Видео
В мире
Среди самых гадких спекуляций нынешнего века первое место, на мой взгляд, принадлежит спекуляции правдой, истиной. Жить верой и правдой — для кого это сейчас закон жизни? Если говорить о публичном пространстве, то, пожалуй, для меньшинства. И нет сословия, о котором можно сказать, что ему истина дороже. Политики, журналисты, интеллигенты, бомжи заявляют о своем праве на ее "приватизацию". "7 секретов" поговорили о простом — о вере и правде — с главой Римско–Католичес
— Нередко слышно, что сейчас и вера, и правда у каждого свои. А что толку от их деления на частные куски?
— Действительно, если тут присовокупить и ХХ век, то за последнее столетие все больше утверждается, что нет одной правды. У каждого она своя. С одной стороны, да — у каждого человека есть свой внутренний мир. У каждого имеются какие–то свои критерии, согласно которым он оценивает окружающую реальность, какие–то принципы, согласно которым он хочет жить. Утверждается, что всякий имеет право на этот свой внутренний мир. И в некотором роде это объективно.
Проблемы начинаются тогда, когда провозглашается, что нет объединяющего вектора. Что нет объективной истины. Что есть лишь истины субъектов. И тогда посредством государственных законов пытаются найти среднее арифметическое. Референдумы, выборы и т. д. Подобный взгляд для меня весьма созвучен с тем направлением философии, которое называется идеализмом. Значит — реальный мир отсутствует, мир наличествует лишь в нашем сознании.
Правда, истина, если воспринимать ее в простейшем, философском виде, есть соответствие реальности. Но если мы рассуждаем о человеке, о том, как он себя реализует, об основных установках его жизни, о том, чтобы он, завершая свою жизнь, действительно был счастлив, удовлетворен тем, что он творил, то Иисус говорит: "Я есмь путь и истина и жизнь, никто не приходит к Отцу, как только через меня". Истина — это значит, что, взирая на Христа, мы можем видеть, каков человек, какова цель его жизни и как он должен был бы жить. В этом значении Он есть истина.
А формулу веры я хочу процитировать из Письма евреям (11.1.): "Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом". Значит, если мы говорим о вере в религиозном значении, то вера есть убеждение в существовании невидимого мира, в существовании Бога и, можно сказать, осуществление этого убеждения в жизни.
Конечно, эта вера не имеет ничего общего с верой в какие–либо идеологии. Мы, христиане, опираемся на реализм. Объективная реальность существует. Есть то, что мы видим, — реальный мир. Также существует и реальный человек, его внутренний мир. Но имеются известные принципы, согласно которым этот мир функционирует. Существует медицинская наука, которая исследует тело человека, его закономерности, чтобы иметь представление о том, как лечить человека. Процессами внутреннего мира человека занимается психология. У каждого из этих уровней есть свои законы. Не так, что у этого вот человека они одни, а у другого — другие.
Однако для психологии недосягаемо то ядро человеческого бытия, которое мы называем духом. Значит, следует сделать еще один шаг вперед. Потому что в человеке, в глубинах его души записаны также и духовные принципы. Если мы их раскрываем и почитаем, то действуем в согласии с реальностью. Тогда это приносит положительные плоды. Но если мы начинаем проповедовать как обязательные те правила, которые находятся в противоречии с теми принципами, согласно которым функционирует человек и людское сообщество, то начинаются кризисы.
— Я стал так спрашивать потому, что мне представляются опасными девальвация веры и правды до конвенциональног
— Тут мы подходим к самому существенному. Ибо во что верит человек? Как мы уже говорили — можно верить в идеологию. Даже преступные группировки во что–то да верят. Но важно, чтобы вера была связана с правдой, с истиной. Если вера обращена в сторону истины, то все в порядке. Тогда это система, которая самоочищается. Важно, чтобы человек действительно занимался поисками истины.
