Видео
В мире
Если до битвы под Варшавой председатель Совнаркома Владимир Ленин не сомневался в победоносном окончании войны и уже грезил советизацией Германии, то после нее ввиду разгрома Красной армии был согласен на мир даже на польских условиях, подразумевавших потерю огромных территорий. После заключения перемирия 12 октября 1920 года Европа облегченно выдохнула: опасность «красного марша» миновала, Польша сдержала вторжение большевиков на Запад.
Прекращение советско-польской войны во многом предопределило падение белого Крыма.
Как заключал Антон Деникин в своем очерке «Кто спас советскую власть от гибели», польский главнокомандующий Юзеф Пилсудский «сознательно стремился к гибели русских национальных сил» и к поддержке «красной революции». Если бы вооруженный конфликт между Москвой и Варшавой затянулся, а белогвардейцы окончили бы формирование 3-й Русской армии на польских землях, Крым, возможно, получил бы шанс устоять.
Резкая активизация РККА летом 1920-го стала ответом на польское наступление на Украине весной того же года. Бойкое продвижение польских войск и взятие Киева сменилось резким отступлением, временами граничащим с бегством. Помимо прочих факторов успех советской стороны традиционно связывают с личностью Тухачевского – талантливого военного, которому Реввоенсовет поручил командование Западным фронтом. Ему было всего 27 лет, а в императорской армии он имел чин поручика и командовал только ротой.
2 июля 1920 года в Смоленске Тухачевский отдал легендарный приказ: «На наших штыках мы принесем трудящемуся человечеству счастье и мир. На Запад!». И красноармейцы с боевым кличем «Даешь Варшаву!» устремились вперед, внося решительный перелом в ход войны. Результатом Июльской операции стало занятие советскими войсками значительной части Белоруссии и создание благоприятных условий для дальнейшего наступления на Польшу.
За короткий срок РККА продвинулась на 600 км в западном направлении, взяв в июле Бобруйск, Минск, Вильно, Гродно, Белосток и другие населенные пункты. Положение польской армии становилось отчаянным. Советское правительство уже активно обсуждало сценарии советизации Польши. Для решения этой задачи, а также дальнейшего управления республикой 30 июля 1920 года был создан Временный революционный комитет Польши – Польревком, в который вошли наиболее видные члены Польского бюро ЦК РКП(б). В манифесте ПРК особо подчеркивалось, что Красная армия воюет в Польше под лозунгом «За нашу и вашу свободу». И хотя формальным главой Польревкома считался Юлиан Мархлевский, отцом-основателем нового польского государства, согласно задумкам Ленина, предстояло стать Феликсу Дзержинскому, успевшему напугать Россию своей ВЧК.
«Я Ильичем, а значит и ЦК, мобилизован для Польши», — писал Дзержинский, а Ленин напоминал: враги Советской России – это польские паны, «с польскими крестьянами и рабочими у нас нет ссор».
Другим ядром РККА в польской кампании являлся Юго-Западный фронт под началом Александра Егорова. Этот крупный военачальник, репрессированный, как и Тухачевский, в конце 1930-х, сегодня порядком подзабыт. Зато до сих пор на слуху имя самого влиятельного члена Реввоенсовета фронта Иосифа Сталина, слово которого, как полагает ряд исследователей, имело решающее значение при принятии решений. Сталин был вхож в Кремль и вел активную переписку с Лениным, не стесняясь излагать свое мнение по многим вопросам.
Еще во время обороны Царицына в 1918 году Сталин показал следующие качества. Во-первых, он предпочитал игнорировать приказы начальства, если таковые шли вразрез с его собственным мнением, и, жестко нарушая субординацию, лично вмешиваться в ход военных событий – отсюда вырос его конфликт с председателем Реввоенсовета Львом Троцким. Во-вторых, Сталин очень не любил бывших офицеров Русской императорской армии и стремился окружать себя военными-самоучками «партизанского склада» вроде Климента Ворошилова. И Тухачевский, и тем более бывший полковник Егоров, безусловно, принадлежали к тому типажу, который вызывал у Сталина резкое отторжение. Положение бывшего кавказского боевика в советской верхушке, между тем, планомерно росло.
Считается, что Сталин не разделял стремление Ленина раздуть «пожар революции» по всей Европе. Его куда больше интересовало присоединение Западной Украины и Западной Белоруссии. Из-за одержимости Сталина взятием Львова, по одной из версий, РККА и потерпела неудачу под Варшавой. Впрочем, 19 лет спустя он все же добился своего.
