Менты 70-х: убийство в Янову ночь

Оперативники и следователи знают, как трудно раскрывать преступления, связанные с неопознанными трупами. Ведь в таких случаях найти хоть какие–то улики зачастую попросту невозможно. И тогда немаловажное значение имеет любой предмет одежды, оставшийся на теле или рядом с ним. В этой связи бывший следователь Виктор Д. вспоминает одно уголовное дело, которое было в его производстве более сорока лет назад. Отправной точкой как раз и стало тело человека, а точнее, его останки, найденные на небольшой лесной полянке сентябрьским утром у реки Лиелупе в окрестностях Калнциемса.

Погибла женщина

Здесь уже поработало время, а звери растаскали все, что осталось от человека. Что же произошло? Какая трагедия здесь разыгралась? Когда? На эти вопросы прежде всего и предстояло ответить Виктору. Для этого при осмотре места происшествия надо было обнаружить улики, от которых можно было бы оттолкнуться.

Однако судебно–медицинский эксперт мог сказать немного: кости свидетельствуют, что это была женщина, но повреждений и переломов костей нет. То, что жертвой преступления была женщина, подтверждали и обрывки шелкового плаща и туфли, найденные вместе с останками. При осмотре был найден также мужской брючный ремень. Как он попал сюда, кому принадлежал, какое отношение имеет к происшествию, было неясно. А может быть, это вообще случайная находка? Но интуиция подсказывала следователю, что именно здесь скрывается важная зацепка.

Растянув руками ремень, он подсчитал проколы. Их было десять. Семь — фабричные, еще три сделали вручную. Слишком мало еще данных для какого–нибудь вывода. Начинать надо было с главного — установления личности погибшей.

Заявлений об исчезновении женщин во всей Латвии в милицию не поступало. Правда, в РОВД Рижского района вспомнили, что примерно четыре месяца назад до описываемых событий некто Шушенков сделал устное заявление в Калнциемское отделение милиции об исчезновении жены Антонины. Но так как, по словам местного участкового, она часто уходила из дома на несколько дней погостить у подруг, а затем возвращалась, то это заявление было оставлено без внимания. Сам же Шушенков на следующий день уехал в отпуск на юг и, вернувшись через месяц, в милицию больше не обращался.

Его вызвали на допрос. Однако беседа с незадачливым мужем ничего толком не прояснила.

"За развратный образ жизни, — писал он в объяснении, — я в июне месяце выгнал свою теперь уже бывшую супругу из дома, и куда она девалась, не знаю. Возможно, завербовалась и уехала куда–нибудь работать, а может быть, вышла замуж…"

На первый взгляд, это звучало убедительно. Женщина действительно нигде не работала, часто не ночевала дома, отношения с мужем были крайне обострены. Это подтвердили и соседи. Им, а также Шушенкову были предъявлены обрывки плаща. Они сказали, что такого плаща у Антонины никогда не было.

Что сказали подруги

Казалось, с таким трудом найденная нить уже обрывалась. Но ведь у женщины наверняка были подруги. В Юрмальской больнице, где раньше работала Антонина, указали на Богатыреву как на наиболее близкую ее подругу. Кто–то даже вспомнил, как они менялись какими–то вещами. Богатырева подтвердила, что они действительно поменялись плащами, а затем, осмотрев предъявленные обрывки ткани, признала, что это была ее вещь. Она же опознала и туфли Антонины, найденные на той самой поляне.

Другая близкая подруга погибшей — Ольга Штурц рассказала следователю, что она очень волновалась, так как Антонина куда–то пропала. И очень удивлялась столь странному исчезновению. Но у нее были свои проблемы, поэтому никаких действий знакомая предпринимать не стала.

Еще одна подруга — Зина Королева припомнила важные сведения. Оказывается, до отъезда Шушенкова в отпуск его супруга жаловалась, что муж бьет ее, и даже просила разрешения несколько раз переночевать.

В итоге ниточка упорно вела к Шушенкову. Но собранных доказательств было настолько мало, что их не хватало даже для обстоятельного допроса подозреваемого. И следователь снова обращается к соседям.

Один из них вспомнил, что вскоре после исчезновения Антонины он встретил ее мужа с царапиной на щеке, идущую от глаза вниз. Однако этому факту свидетель не придал особого значения.

Цепь улик замкнулась

Улики против Шушенкова были, но все они являлись косвенными. Оставался ремень, найденный на месте происшествия. Если удастся доказать, что он принадлежал мужу, это станет решающим доказательством. Заметив во время допроса, что на мужчине красуется новый брючный ремень, на котором также было сделано несколько проколов, Виктор поинтересовался, куда делся старый. В ответ тот сказал, что выбросил его во двор, а затем описал приметы ремня, в том числе и три прокола, сделанные гвоздем.

Среди предъявленных на опознание нескольких подобных предметов одежды мужчина указал именно на тот, который был найден на месте обнаружения трупа, и признал его. Хотя, естественно, следователь не сообщил ему столь убийственную для подозреваемого подробность.

После этого показания Шушенкова стали путанными. Он вдруг припомнил, что 25 июня во время очередной ссоры Антонина заявила ему, что решила покончить жизнь самоубийством, для чего купила уксусную эссенцию. И убежала из дому. Вопрос следователя: "Как же оказался ваш ремень рядом с трупом?" — застал Шушенкова врасплох, и он попросил прервать допрос. После этого Виктор распорядился его арестовать.

На следующий день, когда подозреваемого вновь доставили в кабинет следователя, все встало на свои места. Шушенков был вынужден признаться, что свою жену он задушил. Причем сделал это продуманно, а не в состоянии аффекта, как потом пытался представить адвокат в суде. Последний скандал окончился дракой между мужем и женой. Супруг и раньше неоднократно поднимал руку на нее, но в тот день Антонина не стала безропотно сносить побои. Она стала отбиваться, результатом чего стали несколько глубоких царапин на лице Шушенкова, а потом убежала из дома.

После этого мужчина стал разрабатывать план, как избавиться от неверной жены. И вот что придумал. Когда спустя несколько дней женщина вернулась домой, он неожиданно предложил ей встретить праздник Лиго на природе, на берегу Лиелупе. Дескать, он и подходящую полянку нашел, где можно и костер развести, и палатку разбить. Естественно, Антонина была рада такому неожиданному повороту событий.

Однако мужчина вовсе не собирался отмечать праздник в кругу семьи. Даже костер не планировал разводить. Едва жена стала распаковывать вещи, как ее благоверный накинул сзади ей на шею брючный ремень и задушил. Но хладнокровие все–таки ему изменило, коль скоро он не удосужился избавиться от столь опасной улики. По его словам, после содеянного он хотел только одного — побыстрее убежать с места преступления.

На следующий день после убийства Шушенков уехал в Крым по профсоюзной путевке. Он рассчитывал, что все ему сойдет с рук, а труп обглодают хищные звери. Так бы и произошло, если бы не интуиция следователя, распознавшего столь важную улику и сумевшего построить на ней доказательную базу.

Верховный суд Латвийской ССР приговорил Шушенкова за убийство при отягчающих обстоятельствах к 12 годам лишения свободы в исправительной колонии усиленного режима.