Значит, если мы употребляем слово "вера" не в религиозном понимании, а на уровне установки, то каждый во что–то верит, в жизни каждого есть цели, шкала ценностей. Но если эта шкала не имеет никакой связи с истиной и поисками истины, если отсутствует объединяющий вектор, то каждый член общества начинает преследовать свои цели.
Зачастую эти цели эгоистичны. Если говорить о том, какой культ сегодня довлеет в культуре Европы, в культуре Латвии, то, к сожалению, бросается в глаза, что это культ сладострастия. Как физического сладострастия, так и сладострастия порождаемого, например, жаждой власти, жаждой денег. Тогда эти люди чувствуют себя удовлетворенными
В итоге эгоизм разрушает человека. Иоанн Павел II любил повторять: человек не может осуществиться иначе, как только жертвуя собой. Это глубинная суть человека. Если в основных установках общества духовный слой проигнорирован, то мы имеем то, что имеем. Случаи самоубийств, возрастающий уровень депрессии, психических заболеваний, насилия, разного рода зависимостей. И все большее количество конфликтов в обществе.
— Почему же тогда политики не поступают подобно святой Терезе Бенедикте, которая, занявшись поисками Бога, искала правду? Мне представляется, что политики даже не мыслят категориями правды–неправды. Они мыслят выгодными для сиюминутной ситуации представлениями о "правильно — неправильно". Правда, истина топится в выгоде.
— Конечно. Например, что происходит в связи с Грецией? Остальные государства Евросоюза желают, чтобы Греция была, потому что тогда они получают рынок побольше. Это экономическая выгода. Об истине тут нет и речи. Одни хотят заставить Грецию, чтобы та осуществила реформы и чтобы не пострадала экономика Евросоюза. В свою очередь, Греция пытается сохранить условия, которые выгодны ей. Об истине никто и не думает.
— Но имеется и другой аспект. Украина. Как киевских милитаристов, так и сепаратистов на "борьбу и победу" благословляют православные (тут суть не важно, от какого патриархата) капелланы. Какова их весть правды?
— Вопрос в том, что это благословение означает? Потому как они же не благословляют солдат, чтобы им лучше спорилось убивать. Благословение — это в первую очередь означает заботу о душе человека, о его внутреннем состоянии. В каком–то смысле этот человек отправляется в ад. Его жизнь под угрозой. И священник благословляет человека на то, чтобы он мог все это выдержать. То есть священник заботиться о спасении души человека. А не о том, чтобы ему успешнее удавалось убивать. Это совершенно другие акценты. Они идут выполнять свой долг, и священник их благословляет, чтобы с ними был Бог.
Конечно, могут быть исключения. Возможно, что и кто–то из духовников готов взять в руки винтовку.
— Вы упомянули ад. В контексте цитированного вами Письма евреям — должен ли я (мы) считаться с адом как с истиной?
— Конечно. Как с реальностью. Но если говорить с точки зрения теологии, то Бог не создал ни смерть, ни ад, ни страдания. Страдания, смерть и то, что из этого следует, — ад, есть результат осознанного греха, осознанно допущенного зла. Бог, создавая человека, призывал его жить в любви. И если человек от этого отступает, он пожинает плоды того, что сам натворил. Потому ад есть плод греха. Бог не желает зла, и Бог не создает грех. Грешит человек. Возьмите, например, наркомана, который полностью зависим от наркотиков. Он не способен прожить без них ни дня. И вдруг он умирает. Его душа уже не едина с его телом, а страсти, привязанности, которые были присущи этому человеку, сохраняются. Наркомана, алкоголика, деспота, насильника вдруг лишили возможности удовлетворить свою страсть. Это ад. На веки вечные продлено то состояние, в котором находился человек здесь — на земле. Состояние греха. Убийца, отойдя в потусторонний мир, все время видит перед глазами свои жертвы. Он не волен видеть ничего другого, как только созерцать то, что он натворил. Вот механизм ада. Он остается в сознании человека. Ад — это реальность.