В составе Юго-Западного фронта успешно действовала 1-я Конная армия Семена Буденного. Советские историки писали, что именно ее, по-азиатски «дикую» и неистовую, поляки боялись больше всего. Поэтому еще 1 июля 1920-го верховное командование польских вооруженных сил совместно с представителями Антанты разработало план разгрома буденновцев, надеясь тем самым остановить продвижение РККА в Европу.
Итак, Буденный упрямо шел на Львов, Тухачевский угрожал Варшаве. Деморализованные польские части в панике разбегались, бросая оружие.
Как видно из переписки Сталина и Ленина, Совнарком рассчитывал продвинуться как можно дальше вглубь территории Польши, после чего в середине августа предложить врагу перемирие. Однако не всем планам суждено было сбыться. 29 июля Сталин писал Ленину: «Буденный сообщает, что ввиду утомленности конского состава взять Львов до 30-го, пожалуй, не удастся».
1 августа 1920 года войска Западного фронта овладели Брестом. Последние солдаты покинули местную крепость ночью. Складывалась реальная угроза Варшаве. Бой за Брест дорого обошелся обеим сторонам конфликта. Потери поляков исчислялись сотнями человек. У РККА погибших оказалось более тысячи. Утрата Бреста ввергла в шоковое состояние Пилсудского. Утвержденный им план удара во фланг войскам Западного фронта РККА был сорван. Польскому командованию требовалось готовить новый план – по обороне на Висле.
В тот же день Польревком поменял свою дислокацию со Смоленска на Белосток.
К вечеру 12 августа 1920 года части Западного фронта вышли к Радзымину — от него путь к Варшаве не превышал 23 километров. 13 августа две стрелковые дивизии РККА начали бои за город. Вскоре первая оборонительная линия поляков оказалась прорвана. Боевые действия приближались уже к варшавским предместьям Яблонне и Праге.
Одновременно 4-я армия РККА под командованием Александра Шуваева, наступавшая на северном участке фронта, выдвинулась далеко на запад и грозила нанести удар во фланг и тыл польской группе армий, защищавших Варшаву. Благодаря радиоперехвату польское командование узнало о приказе о назначении на 14 августа общего удара на предместье Варшавы силами трех советских армий – 3-й, 15-й и 16-й.
В критической обстановке польское командование приняло рискованные, но вполне оправдавшие себя решения. Кавалерия Владислава Сикорского ударила по растянутому фронту красных из района реки Вкра, вклинившись острием своей атаки в стык советских армий. На второй день наступления поляки взяли город Цеханув, находившийся в тылу выдвинутой на запад 4-й армии. Спасаясь от польских улан, как писали советские историки, «командование 4-й армии начало скитаться по различным своим дивизиям, потеряв и без того ненадежную связь с фронтовым командованием».
По версии польских исследователей, когда в штаб 4-й армии была передана радиограмма Тухачевского о наступлении на армию Сикорского, отдел польских шифровальщиков настроил на эту частоту передатчик и начал транслировать отрывки из Библии.
15 августа 1920 года Польревком выехал из Белостока в сторону Варшавы. Европейские газеты в те дни уделяли Дзержинскому повышенное внимание, представляя его как будущего лидера Польши. Ожидая взятия польской столицы красноармейцами, польские коммунисты ночевали в варшавском пригороде Вышкове в доме ксендза, с которым имели сложную беседу на политическую тему.
Этот город оказался последним пунктом, взятым Красной армией. Расстроенному Дзержинскому вместе с соратниками 16 августа пришлось в спешном порядке возвращаться в Белосток – польские офицеры не прочь были захватить его в плен. На следующий день он писал супруге о том, что «Варшава уже не та, какой была раньше, а терроризированная и сдавленная». Больше всего Дзержинский ругал ЦК Компартии Польши: этот орган, по его мнению, «не сумел овладеть ни массами, ни политическим положением».
Тухачевский был в ярости. Впоследствии он пытался свалить всю вину за провал Варшавской операции на командование 4-й армии.
