Как СССР сдал Наджибуллу, и что будет, если Россия сдаст Асада

Наджибулла и Асад похожи уже тем, что оба по образованию врачи. Только Наджибулла гинеколог, а Асад – офтальмолог. Увы, жизнь распорядилась так, что поработать по основной специальности обоим довелось мало.

Наджибулла пришел к власти в Афганистане 1986 году, когда Москва, уставшая от запоев Бабрака Кармаля, решила сменить его на более компетентного и решительного лидера. А круче министра гобезопасности Афганистана Наджибуллы там в то время никого не было.

Понятно, что на посту главы афганского КГБ был не пай-мальчик. Генерал армии Майоров, главный военный советник афганской армии в 1980-81 гг. не без горечи писал, как Наджибулла отдал приказ расстрелять сдавшихся в Герате под «честное слово» Майорова моджахедов.

«Работа такая», мог бы возразить ему Наджибулла. Кстати, придя к власти, ставку он сделал отнюдь не на репрессии, а на политику национального примирения. Достаточно сказать, что новая, принятая в 1987 году конституция провозгласила ислам государственной религией и не содержала никаких упоминаний социализма. Был открыт Исламский университет, строились мечети, паломники в Мекку получали госсубсиддии, около 20 тысяч мудл и имамов получали от государства зарплату (правда, моджахеды платили втрое больше).

В январе 1987 года афганская армия объявила о прекращенииогня и призвала сделать то же самое моджахедов. Но на совещании в Пешеваре их лидеры решили воевать до победного конца.

15 февраля 1989 года последний советский военнослужащий покинул Афганистан. Афганское армии остался большой запас боеприпасов и топлива, ремонтные базы. Наджибулла реформировал вооруженные силы, костяком которых стала Национальная гвардия, структурно входившей в министерство госбезопасности. Кроме того, опорой Наджибуллы стали и некоторые территориальные формирования из нацменьшинств. Лучшей из них была 53-я узбекская пехотная дивизия генерала Достума.

Сразу после вывода советских войск моджахеды предприняли стратегическое наступление и... потерпели полное поражение. Блестящую операцию под Джелалабадом провел 1-й армейский корпус генерала Лудина. Крупным успехом стало освобождение 53-й дивизией уезда Пагман в 16 километрах от Кабула, что в течение всех лет войны не удавалось даже советской 40-й армии! Из этого укрепленного района велись постоянные ракетные обстрелы Кабула.

Власть Наджибуллы ослабляли старые, доставшиеся ему еще в наследство от Кармаля противоречия между двумя фракциями в правящей партии – «хальком» и «парчамом» (некий аналог большевиков и меньшевиков).

В марте 1990 года «халькисты» во главе с министром обороны генералом Танаем подняли мятеж в Кабуле. Против Наджибуллы выступили 4 и 15-я танковая бригады, 40-я дивизия. Национальной гвардии пришлось штурмовать министерство обороны, а бои за авиабазу Баграм шли неделю. «Я так бомбил Баграм, что от него даже камня не осталось», - признавлася потом Наджибулла.

Тем не менее после разгрома мятежа положение Наджибуллы упрочилось, а моджахеды, несмотря на массированную поддержку США, Саудовской Аравии, Ирана и Ливии (да-да, Каддафи тоже финансировал тех, чьи последователи в итоге свергнут его самого) не могли продвинуться ни на шаг .

И тут в СССР грянул август 1991 год. После краха путча министр иностранных дел РСФСР Андрей Козырев заявил: «В Афганистане всё готово к урегулированию — мешает этому только советская поддержка „экстремистов“ во главе с Наджибуллой».

15 ноября того же года СССР официально заявил о прекращении военных поставок Наджибулле. Афганская армия осталась без горючего, боеприпасов, а самое главное – без веры в перспективу победы. Отряды моджахедов стали стремительно стали захватывать одну провинцию за другой, причем часто без боя – правительственные войска все чаще просто складывали оружие.

13 апреля Наджибулла лично проводил на аэродроме последних семерых советских военных советников (это пришлось делать потому, что администрация аэропорта стала чинить препятствия их отлету).

Его ошибкой стало заявление о готовности уйти в отставку, чтобы освободить место для нейтрального временного правительства. После этого он потерял контроль над ситуацией. Даже генерал Дустум, «самый верный пес режима», установил контакты с афганскими моджахежами - таджиками Раббани и Масудом, а также руководством шиитов хазарейцев.

