Видео
В мире
"Я родился в рубашке. Причем неcколько раз!" — шутливо сказал гость кабачка "7 секретов" — стрелок–радист Николай Лещев, который летал старшим бортовым оператором радиоуправления на советских бомбардировщиках морской авиации дальнего действия, несущих ядерное оружие.
За плечами 100 лет!
Повод для встречи был весьма знаменательным: на днях Военно–морской флот России отметил большой юбилей — 100–летие с момента создания морской авиации. Большие торжества состоялись в Калининграде, в них принимала участие и делегация латвийских ветеранов.
Примечательно, что российская морская авиация родилась именно у нас, на Балтике. Тогда, ровно столетие назад, на территории Латвии шла Первая мировая война. В Рижском заливе велись ожесточенные боевые действия. 17 июля 1916–го в воздухе над морем встретились 4 российских и 4 германских самолета. В итоге наши победили. С тех пор дата вошла в историю.
Гость нашего кабачка служил в поселке Скулте. Мало кто знает, что после Второй мировой войны здесь, под Ригой, размещался особый летный авиационный гарнизон тяжелых бомбардировщиков морской авиации, которые входили в состав суперсекретной 145–й отдельной противолодочной эскадрильи дальнего действия.
Военный аэродром находился бок о бок с гражданским аэропортом "Рига". Из Скулте уходили в небо боевые экипажи, которые освоили аэродромы таких далеких стран — союзников СССР, как Египет, Южный Йемен, Ливия, Мозамбик, а также Сирия, о которой сегодня много говорят.
Королевское войско
Служба была не из легких. По–настоящему боевой. К сожалению, 11 человек погибли. И это в мирное время. 55 человек из Скулте были награждены орденами и медалями. В морскую авиацию всегда отбирали лучших. Недаром летчики называют ее королевской. Так, в мировую историю вошло беспримерное спасение челюскинцев в 1934 году.
Именно тогда была учреждена самая высшая степень отличия в стране — звание Герой Советского Союза. Первым его получил морской летчик Анатолий Ляпидевский. А кто первым полетел в космос? Юрий Гагарин! А ведь он был старшим лейтенантом 122–й истребительной авиационной дивизии ВВС Северного флота.
Что касается балтийских военных морских летчиков, то они особенно прославились ровно 70 лет назад, когда в ночь на 7 августа 1941 года совершенно неожиданно для немцев начали бомбить столицу Третьего рейха Берлин. А вскоре после Великой Отечественной началась холодная война.
Тяжелые бомбардировщики морской авиации СССР бороздили просторы мирового воздушного океана, охраняя покой граждан своей сверхдержавы. Они выполняли и разведывательные задачи. Важно было знать, где находятся корабли потенциального противника — североатлантического блока НАТО.
Ил-38 на боевом задани
Жесткая посадка
Так, морские военные авиаторы из Скулте знали акваторию Средиземного моря и даже Индийского океана как свои пять пальцев. У Николая Ивановича была высшая квалификация радиста — мастер связи. Он отвечал за все электричество на борту.
Как говорят летчики, Ил–38 — это настоящая летающая электростанция. Общая сила тока составляет 2 500 ампер. Конечно, ответственность колоссальная. Каждый прибор должен был работать безукоризненно. И Лещев ни разу не подвел своих товарищей. Кроме того, он работал с совершенно секретными документами и кодировочными таблицами.
От Николая Ивановича зависело, насколько быстро центр, то есть Москва, получит информацию о кораблях вероятного противника, которые были обнаружены в том или ином квадрате Мирового океана. Понятное дело, тут была важна буквально каждая секунда, поскольку в любой момент цель могла попросту исчезнуть.
Сегодня Лещев уже на заслуженном отдыхе. Получает российскую военную пенсию. Время от времени отправляется в лес на охоту. Это его любимое хобби. А еще он готовится к своему юбилею: 6 августа, то есть в эту субботу, ему исполнится 65 лет.
Стрелок–радист сразу откликнулся на приглашение посетить кабачок "7 секретов". Наш гость охотно рассказал некоторые удивительные истории из своей славной биографии. Хотя о многом и сегодня еще нельзя говорить.
Как я понял, даже самая отличная боевая техника может подвести. Так, первый раз Николай Иванович "родился в рубашке" летом 1975 года. Он тогда летел на борту реактивного фронтового бомбардировщика Ил–28 в небе над соседней Эстонией. Самолет шел буквально над самой верхней кромкой облаков. Красота вокруг была неописуемая! И вдруг штурман Василий Климов закричал взволнованным голосом: "Командир, мы горим!"
Что делать? Пришлось в экстренном порядке снижаться. Когда пробили облака, выяснилось, что никакого пожара нет и в помине. Оказалось, лопнула труба гидросистемы. Внутри под давлением в 150 атмосфер находилась красноватая маслянистая жидкость АМГ–10. Когда она начала стремительно распыляться в виде аэрозольной взвеси, штурман подумал, что самолет загорелся.
Но самое страшное было еще впереди. Да, хорошо, что пожара нет, но ситуация все равно была критической. Ведь вся гидросистема попросту "улетела". А это значит, нельзя было выпустить ни шасси, ни закрылки. А как садиться?
