Видео
В мире
Впервые классик детской литературы приехал в Дубулты в 1948 году. Ему 61, уже написаны самые известные детские стихи и пьесы: «Теремок», «Кошкин дом», «Вот какой рассеянный, «Багаж»… Не обойден поэт и вниманием государства — две Сталинские премии.
Прежде он чаще выбирал для отдыха Ялту. Любил ее еще со школьных лет — одаренного паренька, у которого были проблемы с легкими, помог определить в ялтинскую гимназию Максим ГОРЬКИЙ. Переехав позже в Москву, в Ялту Маршак приезжал осенью, когда спадала жара. А летом 1948–го он едет открывать для себя Рижское взморье – там как раз незадолго до этого распахнул двери Дом творчества писателей.
В 1948 году еще не было девятиэтажного корпуса на 90 номеров (его построят в 1970–е), и литераторы останавливалась в маленьких деревянных домиках. Маршаку понравилось. Не случайно через год он вновь в Дубулты.
В письме литературоведу и переводчице Тамаре ГАББЕ, отправленном 17 июня 1949 года с Рижского взморья, пишет: «Здесь неплохо — очень спокойно, тихо. Для меня даже чересчур тихо. Но очень холодно, дождливо. Сейчас затопили печки, и я впервые за много лет с удовольствием смотрел, как горят дрова. Чувствую себя еще не вполне хорошо. Много кашляю, да и устал в дороге... Написал я в дороге еще новые стихи. Когда приведу их в порядок, пришлю... Простите за кляксы на этом письме. Здесь, в доме отдыха, очень плохие перья и чернила...»
На чернила автор «Кошкина дома» обратил внимание еще во время первого посещения Дубулты. Тогда только что завели книгу отзывов, и директор Дома творчества Михаил БАУМАН предложил первую запись оставить известному поэту.
Однако вместо набора стандартных фраз вроде «замечательно», «великолепно», «незабываемо», получил и ложку дегтя. Не топорно, а с юмором, в стихах: "От души благодарю всех работников Дома творчества Литфонда во главе с Михаилом Львовичем за их чуткую и неустанную заботу. Если бы в Доме Литфонда было больше чернил, я написал бы больше...
Я Дубулты щедрей бы похвалил,
Будь в этом доме более чернил».
(Впоследствии, уже в 1970–е, у Баумана вышел нешуточный конфликт с Эльдаром РЯЗАНОВЫМ. Известного режиссера поселили в служебном помещении, где нельзя было ни побриться, ни помыться, хотя обещали нормальную комнату. Рязанову надоело ждать, и он, раздетый, прямо с бритвой пришел в директорскую комнату, где шло собрание. Нашел розетку и начал бриться. Был скандал, Бауман потребовал освободить помещение, Рязанов отказывался. А свободная комната после этого сразу нашлась…)
Но ни отсутствие чернил, ни дожди не помешали Маршаку тепло вспоминать Дубулты.
В книге отзывов в 1949–м он писал: "До нынешнего лета мне казалось неверным и претенциозным название: «Дом творчества". Но за месяц пребывания моего в доме на улице Гончарова я убедился, что это и в самом деле Дом творчества. Мне удалось написать здесь много стихов, сказок, статей..."
Переводчица Рита РАЙТ–КОВАЛЁВА.
Сохранились и воспоминания, рассказывающие о пребывании в Дубулты классика детской поэзии. Переводчица Рита Яковлевна РАЙТ–КОВАЛЕВА вспоминала: «Каждый вечер гуляли по берегу, без конца говорили о всяком, — вернее, рассказывал Маршак, а я слушала. Тогда я познакомилась с Софьей Михайловной (жена Маршака, с которой они прожили 42 года и которая умерла от неизлечимой болезни в 1953 году. – Авт.), и С. Я. рассказал мне об их поэтической встрече на пароходе, о жизни в Англии, о первых своих переводах из Блейка и Китса... Но этому мирному отдыху скоро пришел конец: вдруг за завтраком Самуилу Яковлевичу подали огромный конверт из Госиздата: гранки перевода шекспировских сонетов. Самуил Яковлевич пришел в полное отчаяние: он ждал эти гранки гораздо позже, в кои–то веки решил отдохнуть, а тут свалилась такая махина...
— Давайте я вам помогу править, — предложила я, — вдвоем мы сделаем все быстрее.
И мы засели за работу. Всякий, кто работал с Маршаком, помнит, какой это был «запойный» человек. Его немыслимо было оторвать от стола, заставить вовремя пообедать, отдохнуть, уж не говорю — пойти погулять. Ежедневно мы сидели до позднего вечера, почти без перерывов. Сначала я читала вслух каждый сонет по–английски, потом — перевод. Потом — все варианты, сравнивая строку за строкой, выбирая лучшую по звучанию, по близости к тексту... И когда вышли сонеты — крупное событие в литературной жизни страны, — я получила книгу 22 апреля 1949 года с надписью:
Немало прожито и много пережито,
Пока рождался этот скромный том,
В него войдите, как в знакомый дом,
Вы — первая читательница, Рита!»
А вот какие штрихи к портрету Маршака оставила актриса Наталья ВОЛОТОВА, приехавшая на взморье в 1948 году: «Я лечилась в Кемери и приехала в Дом творчества писателей в Дубулты, чтобы повидать отдыхавшего там Самуила Яковлевича. Мы провели некоторое время на пляже — я, Маршак и писательница Рита Райт с дочкой и ее бешено веселившимся пуделем, который вбегал в море, выбегал на берег и носился по песку, отряхиваясь от воды. И вдруг перед нами возник суровый милиционер, заявивший, что, согласно постановлению местных властей, собак без привязи на пляже держать не полагается. Блюститель порядка потребовал было уплаты штрафа, но Маршак прочитал ему отрывок из своего «Пуделя":
Старушку в контору
Позвал управдом,
А пудель погнался
За рыжим котом.
Свалился он в кадку
С холодной водой,
А выскочил гладкий
И очень худой».
Маршак так «расшевелил» милиционера, что тот не смог удержаться от улыбки, сказал что–то уже на этот раз дружественное и мирно удалился. Пока они разговаривали, все вокруг, затаив дыхание, наблюдали за этим своеобразным поединком: чья возьмет — официальность милиционера или затейливость Маршака. Но вдруг Маршак сказал:
— Наташенька, мне надо поработать. Вы не будете скучать? Рита Яковлевна, вы свободны?
Райт охотно согласилась, и тогда Маршак дал ей в руки верстку «Сонетов» Шекспира в своих переводах, а сам стал читать сонеты по–английски... Два эти следовавших один за другим эпизода — с милиционером и «Сонетами» — снова напомнили, может быть, главную «формулу» Маршака: искрящийся талант и «никогда ничего не лень"...»
В последние годы жизни Маршак снова выбирал для отдыха Ялту. Вот что писал он в одном из посвящений любимому городу:
Вот набережной полукруг…
И городок многоэтажный,
Глядящий весело на юг,
И гул морской, и ветер влажный.
И винограда желтизна
На горном склоне каменистом –
Все, как в былые времена,
Когда я был здесь гимназистом...
Классика детской литературы, чьи стихи с детства знакомы каждому, кто вырос в Советском Союзе, не стало в 1964 году. Маршак был не только замечательным детским поэтом – он оставил нам лучше переводы сонетов Уильяма ШЕКСПИРА, стихов Роберта БЕРНСА, сказок Редьярда КИПЛИНГА и Джанни РОДАРИ. За переводы Бернса поэту присвоили звание почетного гражданина Шотландии...
Илья ДИМЕНШТЕЙН
Все фото – из архива
