Сразу хочу отметить, что я полностью поддерживаю усилия Ланги, считаю их крайне необходимыми, полезными и полезными. Однако в ее кампании есть один момент, по которому мы расходимся во мнениях. Можно даже назвать его "болевой точкой Ланги", потому что, когда она его касается, она забывает обо всем остальном и готова бороться до последнего. Речь о термине "русскоязычный" который на нее действует как красная тряпка на быка.
"Мы ведём войну!"
...Здесь необходимо объяснить, почему идеологическая борьба так важна, ведь многие воспринимают ее как банальную перепалку по несущественным вопросам. Неужели в стране нет других проблем, - с искренним недоумением говорят они. Как можно беспокоиться о Стамбульской, климате, языках, полах и гендерах в то время, когда миллионы разворовываются и просаживаются, а денег не хватает на самое необходимое?
Такой подход понятен, но он односторонен. Люди еще жили в пещерах и носили шкуры, когда в этих тогда еще крайне примитивных обществах появились шаманы, жрецы, которые создали концептуальную основу для того, чтобы сообщество людей держалось вместе... И сегодня так называемые "культурные войны" мало чем отличаются от войн за веру в позднем Средневековье. Разве что отсутствием физических диверсий. Сегодня это происходит более современно, в виртуальной среде.
Если пренебречь идеологической борьбой, то рано или поздно появляются Ленины, Кашпировские или Тунберги, которые "задают сцену", которая вскоре отражается в реальной, повседневной жизни. Например, идеологическая борьба немецких "зеленых" против АЭС постепенно приводит к тому, что Германия в ближайшем будущем потеряет статус экономического локомотива Европы, а стремление к мультикультурализму привело Запад к труднопреодолимому миграционному кризису.
"Мы, латыши, доминируем - нам союзники не нужны"
Но вернемся к Ланге и ее ненавистному термину "русскоязычные". Ланга утверждает, что это термин, введенный советскими русификаторами для того, чтобы стереть у русифицированных народов память о своих корнях. Поэтому вместо "русскоязычных" следует говорить о конкретных национальностях - русских, украинцах, евреях, татарах и т.д.
Но я очень хорошо помню советскую оккупацию... Все официальные речи сопровождались таким перечислением национальностей: "В ударной пятилетке бок о бок трудятся люди разных национальностей - буряты, удмурты и русские, грузины, казахи и эстонцы". То, что все эти "удмурты" и "казахи" говорили между собой по-русски, было само собой разумеющимся, но пропаганда этого не подчеркивала.
И сейчас, в путинской России, наряду с пропагандой неприкрытого империализма и русского шовинизма широко используются те же клише "интернациональной" политики советского времени: многонациональный народ РФ, тот же стихотворный счет национальностей: в бою с украинскими нацистами героически сражаются бок о бок турок, чуваш и русский.
Как только во второй половине 1980-х годов, в эпоху "гласности" (открытости), в средствах массовой информации появились "национальные" проблемы, так и появился термин "русскоязычные", которым стали обозначать всех, кто не говорил на местных языках в "национальных республиках". Этот термин был придуман не потому, что кремлевские пропагандисты/русификаторы хотели преуменьшить различия между национальностями, а как удобное обозначение определенной социальной группы в условиях журналистского бума.
Правда, уже тогда звучали призывы разделить этих "русскоязычных" на какие-то конкретные национальности, создавались школы для национальных меньшинств, культурные ассоциации, им предоставлялось эфирное время на телевидении и радио. Все это делалось для того, чтобы уменьшить доминирование русского языка и увеличить роль местного национального языка (в случае Латвии - латышского) в условиях, когда де-факто (но не де-юре) государственным языком был русский.
Ланга, похоже, не замечает, что прошло 35 лет, и мы находимся в принципиально иной ситуации. Не столько в плане использования языка (там, правда, мало что изменилось), сколько в национально-административном плане. Мы, латыши, сейчас находимся в доминирующем положении. У нас нет необходимости брать в "союзники" другие меньшинства.
"И с украинским, белорусским и польским тоже нечего няньчиться!"
Если мы сейчас в Латвии снова начнем эту "игру", которую, по сути, поощряет Ланга и ее последователи, это будет означать, что языковая политика снова начнет "няньчиться" с украинским, польским, белорусским языками. Как будто это можно сделать, и это было бы не плохо, но если всем меньшинствам дать права, то и самому большому из них - русским - должно быть предоставлено такое же пропорциональное пространство. Если этого не сделать, то возникает вопрос: почему такая вопиющая дискриминация?
Ланга отвечает, что внедрение и навязывание русского языка было преступным, поэтому во имя исторической справедливости всем другим языкам меньшинств должен быть дан зеленый свет, а русскому - красный. Это не язык меньшинств, это язык оккупантов, и мы имеем полное право относиться к нему как к таковому.
Я не хочу вдаваться в дискуссию о том, насколько такая языковая политика будет приемлема на международном уровне. Мы, конечно, можем "плевать на Европу" и делать все, что нам заблагорассудится. Я даже могу с этим согласиться, но зачем излишне усложнять ситуацию? Какой смысл в этом ненужном замечании "почему только русский, почему не украинский, польский, иврит? Что это дает для укрепления латышского языка? На мой взгляд, ничего. Просто создается впечатление, что вся языковая проблема надумана, не имеет никакой связи с реальной жизнью (кому в Латвии нужно эфирное время на иврите?) и льет воду на мельницу, которая повторяет: неужели у вас нет других, более серьезных проблем?
Может быть, эта конструкция и имела свое место в 1989 г., но зачем же так упрямо гнать ее в 2023 г.? Зачем так упорно бороться со статистическим термином, который принят во всем мире? Чем русскоязычные жители Латвии отличаются от испаноговорящих жителей США, китайцев в Малайзии или англоговорящих жителей Объединенных Арабских Эмиратов? Или от русскоговорящих в Израиле? Почему так упорно пытаются почесать правое ухо большим пальцем левой ноги?"