Видео
В мире
Зуров родился на Псковщине, в городе Острове, в 1902 году. Дворянином он был не только по происхождению. С гимназической скамьи добровольцем идет на Первую мировую, а во время Гражданской вступает в Северо–Западную армию генерала Юденича. Во время похода на Петроград ранен. В 1919–м интернирован в Эстонию, где переболел сыпным тифом. Путь на родину был уже закрыт, предстояла бессрочная чужбина.
После выздоровления Зуров переехал в Чехию. В Праге учился на архитектурном отделении политехнического института, посещал университет и семинары академика Кондакова. Но нужда заставила оставить учебу.
В поисках работы Леонид осел в Риге, устроился маляром, позже — грузчиком в порту. А в свободные минуты начал заниматься литературным творчеством. Пробные прозаические работы были напечатаны в 1927 году в рижском журнале "Перезвоны". А уже в следующем году вышли большие произведения — "Кадет" и "Отчина". На них сразу обратил внимание Иван Бунин. "Только теперь прочел Вашу книжку — и с большой радостью, — писал он начинающему писателю. — Очень, очень много хорошего, а местами прямо, прямо прекрасно". Друзьям же великий писатель, обычно скупой на похвалу, сказал о книгах молодого коллеги: "Подлинный, настоящий художественный талант — именно художественный, а не литературный только, как это чаще всего бывает…"
Возможно, Бунин был необъективен?
Вот что писала о Зурове критика. Александр Стрижев:
"Так ярко и так образно никто из русских писателей еще не поведал о далеком прошлом Псково–Печорского монастыря, о его духоносцах и ратниках, отстоявших твердыню в годины вражеских набегов. В повести явно ощущается летописный подтекст, художественный язык аскетичен, стилевая заостренность сродни сказу. "Отчина" — явление словесного мастерства, опирающегося на реальное знание жизненного материала".
Олег Мраморнов: "В описаниях природы, лирических миниатюрах голос Зурова звучит чисто, на своей ноте. Ему удаются северо–западные псковские пейзажи со скудной, усеянной валунами каменистой почвой, курганами, болотами, озерами, рыбачьими хижинами. На поверхность выходят древние захоронения, черепа. Это дышит история. Близок Запад, Европа: совсем рядом разрушенные замки ливонских рыцарей.
В псковских далях — философия Зурова, связывающая незавершенность земли с незавершенностью сладостно и жестоко живущего на ней человека. Зуров в эмиграции не сразу расстался с Россией. Он много жил вблизи отошедшего к Эстонии Псково–Печорского монастыря и в восточной Латвии — Латгалии, где было много русских старообрядческих поселений, сохранялись русские культурные гнезда, простонародный быт и язык. Отсюда его языковое разнообразие, а еще — из летописей, сказаний".
Зуров прекрасно знал, о чем пишет. Это были его родные места. Весной 1928 года он еще раз поехал в Печоры — работал в монастырской библиотеке, исследовал древние сооружения обители.
В ноябре 1929 года по приглашению Бунина Леонид Федорович приезжает в Париж и вскоре становится личным секретарем писателя. "Леню Зурова все любили, — вспоминала русская парижанка Зинаида Шаховская. — Да и трудно было его не любить. На Монпарнасе Леонид Зуров предстал как добрый русский молодец: высокий, румяный, сероглазый, русый, как бы прямо вступивший из древнего Пскова на парижский асфальт. Говорил он спокойно и доброжелательно, в литературных склоках и интригах не участвовал… шел своей дорогой".
Не случайно такого человека избирают председателем Союза молодых писателей в Париже.
В доме Бунина в Грассе он тоже становится своим человеком. Великий писатель приблизил его не только как "хорошего парня". Составитель краткого биографического словаря "Русская литература в изгнании" Глеб Струве так характеризовал Зурова: "Он… наиболее внутренне родственный ему писатель, и Бунин не случайно к нему благоволил".
