Видео
В мире
На улице Тургенева стоит дом, в котором родилась Вера МУХИНА*
Символом нашего города — памятником Свободы — мы можем любоваться благодаря двум зодчим: латышу Карлису ЗАЛЕ и русской Вере МУХИНОЙ. Зале возвел памятник, Мухина спасла его от уничтожения. Вскоре после Великой Отечественной войны местные перестраховщики решили, что памятник "идеологически неправилен". Точку поставила приехавшая из Москвы архитектор Мухина. Прямая и искренняя Вера Игнатьевна не пошла на сделку с совестью и, как писал в воспоминаниях ее сын, "горой встала за памятник"…
Вера МУХИНА — рижанка. Она родилась в 1889 году в доме по улице Тургенева, 23/25. Этот одноэтажный домик стоит и поныне, и возле одного из окон можно увидеть ветвистый каштан. По воспоминаниям старожилов улицы, это тот самый каштан, который рос перед окном "Вериной светлицы".
Купеческий род МУХИНЫХ известен в Риге еще с середины XIX века. Дядя Веры Игнатьевны был почетным гражданином города. Его имя часто встречается в архивных документах расположенной поблизости Благовещенской церкви — он был одним из наиболее щедрых жертвователей. Дед Веры — Кузьма Игнатьевич — слыл человеком с размахом. Торговал пенькой, которую отправляли во многие города мира. Из этой пеньки делали корабельные канаты, и среди матросов рижской гавани ходила шутка, что из мухинских канатов можно со дна морского не только кита вытянуть, но даже затонувший корабль. На набережной Даугавы у Мухиных находился целый арсенал складов. Несколько нынешних "красных амбаров" на Центральном рынке тоже когда–то были в собственности Мухиных.
А вот отца Веры — Игнатия Кузьмича — называли неудачником и чудаком. В юности он мечтал стать архитектором, однако в люди не вышел. Женился поздно, в 39 лет. В жены взял 18–летнюю красавицу — дочь аптекаря из города Рославля Смоленской губернии — Надежду Вильгельминовну. Дед ее попал в Россию в обозе наполеоновских войск. Молодая, красивая женщина привнесла новую атмосферу в жизнь купеческого дома. Тут стали устраивать приемы, концерты. Вскоре невеста подарила рижскому купцу двух дочек — Марию и Веру. Однако радость в доме Мухиных продолжалась недолго: после родов Надежда Вильгельминовна заболела и, когда Вере исполнилось полтора года, умерла.
Зимой 1891 года убитый горем вдовец решил оставить отчий дом и податься в Россию. Незадолго до его отъезда один из старожилов Московского форштадта — Петерис РУНЬГИС — побывал в этом доме. Вот что он писал:
"У дома Мухиных два лица: одно — парадное, с улицы Тургеневской, и свойски деловое — со двора для служилых людей. И удивительней всего, что с улицы этот дом одноэтажный, а со двора — двухэтажный, с множеством окон и крылечек… Во дворе всегда было людно, но тихо. А тихо потому, что Игнат Кузьмич не любил шуму и суеты. А может, оттого, что после рождения в 1889 году младшей дочери Веры тяжело заболела его любимая жена, и ей был прописан врачами полный покой. Хозяин дома к своей семье относился ласково и бережно. Особенно любил свою младшенькую — на него похожую — дочку Веру…"
Художественные вкусы Мухиной сформировались еще до революции. Первыми ее учителями стали известные российские живописцы — Константин ЮОН и Илья МАШКОВ. Незадолго до Первой мировой Вера поехала продолжать образование в Париж — в мастерскую гремевшего на весь мир Антуана БУРДЕЛЯ. Тогда в искусстве особенно остро схлестнулись два направления: реализм и модернизм. Мухиной оказалось ближе первое.