И еще. Пока люди ходят по земле, они могут теми или иными способами заглушить свою совесть. А когда умирают, это уже невозможно. Совесть начинает говорить в полный голос. И все зло, что сотворил человек, совесть ему предъявляет. Преступник видит свои жертвы, но уже не состоянии ни отвернуть взор, ни спрятаться в алкоголизм.
— Однако, судя по выступлениям отдельных святых отцов (епископов) в Европе, даже церкви случается спекулировать временем и правдой, истиной. В чем причина?
— Эрозия понимания истины в Европе. И не только. Верховный суд Соединенных Штатов Америки недавно принял решение, что однополые пары имеют право венчаться по всей территории страны, включая те штаты, где это до сих пор было под запретом. Эрозия истины. Если церковь верна своей идентичности, если она верна наследию веры, которое ей передано через откровение Господне, то церковь будет сильна и эрозия истины не произойдет.
Но если люди, если конкретная церковь стоит на основе истины, она привлекает людей. Потому что истина обладает свойством проникать в людское сознании, убеждать их. Можно сказать, что правда, истина борется сама за себя.
Но если конкретные епископы, приходы пускаются на компромиссы и начинают плясать под дудку музыки мира (которая требует "толерантности", которая говорит: нет, это устарело, это следует менять, понятия "мужчина" и "женщина" являются дискриминирующим
По ходу истории церковь тоже переживала разные времена. Бывало всякое. И политический интерес, и человеческая слабость, и алчность. Сладострастие. Но положительно то, что церковь является единственной структурой, которая просуществовала 2 000 лет и продолжает существовать. То, что эта структура, в отличие от всех остальных, обладает способностью самоочищаться. Именно это свойство и является одним из доказательств Божественного происхождения церкви.
Божественное откровение доверено церкви, и церковь не имеет права это менять. Обязанность церкви — передавать ее из поколения в поколение, все глубже и лучше объяснять ее.
— Но, возможно, у знания и веры по сравнению, например, со Средними веками сейчас другие, разные объекты (см. А. Лосев)?
— Это так потому, что ум человека, его воля обратились к видимому миру, равновесие между духовным и материальным нарушено. К сожалению, мы видим, что сегодня европейская цивилизация свое внимание обращает главным образом на благополучие. Главное действо происходит на экономическом, материальном и телесном уровнях. Духовная сфера уже не главная.
Ренессанс обратился к человеку. Раскрыл величие человека. Огромный потенциал, вложенный в него. По крайней мере, в начале Ренессанса или в проторенессансе. Я смотрел портреты Джотто в галерее Уффици. И был поражен, даже восторжен, видя, насколько хорошо Джотто уравновешивает эти два элемента. Показывает, что человек начинает осознавать свое достоинство, но, с другой стороны, он ставит этого человека на золотом фоне. Золотой фон символизирует Божественный мир. То есть этот человек осознал себя, свое достоинство, но он знает также, откуда это ему дано. Он не потерял связь с Богом.
К сожалению, в наши дни подобная связь является исключением. Она не находится в центре интересов человека. Она бытует на весьма отдаленной периферии. Она оттеснена в сторону. Получается, что наша цивилизация — великан на глиняных ногах. Потому что она обладает великими технологическими достижениями, но, как видим, кризис следует за кризисом. Она теряет чувство направления. Потому что разные страны тянут каждая в свою сторону, и прийти к общему знаменателю становится все труднее.
Европейская цивилизация доминировала в мире благодаря ее духовной силе. Благодаря истине, на чьей основе стояла. К сожалению, сейчас эта основа рушится, оспаривается. В понимание истины вводятся элементы, которые являются субъективными, которые не соответствуют реальности. А если появляется несоответствие реальности, то это деструктивно.
