Видео
В мире
Вот и в той жизненной драме, в которую попала 17–летняя Илга Упмале (имя и фамилия по вполне понятным причинам изменены), способствовало все ее распутное существование. Что же в итоге произошло, рассказывалось в судебном очерке «Хуторок у дороги» А. Гринберга, опубликованном в газете «Советская молодежь» в 1986 году.
Парни звали в лес
Если проехать по улице Слокас, которая в те времена еще называлась старой дорогой на Юрмалу и, миновав тогда еще только что построенные дома жилмассива Иманта, то одно из ее ответвлений приведет к дому, одиноко стоящему в лесу. Когда–то, наверное, это был хутор. Со временем он превратился в обыкновенный жилой дом, разделенный на две квартиры. В одной из них и проживала семья Анны Упмале с тремя детьми.
Младшим было по шесть лет, старшей дочери Илге — семнадцать лет (по понятным причинам их имена и фамилии изменены). К пятнадцати годам для Илги уже не было никаких тайн во взаимоотношениях мужчин и женщин. Тут было все просто, как стакан спиртного или несколько таблеток, после которых наступал кайф и тянуло на подвиги.
Она не ограничивала себя узким кругом знакомств среди местных подростков «раскованного поведения». Ее форма общения давно уже вышла за рамки общепринятых норм, и в комиссии по делам несовершеннолетних Ленинградского района города Риги медленно, но твердо зрело мнение о необходимости направить Илгу в закрытое профтехучилище.
Шло время. Круг знакомств Илги уже вышел за рамки Задвинья. Теперь компании приезжали уже и с правого берега. Часто по вечерам около дома появлялись смутные очертания компаний подростков. Они кружили вокруг, надеясь встретить Илгу. Если же у дома ее не было видно, они вызывали ее свистом, дикими криками, а когда та выходила, все вместе шли в лес. Очевидно, все это устраивало обе стороны.
Правда, приходилось иногда выслушивать нотации матери, однако ее красноречие быстро иссякало ввиду полной бесполезности. Вообще–то отношения между матерью и дочкой давно вышли из русла нормальных. Илга считала мать виновной в том, что ее собираются отправить в специальное ГПТУ. Мать же в свою очередь не одобряла поведения дочери, но чувство собственного бессилия делало ее поведение беспомощно–агрессивным.
Со временем гости становились все нахальнее. И если Илга не появлялась на дворе после первых же сигналов, подростки начинали истязать собаку. Илга любила эту дворнягу. Слыша ее жалобный вой и визг, она выходила из дома и... уходила с гостями в лес. Когда же Илга долго упорствовала, «кавалеры» били стекла в окнах. Это повторялось все чаще и чаще. Порой, когда ее не было дома, били стекла ради профилактики, чтобы в другой раз не болталась где–то и с кем–то. Так, в тревогах и заботах и жили обитатели этого маленького островка, отделенного от большого мира полосой леса.
Будешь вместо дочери
В тот октябрьский вечер в гости пришла их знакомая, престарелая бабушка Марта. Около восьми часов за окном раздались голоса, и Илга, накинув на плечи кофту, вышла из дома. На этот раз ее навестили Олег Коротаев и Андрис Крастиньш. Оба изрядно пьяные. Несмотря на свой юный возраст (Олегу 18 лет, Андрису — 17), они уже имели по одной судимости. Не вступая в долгие разговоры, все трое отправились в лес.
Однако «обязательная программа» сразу же была нарушена появлением на мопеде какого–то мальчишки. Отобрав для начала у него мопед, Олег и Андрис стали выписывать на нем замысловатые виражи между деревьями. Вскоре это занятие им надоело, и они принялись ногами ломать это средство передвижения, прерываясь на минуту, чтобы переключиться на хозяина, который, заливаясь слезами, просил их отдать его сокровище. Все это изрядно надоело Илге, и она ушла в сторону.