В своей работе «Поход на Вислу» военачальник отмечал: «Казалось, гибель 5-й армии противника являлась неминуемой, и уничтожение ее повлекло бы самые решительные последствия в дальнейшем ходе всех наших операций. Однако полякам повезло. Наша 4-я армия, где новый командарм потерял связь со штабом фронта, не отдавала себе ясного отчета в складывавшейся обстановке. Не получая приказов фронта, она выставила в районе Рационж — Дробин какой-то бесформенный полузаслон и разбросала свои главные силы на участке Влацлавск—Плоцк. 5-я армия противника оказалась спасенной, и совершенно безнаказанно продолжала наступление против 3-й и 15-й армий. Такое положение, чудовищное по своей несообразности, помогло полякам не только остановить наступление 3-й и 15-й армий, но и начать шаг за шагом оттеснять их части в восточном направлении».
Сыграла свою роль оторванность основных сил Западного фронта от тыла. Кроме того, в решающий момент войскам не хватило подкреплений.
Еще 11 августа главнокомандующий всеми вооруженными силами РСФСР Сергей Каменев отдал распоряжение 12-й армии и 1-й Конной армии Юго-Западного фронта прибыть на помощь войскам Западного фронта. Однако Сталин, мечтая о Львове, всячески тормозил выполнение приказа. Устранить фактический саботаж решения главного командования удалось лишь посредством срочного отзыва Сталина в Москву. Но время было уже упущено: так и не взяв Львов, конница Буденного выдвинулась к Варшаве 21 августа, прибыв туда лишь 30-го – после разгрома основных сил Тухачевского. В битве при Комарове буденновцы потерпели тяжелое поражение. Это событие считается последним крупным кавалерийским сражением в мировой истории.
Ночью 15 августа поляки ударили в тыл советским войскам под Радзымином, и вскоре освободили город.
Непосредственная угроза Варшаве миновала. А уже 16 августа Пилсудский отдал приказ о начале хорошо спланированного контрнаступления. Польский удар был нанесен в «мягкое подбрюшье» Западного фронта красных против Мозырской группы РККА: поляки знали о ее слабости благодаря радиоразведке. Сосредоточив против нее двойной перевес, поляки прорвали фронт и буквально смели южное крыло 16-й армии Николая Соллогуба, после чего возникла серьезная перспектива уничтожения всей инфраструктуры Западного фронта и окружения всех находившихся под Варшавой войск.
«5-я армия Сикорского, благодаря военным способностям командующего, мужеству и стойкости патриотически настроенных солдат, не только сдержала превосходящие силы красных, но и оттеснила их на восток, — указывается в книге известного белорусского историка Анатолия Грицкевича «Западный фронт РСФСР 1918-1920. Борьба между Россией и Польшей за Белоруссию». - А разгром штаба 4-й красной армии в Цеханове и дезорганизация управления ею сделали невозможным использование Тухачевским этой армии для удара в левое крыло и тыл польских войск на реке Вкра. Наступление польских войск с юга на север продолжалось без особых задержек. К 19 августа дивизии 4-й и 3-й армий этого фронта заняли Дрогичин, Семятиче и Кодень (на левом берегу Буга в 25 км южнее Бреста). Наступление польских войск из-за Вепша заставило командование Западного фронта принять решение об отступлении, но красные армии еще не были разбиты».
18 августа Пилсудский из Варшавы отдал приказ перегруппироваться и создать группы преследования.
Советские части беспорядочно отступали по всей линии фронта. Вымотанные в постоянных боях, морально истощенные, они уже не могли найти в себе сил для перегруппировки и сопротивления. Многие сдавались в плен и попадали в нечеловеческие условия содержания: поляки, как известно, не особо заботились о захваченных красноармейцах, следствием чего стала гибель десятков тысяч человек. Деморализации подверглись даже элитные конные части Красной армии, например, 3-й корпус Гаи Гая. Не помышляя о продолжении борьбы, они искали лишь путь к спасению.
19 августа поляки вновь вступили в Брест, а 23-го – в Белосток. Советская сторона спешно инициировала мирные переговоры, однако теперь уже неприятель не был заинтересован в прекращении войны и всячески тормозил процесс.
Потери РККА под Варшавой составили, самое малое, 25 тыс. человек. Около 60 тыс. попали в плен, а 45 тыс. перешли границу Германии и подверглись интернированию немцами. У поляков погибло 4,5 тыс. солдат и офицеров. 10 тыс. пропали без вести, еще 22 тыс. получили ранения.
Газета.ру