— Говорят, что некогда синонимом слова "правда" было слово "чистота". Как уберечь, например, детей от упомянутых вами фальшивых идеологий, если они не критически воспринимаются на официальном уровне? Лживость получает "добро".
— Да, к сожалению, подобный процесс у нас потихоньку происходит. Я действительно хочу призвать родителей присматривать за своими детьми и не быть легковерными. К сожалению, исследования и факты свидетельствуют о том, что зачастую даже близкие люди используют детей. Это во–первых.
Во–вторых, если говорить о тех процессах, которые происходят у нас в школах и образовательной системе в целом, начиная с детских садов, то я очень обеспокоен. И действительно рад, что приняты так называемые поправки нравственности в Законе о образовании. Их цель — уберечь детей от деструктивной информации.
Что же, во–первых, задевает? То, что малые дети преждевременно информируются о делах, связанных с сексуальностью, опережая их возрастную динамику. Во–вторых, в образовательную систему целеустремленно вливается так называемая гендерная идеология. Провозглашающая, что пол — социальная условность, что твое физическое тело еще не означает, что ты человек определенного пола. Дескать, его ты можешь выбирать сам. И что следует нивелировать отличия между мальчиками и девочками. Потому как, если укреплять идентичность мальчишек, они станут агрессивными, будут обижать девочек и т. д. Это также есть выступление против упомянутой объективной истины. В долгосрочной перспективе это будет иметь очень деструктивные последствия. В странах, где это началось пораньше, мы их уже видим.
— За такую позицию вы рискуете получить упреки в гомофобии, ограниченности. Поскольку вы ограничиваете объем детского знания. Они не постигнут идеологию прайда.
— Совершенно согласен. Подобные аргументы применяются, но, повторяю еще раз, они не обоснованы объективной реальностью. Это идеологические аргументы, которые сочиняются, чтобы осуществить свои установки. К сожалению, эта идеология содержит зло. Зло с примесью фальши, коварства (на итальянском: perfido). Зло проявляется таким образом, что люди, которые защищают объективную истину, действительно объявляются гомофобами, человеконенавист
Те люди доброй воли во всех странах, которые еще верят, что истина, что правда существует, должны бы объединиться и поступать так, чтобы истина, чтобы правда не была подавлена. Здесь не надо молчать, здесь надо быть гласом вопиющего в пустыне. Потому что наша цивилизация, европейская цивилизация, действительно все больше становится пустыней. Духовной пустыней. И меня радует то, что я вижу в Латвии многих мыслящих и способных услышать людей. Это дает мне надежду, что Латвия не позволит себя растворить, что Латвия не уступит тому идеологическому давлению, которое я называю односторонней демократией и превратно понятыми правами человека.
— Но вот вы недавно побывали в Уганде. Там как? Христианство африканцев — нечто иное?
— Католики в Уганде очень жизнерадостны. Я шутил: они уже живут в вечности. Когда они молятся, время для них не существует. Они поют, славят Господа. Я вижу, что это доставляет им радость и они игнорируют время. Службы длинны, но не скучны. Потому что они живые. Чувствуется присутствие духа.
Второе. Насколько я понял, не только в Уганде, но и в других странах этого региона Африки, они очень строги по отношению к браку. В том смысле, что однополые отношения для них противны и неприемлемы. Тут они не собираются уступать ни на йоту, так как считают, что это не соответствует установленному Богом порядку.
Большая часть священников у них — молодые. Молодые чувствуют к этому призвание. Еще я видел, что в Уганде чрезвычайно сильно чувство sacrum, святости. В том числе благоговение перед священными предметами.
— Вы употребили слово "гибель". Но если "Бог есть любовь", означает ли это, что сопротивление злу, погибели силой исключено?
— Нет, конечно. В католической церкви бытует понятие "праведная война". То есть каждый имеет право на самозащиту. И если все мирные средства исчерпаны, то и человек, и государство имеют право применять также и физическую силу. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
24 сентября 2015. "7 секретов" №38
