такое оружие?
- Этим вопросом занимались сразу несколько экспертов и следователи. однозначного ответа не было.
Поразил и другой момент: позиция , откуда велась стрельба, была в здании прокуратуры. Я сам это видел.
- То есть свидетельства о том, что по крыше прокуратуры были какие-то люди в тренировочных костюмах, подтверждаются?
- Да, позиции стрелков находились именно над зданием тогдашней прокуратуры.
Вспоминая сейчас события тех дней и особенно того момента, когда мне, чтобы выполнить свои рабочие обязанности, нужно было во что бы то ни стало попасть на место происшествия под обстрелом, я думаю только об одном: сейчас, с высоты прожитых лет, я бы поступил умнее - без бронежилета не стал бы туда соваться. Но тогда мы об этом как-то не задумывались, хотя бронежилеты у нас на безе на Клостера 4 были. Осмотр места событий также следует производить, реально оценивая свои возможности.
-Раненый погиб на месте или какое-то время еще оставался в живых?
-Сначала мне поступила информация, что Гвидо ранен, затем что он перемещен к Домскому собору, и только затем наступила смерть. О втором пострадавшем в тот день я узнал в то же свое дежурство, только в 4 утра, получается на следующий день 21 января. Застрелен был Эдийс Риекстиньш, совсем молодой парень, ему был всего 21 год. Осмотр его тела производился в здании первой городской больницы. И я увидел, что ранение похожее - пуля также прошла через тело насквозь и оставила такой след, что было ясно, что стреляли не простыми патронами, а со «смещением». Это было очевидно. Так что эта ночь была очень тяжелой. На следующее утро снова принялись за работу, уже сразу несколько экспертов. Осмотрели место происшествия и в самом МВД.
- Что-то нашли из важных улик?
- Нашли стреляные гильзы, другие улики, которые обычно находятся при стрельбе. Обследовали все - и место происшествия, и ранения, - все, чтобы реконструировать картину происшествия и то, как развивались события.
- Во второго погибшего в ночь на 21 января - Эдийса Риекстиньша - тоже стреляли со стороны прокуратуры?
-С уверенностью я не могу утверждать, но достоверно то, что он стоял спиной к зданию и ему попали в шею со спины. Эти двое Гвидо Звайгзне и Эдийс Риекстыньш - мне особенно запали в память. Потому что эта трагедия произошла именно в моё дежурство. И оба они погибли.
Затем я принимал участие в экспертизе, которую проводили другие, когда был ранен другой оператор, известный Юрис Подниекс. Тогда пуля тоже была направлена на экспертизу и исследована со всех сторон. В то время я работал в Рижском отделении Центра судебной экспертизы МВД, был старшим экспертом.
- Где хранятся добытые тогда улики?
- Все доказательства сохранились и остались в нашем Центре судебных экспертиз. Сначала они исследовались экспертами, затем были переданы следователям Латвийской республики и в прокуратуру Латвии. Так что все, что нам удалось добыть - и фото, и видео свидетельства, все вещественные доказательства, которые были приложены к делу, и протокол - все было передано в прокуратуру Латвийской Республики. В то время с уликами работали иначе, чем сейчас. Тогда никому не приходило в голову, что фото свидетельства лучше на всякий случай иметь в двух экземплярах. Привыкли фотографировать на месте происшествия, а затем фотоснимки передавать следователю. Так и сделали. Но здесь могу сказать только одно - к сожалению, теперь у меня на руках нет ни одной фотографии тех событий, ни одного фото свидетельства. Что поделаешь, мы, эксперты, работали согласно тогдашним процессуальным требованиям, соблюдали все требования и нормы. Может быть, у кого-то из тех, кто находился в то время на Домской площади, и кто видел нас тогда, остались какие-то свидетельства происходящего в те дни у МДВ и Сейма на Клостеру. Возможно, эти люди могут более детально рассказать о том, что они видели. Мы, сотрудники системы внутренних дел, все эти годы молчали о тех событиях, это первое такое интервью, может, второе. Но что есть, то есть - за минувшие 34 года мы практически никому не рассказывали о том, что видели тогда.
Почему именно они?
-Вам самому, наверное, после тех событий потребовалась помощь психолога?
- Психолога, наверное, нет, но все происходящее тогда настолько цепко врезалось в память, что до сих пор многое помню во всех деталях и, даже при всем желании, вряд ли смогу забыть. Представьте, какие это были переживания - ведь мы всю неделю фактически безвылазно находились в ожидании на Клостера 4. Для нас, экспертов, это были непростые испытания. Один эксперт после этого уехал в Белоруссию. Навсегда. Мы с ним вместе учились на одном факультете экспертному делу. Но он не пожелал остаться в Латвии.
Все мы довольно хорошо были подготовлены и оснащены всей необходимой аппаратурой. В ту неделю мы дежурили круглосуточно, исполняли свои рабочие обязанности что называется без отрыва от производства - спали прямо на месте. Постоянно были готовы выехать по вызову для проведения экспертизы.
-Виновные в стрельбе до сих пор не пойманы и не осуждены?
- Очень многие уехали за границу и сложно было что-то раскрыть. Кто конкретно стрелял, по информации, которая имеется в моем распоряжении, к сожалению, установить не удалось. Нет конкретных данных, доказывающих, что в того или иного человека стрелял именно тот или этот, и стрелял с той или иной точки. Таких доказательств нет. Есть только общие данные по нападению в целом, они касаются участия одних и тех же лиц в нескольких массовых нападениях как в Латвии, так и в Литве. И это все.
- Как думаете, можно было заранее более тщательно подготовиться к таким нападениям, чтобы выявить предотвратить их?
- Информация о том, что готовится нападение на Министерство внутренних дел, конечно, была - она прошла по оперативным сводкам, но вот когда именно это нападение произойдет, никто не знал - таких данных ни у кого не было. Мы заранее организовали дежурства в здании на Клостеру, запаслись всем необходимым. Были оснащены так, что все было под рукой. И если бы какой-то захват произошел, мы бы этого не допустили. Но многих моментов мы не предусмотрели, отнеслись более легко, наверное. А ведь могли и не дойти до места экспертизы. Ещё раз: сейчас бы я не пошел туда без бронежилета. В остальном бы, наверное, ничего не менял, поступил бы точно так же, как действовал тогда.
- Как думаете, почему погибли именно те люди?
- Гвидо Звайгзне - оператор, он стоял за камерой и пытался запечатлеть все, что происходит в эти дни. В то время при включенной камере светилась красная лампочка, она его и погубила - его заметили в темноте. Хотя он стоял довольно далеко и снимал с моста. Это стоило ему жизни, погиб на работе. Второй парень - Эдийс Риекстиньш - стал просто случайной жертвой – стрелявшие дали очередь по прохожим, и он погиб от шальной пули.