Впрочем, была еще одна причина, по которой молодой литератор из Риги остался в Грассе на вилле "Бельведер". В 1926 году Бунин познакомился с Галиной Кузнецовой, в которую без памяти влюбился. Ему было 55, ей — 25. Через год Иван Александрович предложил Галине переехать к нему на виллу… в качестве секретаря, ученицы и приемной дочери. В этой истории поразительно то, что законная супруга писателя Вера Муромцева, сначала сетовавшая, что муж на старости лет сошел с ума, постепенно убедила себя в полной невинности отношений учителя и ученицы.
В "Бельведере" всегда было полно людей, которые с болезненным удовольствием перемывали кости семейству Бунина, злословя по поводу наивности Веры Николаевны. Впрочем, вряд ли она была уж так наивна, скорее хотела казаться таковой, чтобы не потерять любимого мужа, друзей и остатки самоуважения. И когда в доме появился молодой Леонид Зуров, это было весьма кстати. Он как бы должен был уравновешивать этот неравнобедренный любовный треугольник. Вера Николаевна опекала Леонида как собственного сына, что существенно отвлекало ее от крамольных мыслей…
А любовный роман закончился неожиданно — в духе "Темных аллей" писателя. Через несколько лет Галина заболевает. Ее оставляют лечиться в Германии в семье писателя Федора Степуна. Там Галя знакомится с его сестрой, оперной певицей Маргой. И тут происходит нечто невообразимое. Галя влюбляется в Маргу Степун с такой силой, с какой никогда не была влюблена в Бунина. Она возвращается в Грасс, а следом за ней приезжает Марга и тоже поселяется в "Бельведере". Так заканчиваются для Бунина семь лет, проведенных в любви и согласии с Галиной Кузнецовой.
Теперь ее любовь принадлежит только Марге. Но жить им не на что, и Бунин содержит противоестественно влюбленную парочку еще восемь лет. Иван Алексеевич не мог понять и принять дикую измену своей последней любви. Марга и Галина покинули Грасс в 1942 году и прожили вместе всю оставшуюся жизнь. А Иван Бунин остался на вилле, чтобы закончить жизнь в полной нищете, сочиняя свои великие истории любви.
Зуров тоже не был в постоянном заточении. По поручению парижского Музея человека и Министерства просвещения Франции он трижды принимал участие в научных экспедициях в Прибалтику. В 1935 году реставрировал Никольскую церковь в Псково–Печорском монастыре. В 1937–1938 годах проводил археологическое обследование Изборска, Обозерья (берег Псковского озера), Печорского монастыря и Принаровья.
Леонид Федорович почти на 20 лет пережил своего учителя — он умер в 1971 году от инфаркта. Зуров много сделал для публикации наследия Бунина — так называемого "Парижского архива" — рукописей, писем. Вместе с вдовой писателя он заканчивал книгу Бунина о Чехове, а после смерти Веры Николаевны вел разыскания о шотландских предках Лермонтова. Часть архивных материалов Зуров передал своей знакомой по довоенной Риге — сотруднице Лидского университета Милице Грин, которая на их основе написала трехтомную книгу "Устами Буниных".
Конечно, как писатель Зуров остается в тени Нобелевского лауреата, и все же, как писал после его смерти в "Новом журнале" Н. Андреев, "книги Зурова останутся в русской литературе не в разделе литературных экспериментов, но как важные и правдивейшие свидетельства очевидца, совестливого и чуткого, русских трагедий и русской стойкости, запечатленные талантливым мастером прозы в полновесном писательском слове".
Учитель и ученик покоятся рядом — на Сент–Женевьев–де–Буа. Долгие годы уход за могилами оплачивал Лидский университет, не так давно Россия заявила о том, что берет на себя уход за знаменитым кладбищем. Хотя для тех, кто покоится там, это уже не имеет никакого значения.
Илья ДИМЕНШТЕЙН.