Устав от трудов праведных и отдав пацану то, что еще недавно называлось мопедом, Олег и Андрис обнаружили отсутствие своей подруги и бросились ее искать. Неожиданно дверь в квартиру распахнулась, и на пороге появились два пьяных парня. «Где Илга?» — покачиваясь, спросил один из них. «Она минут двадцать назад ушла с кем–то", — ответила мать, пытаясь разглядеть вошедших. «Ты врешь, она прячется дома! — вступил в разговор второй. — Сейчас мы проверим комнаты и вытащим ее".
Поиски не дали результатов, и парни вернулись на кухню. «Ну что ж, раз нет дочки, ты будешь за нее, — пьяно улыбаясь, сказал Андрис. — Пошли в комнату. Заткнись, а то сожгу дом и убью детей". Заревели дети и бросились к матери, но Андрис оттолкнул их и закрыл в комнату дверь. На кухне он включил на полную громкость радио, заглушая плач малышей и стоны бабушки Марты, которой стало плохо. Затем он разорвал на женщине одежду и изнасиловал ее. Когда Андрис вышел, на кухню вошел Олег. Парень увидел лежащий на столе кошелек Марты, открыл его и забрал оттуда восемь рублей, сказав, что ему должны.
Внезапно вспыхнувшая любовь
Поздно вечером, когда пришла сестра матери, они заявили о случившемся в милицию. Заявления написали мать и дочь. Олега и Андриса арестовали. Мать Андриса Крастиньша ходила к Анне и предлагала вставить все окна и заплатить три тысячи, чтобы «дело закрыли». В итоге в уголовном деле появился следующий документ: «Следователю отдела внутренних дел от тов. Илги Гинтеровны Упмале, 1968 г. рождения. Заявление. Прошу вас прекратить уголовное дело Крастиньша Андриса, 1968 года рождения, по моему заявлению...
Претензий к вышеуказанному лицу не имею и прошу мое заявление считать недействительным, написанным в гневе и необдуманно. Ставлю вас в известность, что в данный момент ход наших отношений хороший, и в дальнейшем мы решили пожениться". Аналогичное заявление написала и мать. Но, когда следователь поинтересовался причинами столь резко изменившегося поведения потерпевших, те ничего вразумительного сказать не могли, и заявления были отозваны.
Тем более что, несмотря на вспыхнувшую «любовь», свадьба не состоялась. В январе восемьдесят шестого года Илгу уже было направили в специальное ГПТУ, но, находясь в приемнике–распределителе для несовершеннолетних, Илга, успешно симулировав приступ аппендицита, была безрезультатно прооперирована. После операции находилась дома, а когда наконец врачи признали ее здоровой, выполнять решение комиссии по делам несовершеннолетних было признано нецелесообразным: до 18–летия оставалось менее двух месяцев. Жизнь потекла по прежнему руслу. Менялись только компании. Теперь уже другие гости били в квартире окна, и с другими парнями она уходила в лес.
Летом 1985 года судили Коротаева и Крастиньша. За плечами у них было еще не одно преступление. Приговор: Коротаеву — 6 лет лишения свободы с конфискацией имущества, Крастиньшу — 8 лет, тоже с конфискацией и с отбытием наказания в колонии строгого режима. Илга несколько раз устраивалась на работу. Но то ли ее неопрятный вид, вечно грязное, неглаженное платье и всклокоченные волосы, то ли, мягко говоря, безынициативное отношение к труду, но ни на одной работе она не задерживалась.
После нескольких визитов особенно активных гостей, когда в доме практически не осталось целых стекол, ее мать обратилась в милицию. Там ее выслушали и посочувствовали. Однако сказали, что выставить круглосуточный пост не могут, а точного времени посещения визитеров они, естественно, не знают.
А буквально в сотнях метрах от этого дома по оживленному шоссе Рига — Юрмала неслись машины, в которых нарядно одетые люди ехали отдыхать на курорт.
Александр ВАЛЬТЕР.