Но в своей автобиографии среди первых учителей она назвала отца: "Мои художественные наклонности перешли ко мне от отца, которого я помню склоненного над чертежами. В молодости он любил копировать картины Айвазовского, с него в живописи начинала и я…"
Однако ярче всего проявила себя наследница рижских купцов не в живописи, а в скульптуре. В 1927 году она создала композицию "Крестьянка", которую через несколько лет купил музей итальянского города Триеста. Сейчас эту работу можно увидеть в музее Ватикана — в экспозиции, где собраны шедевры мирового искусства.
Но настоящий триумф пришел к уроженке Риги в 1937 году — после того, как над павильоном СССР на Международной выставке в Париже была установлена ее 27–метровая композиция "Рабочий и колхозница".
Доводилось читать, что Мухина дважды приезжала в Ригу — в декабре 1944–го и в 1947–м. Но сын мастера — ученый–математик Всеволод ЗАМКОВ, живущий ныне в Петербурге, — вспоминал, что они с мамой побывали и в довоенной Латвии. Было это в 1937 году, по возвращении из Парижа. Мухины навестили отчий дом, и двери им распахнул старый управляющий ПИВОВАРОВ…
В декабре 1944–го Мухина выступила в Союзе художников Латвии. Она не стала скрываться за обтекаемыми фразами, а говорила, как обычно, то, что думала: "Искусство стоит у вас на высоком уровне, в чем мы убедились, побывав в мастерских художников, но жизнь у них так безмятежна, как будто над Латвией не слышно грома пушек, стона уведенных насильно, плача детей… Только малокровный художник пройдет мимо жизни, углубленный в свои эстетические переживания…"
Однажды Вере Игнатьевне намекнули, что хорошо бы создать бюст отца всех народов — товарища СТАЛИНА. Мухина позвонила Вячеславу МОЛОТОВУ и прямо сказала: "Я не могу лепить без натуры. Пусть товарищ Сталин приезжает ко мне в мастерскую".
"Не отнимайте время у занятых людей", — недовольно прошипел Молотов. На этом разговоры о знаковой скульптуре отпали.
Спустя годы сын Мухиной писал в своих воспоминаниях: "Она не создала ни одного портрета членов Политбюро, хотя предложений у нее было немало. В конкурсах на памятник Ленину мама участвовала, но ни один ее проект не был одобрен. Думаю, что она сама не хотела этого"…
Во многих городах установлены памятники выдающемуся скульптору, ее именем названы улицы, а на родине — только мемориальная доска на доме, где Мухина родилась. Вспоминаю, как 13 лет назад на заседании Совета по памятникам при Рижской думе предложили поставить ей памятник. На что член совета, известный историк, заявила, что нет доказательств того, что Мухина спасла памятник Свободы. Мол, стенограмм нет. Письма и свидетельства известных латышских скульпторов, оказывается, уже и не в счет.
А в 2006–м на волоске висела судьба самого дома, где родилась Мухина: хотели снести. Рижскому самоуправлению с трудом удалось дом отстоять. Некоторые "эксперты от архитектуры" называли его не аутентичным, перестроенным. На самом деле это исторический объект, что подтвердил известный специалист по деревянной архитектуре Петерис БЛУМС. По его оценке, дом построен даже не в 1876 году, а значительно раньше — вскоре после пожара 1812–го. В конце концов, государство со скрипом внесло его в список охраняемых памятников культуры.
Некоторые общественники несколько лет назад громко заявляли о том, что создан Фонд имени Мухиной, у которого есть и интернет–страничка. А в будущем в доме нужно разместить российско–латвийский культурный фонд имени Веры Мухиной. Интернет–странички в Интернете не найти (или она так глубоко законспирирована, что даже журналистам не отыскать, не говоря о потенциальных посетителях), пшиком остались и заявления о культурном фонде. Не случайно российские туристы удивляются, когда им говоришь, что знаменитый скульптор Мухина — из Риги…
* 12–я часть серии исторических публикаций известного краеведа и журналиста, сотрудника "ВЕСТЕЙ"
(!) ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ. В следующей публикации мы расскажем о том, кто из русских царей был в Риге и где во время приезда жил НИКОЛАЙ II с семьей.
24 сентября 2015. "Латвийские вести" №38