Между тем тяжеленная машина неслась над поверхностью земли со скоростью 370 км в час. Пришлось садиться на брюхо — причем в буквальном смысле: в какой–то момент бомбардировщик плюхнулся на землю, зарывшись в пахотном поле какого–то колхоза, как следует его пробороздив.
Слава богу, по пути не встретились деревья или какие–то другие препятствия, иначе все могло закончиться гораздо печальнее. Самолет развалился бы на части, вспыхнув как спичка.
— Посадка была экстремальной еще и потому, что красноватой жидкостью из гидросистемы было залито все, что только можно, включая прозрачный фонарь. Командир Валерий Крутовецкий попытался протереть стекло, но только больше все размазал. Этой вонючей жидкостью было залито и радиооборудование. Так что мы лишились связи. Сели благодаря маленькой аварийной форточке, через которую было хоть что–то видно. К счастью, Ил–28 обеспечен таким аварийным отверстием. Хотя визуальный контакт с окружающей местностью был самый минимальный.
Потом, естественно, примчались спасатели. Прибыли пожарные машины, "скорые". Наверное, многие были удивлены, что мы так благополучно в буквальном смысле приземлились. Кстати, поскольку самолет зарылся в поле, то вылезти через люк радиста оказалось невозможно — он открывается вниз. Пришлось мне покидать воздушное судно через небольшую верхнюю аварийную форточку.
— Так я тогда впервые родился в рубашке, — улыбнулся Николай Иванович. — Хотя были и другие серьезные случаи. Скажем, в октябре 1980 года. Мы тогда летели на боевую службу в Южный Йемен...
Тот самый Ил-28 сегодня установлен на въезде в Скулте
Короли неба
— Николай Иванович, интересно, кем вы мечтали стать в детстве?
— Летчиком, конечно. Было перечитано море литературы. Нарасхват шли книги о Кожедубе, Водопьянове, Чкалове. Я же типичный послевоенный ребенок. Свое босоногое детство провел в городе Белгороде Новгородской области. После школы работал токарем на заводе.
Однако когда в ноября 1969 года меня забрали в армию на срочную службу, то записали в подводники. Так что мне была прямая дорога на субмарину. Но судьба распорядилась иначе. Подводников тогда набрали тысячи. Будущих гидроакустиков, электриков, торпедистов, минеров, мотористов и пр.
Учебок была масса.
Поскольку моя мечта стать летчиком не сбылась, я уже представлял себя настоящим подводником. У меня уже даже был штамп о том, что годен к службе гидроакустиком. И тут в пересылочном пункте в Ленинградской области из огромного числа подводников решили отобрать 120 человек в морскую авиацию. Важнейшим критерием было здоровье.
"Не желаете ли быть радистом на самолете?" — у меня поинтересовались. Конечно, я желал. И даже очень. Хотя, откровенно говоря, понятия не имел, что есть такой род войск, как морская авиация. Правда, еще нужно было пройти специальную комиссию. На слух, на зрение, на барокамеру.
В итоге блестяще все прошел и попал в учебный отряд в Выборге под Ленинградом. Нужно было изучить 15 дисциплин. Пушечное вооружение, радиооборудование, азбуку Морзе. Все великолепно сдал. Вышел через 9 месяцев из учебки, имея второй класс радиста. Принимал больше 100 знаков в минуту.
По распределению попал в Ригу. В августе 1970 года в Скулте привезли 12 радистов. Так началась моя авиационная карьера. Нас учили на Ту–16 и Ту–95, пришлось переучиваться, поскольку оборудование совсем другое. Первый вылет был 10 октября 1970 года. Нам сразу сказали, что радист — это уши корабля.
А это ядерная авиационная бомба
Мечты сбываются!
— А еще говорили, что без связи нет победы. Да что победы! Как без связи командир отдаст приказ? Постепенно до меня начало доходить, куда я попал. Понял, что попал как раз туда, куда мечтал в детстве. Я был невероятно доволен.
Влюбился в авиацию раз и навсегда. Всегда гордился местом службы. Поселок Скулте был своего рода знаком качества. А наши дальнобойные противолодочные самолеты были гордостью морской авиации. Надежные и комфортабельные, не говоря уже о значимости поставленных задач.
Все мечтали о такой службе. С кем ни встречался из своих однокашников, мне говорили: вот это да! Нас действительно считали королями неба. Конечно, неофициально. Самолеты могли носить и ядерное оружие. Одни атомные бомбы были побольше, а другие — поменьше.
Вот такие "игрушки". Но мы понимали, что защищаем мир во всем мире. Постоянно тренировались. Отрабатывали различные ситуации. Потом благополучно садились. На аэродроме нас уже встречали и разгружали.
Все было отработано до мелочей. Немало часов я пролетал и с командиром гарнизона "Скулте" подполковником Николаем Васильевичем Гущиным. Где мы только с ним не были. И в Ливии, и в Йемене… Попадали в такие экстремальные ситуации, когда вопрос вставал ребром: жить или не жить. Но всякий раз все заканчивалось благополучно. Недаром я говорю, что родился в рубашке. Причем несколько раз! — улыбнулся Николай Лещев.
С юбилеем!
Дмитрий МАРТ, фото автора.
Печатается с сокращениями. Подробнее читайте в газете "7 секретов"