Тут надо учесть, что Афганистан – как и Сирия – многонациональная страна. Пуштунское большинство было широко представлено как в правящей НДПА, так и среди руководство моджахедов. Точно так же как и меньшинства – узбеки, таджики, хазарейцы – воевали по обе стороны фронта. Однако в связи с наметившимся крахом режима лидеры меньшинств призадумались, что будет, если вся власть перейдет к пуштунским моджахедам. Остальным народам страны это грозило непредсказуемыми последствиями.

В итоге Дустум договорился с таджиками и хазарейцами и усилиями этой - по сути своей антипуштунской - коалиции в Кабуле и был осуществлен государственный переворот 27-28 апреля 1992 г. Ядром его стала 53-я дивизия. Деморализованные к тому времени части Национальной гвардии оказали лишь спорадическое сопротивление, потому что все руководство НДПА либо бежало, либо перешло на сторону мятежников. Верным присяге остался лишь застрелившийся министр госбезопасности генерал Якуби.

Наджибулла отправил семью в Индию, а сам с горсткой приближенных решил остаться в стране. Впрочем, на второй день мятежал они уговорили его покинуть Афганистан, чтобы сохранить себя как политическую фигуру, вокруг которой смогли бы впоследствии объединиться демократические силы страны. Но автомобиль президента был развернут на подъезде к аэропорту узбеками.

Бывшему президенту было предоставлено политическое убежище в миссии ООН в Кабуле, где он провел долгие пять лет. 28 апреля отряды моджахедов во главе с Масудом без боя вошли в Кабул, режим НДПА, правившей страной 14 лет, пал. В эти дни агентство Рейтер назвало Наджибуллу «последней жертвой перестройки».

Осенью 1992 г. в Москве обсуждался вопрос о предоставлении политического убежища бывшим членам НДПА, с оружием в руках боровшихся с моджахедами плечом к плечу с советской армией. Но тогдашний глава МИДа РФ Козырев заявил о "нежелании Москвы иметь дело с осколками прошлого афганского режима".

Коалиционные правительства, по очереди осуществлявшие контроль над Кабулом, требовали от ООН выдачи Наджибуллы. Однако силой штурмовать здание миссии не решались.

Тем временем некоторые пуштунские моджахеды образовали новое движение «Талибан», начавшее войну против коалиционного правительства. Теперь уже война с обеих сторон шла под зеленым знаменем пророка.

В одном из своих последних интервью «The New York Times» Наджибулла сказал: «Если фундаментализм возобладает в Афганистане, то война будет продолжаться долгие годы, а страна превратится в центр мировой контрабанды наркотиков и терроризма». Его слова оказались пророческими.

В сентябре 1996 года силы Масуда и Хекматьяра, а также хазарейские отряды, обвиняя друг друга в предательстве, побросав боевую технику и военные склады, оставили Кабул. В столицу вошли талибы, у которых почтения к аббревиатуре ООН не было ни малейшего. Наджибуллу, с которым к тому времени оставался лишь его брат Ахмадзай, выволокли из здания миссии и после страшных пыток казнили.

Потом было правление режима талибов, контрнаступление Северного альянса таджиков и узбеков при поддержке аваиции США, новое падение Кабула, ввод американских войск, еще одна долгая война... Когда в 2008 году одна из кабульских радиостанций спросила «Какой из политических режимов прошлого и настоящего времени вы считаете наиболее отвечающим вашим интересам?» - 93,2 % людей выбрали Наджибуллу...

Через 20 лет история повторяется один в один. Запад всеми силами стремится свергнуть «пророссийского» и «проиранского» Асада. Который остается единственной силой в Сирии, способной противостоять ИГИЛу.

Точно так же как в Афганистане пуштунское большинство поддержало «Талибан», так и в Сирии суннитское большинство подержит ИГИЛ. Что будет после ухода или свержения Асада – к гадалке не ходи – сунниты-игиловцы начнут «наводить порядок» на территориях алавитов, курдов, друзов и т.д. Новые потоки беженцев, еще одна вспышка войны. И еще одна «черная дура» на месте страны, жившей пусть небогато, пусть не по вполне демократическим законам, но... жители которой через несколько лет начнут вспоминать режим Асада как золотое время. А «довоенное асадовское время» они уже наверняка так и вспоминают.