Видео
В мире
Что-то давно не было о ней ничего слышно, в обществе Ульяна Ларионовна всегда бывала редко, а сейчас вообще не появляется. Впрочем, ну разве можно ее забыть? Это невозможно. На днях она отметила свое семидесятилетие - и пусть в больничных условиях, но легенда бодра, отведала бокал шампанского с тортом. И появился повод многое вспомнить...
Поддерживала ветеранов спорта
- Перед уходом на пенсию я работала председателем социального фонда при Олимпийском комитете Латвии. Когда в начале девяностых ушла из большого спорта, в баскетболе работы для меня не нашлось, да и устала я после работы в команде "ТТТ". Так что месяца три была не у дел, не знала, чем заняться, - рассказала Ульяна Семенова. - Государство ничего не предлагало. Видно, я уже не нужна была.
Практически всех спортсменов ожидала такая участь. Но однажды мне предложили создать социальный фонд при Олимпийском комитете. Я ничего не понимала в этой работе: как надо улаживать отношения со спонсорами? Что это такое? Ведь я привыкла ко всему готовому: всю жизнь меня обслуживали, все за меня решали, говорили: "Ты только тренируйся". Так что сперва я отказалась: "Ой, нет-нет-нет".
Через месяц снова встретилась с президентом Олимпийского комитета: "Как живешь?" - "Никак не живу, на старые накопления". - "Ну так иди к нам!" Тогда я согласилась. Понемножку начала работать: собирать сведения о ветеранах спорта, ездила к ним в гости, смотрела, как живут. А потом начала ходить по кабинетам, спонсоров искать. Отказывали ли? Всякое бывало. Раньше все же было легче, потому что работали фабрики, заводы. Там дали немного, в другом месте тоже... Хоть немножко, но помощь.
В первую очередь ветеранам спорта необходимы были, конечно, средства на медицинское обслуживание, ведь пенсии маленькие, а люди одинокие, им по 60-80 лет. Большие проблемы, например, были с протезами ног, тазобедренных суставов. То же самое с оптикой, протезированием зубов - все очень дорого. Нам помогали разные организации - если не деньгами, так товаром.
Помню, Тукумский молочный комбинат раз в месяц привозил свои продукты в Ригу. И Малпилский молочный комбинат. Я эти продукты распределяла на всех своих подопечных, а потом развозила по домам.
У меня была машина в фонде. И когда я приезжала к ветеранам спорта домой, то иногда прямо-таки ужас - все меня ждут! Приглашают в квартиру, чаю попить... А за день объездить в Риге 20 человек было все-таки тяжело, все надо быстро делать. А они хотят за пять-десять минут выложить мне всю свою боль. Иногда так говорят, говорят, а время бежит. Так что часто я уже хитрила: знала, кто самый разговорчивый, и тогда говорила своему коллеге: "Айвар, отнеси продукты". Он отнесет, скажет "свейки" и быстро возвращается.
Вообще-то я звала их всех своими детьми. Иначе нельзя: когда я приходила, они буквально падали на колени, целовали руки, все в слезах... И постоянно звонки были! Иногда и в шесть утра, если какое горе, и в полночь. Тогда я бросала все и ехала на помощь. Работать с такими людьми я была готова в любое время. Если бы их не было, я тоже не могла бы нормально жить. С другой стороны, если бы видели зарубежные журналисты, что такая спортсменка, как я, занимается таким делом... Но я нисколько не стеснялась своей работы. Я сама, можно сказать, из крестьян, поэтому работы не боюсь. Вот мне скажут: возьми метлу, подметай - я и подмету. Ну и что?
Так что моя жизнь была очень заполнена, меня приглашали на разные встречи, в школы. Я старалась не отказывать, всюду ездила, выступала. Все хотели знать, как я живу, хотели меня видеть. Детям рассказывала, что нужно заниматься спортом. И учебой тоже. Ведь несмотря на то, что я активно занималась спортом, я все-таки окончила еще и спортивный вуз. Да и вообще, в наше время необходимо быть сильным человеком. Очень много разных интересных вопросов задавали: что было самое интересное в жизни? самая любимая страна? Помню, в Яунциемсе выступала, наверное, три часа, аж горло пересохло. И то еще миллион рук было с вопросами.
«Уля, мы помним тебя!»
- Объездила весь мир. Больше всего запомнилась Япония. Где бы я ни была, на меня глазели, потому что я такая высокая. В Италии, в Колумбии - всюду за мной прямо толпами ходили. Я ни одного японца не видела, который глядел бы на меня раскрыв рот. Иду по Токио - а они меня будто даже и не замечают! Помню, стояли на одной автобусной остановке маленькие японцы, и вдруг наша команда пошла гулять по Токио. И вот мы шли: одна - метр девяносто три, вторая - метр восемьдесят шесть и я - более двух метров. Как говорят русские, дылды.
Но чтобы кто-то обратил внимание на нас? Мы даже удивляться стали: "А что они на нас не смотрят?" У них высокая культура. Хотя, конечно, я потом видела, что японцы пройдут мимо, а затем все равно оглянутся: что это? Многие знали, что мы баскетболистки из СССР, потому что перед этим по телевизору показывали матч, мы победили.
В Париже меня тоже все узнавали. Мне было приятно. На улицах меня приветствовали: "О! Семенова!" Причем они ударение на "о" все время делали. В Америке тоже: "О! Семенова, мы помним тебя!" Кто-то из моей туристической группы сказал: "О, Уля, тебя и здесь помнят!" Конечно, интересно приехать в страну, где тебя все узнают. Меня в 93-м году приняли в Зал славы баскетбола в Спрингфилде, в Америке. Люди там интересовались мной, интересовались, как я живу. Приятно было, что я еще не забыта!
Спортом давно не занимаюсь. У меня было много операций на ногах. А так я бы с удовольствием. У нас же была команда ветеранов из команды "ТТТ", они раз-два в неделю тренировались для здоровья. Всю жизнь была дисциплина у меня, поскольку я 24 года была в большом спорте, лишнего не могла себе позволить. Сейчас я могу себе позволить чуточку выпить шампанского. Хотя, конечно, и раньше разрешала себе немного выпить, когда получала большие деньги. Но я всегда знала, что потом из-за этого мне будет вдвойне тяжелее нагрузку нести. Вес я тоже поддерживаю на уровне, в отличие от многих других спортсменов, которые, уйдя из спорта, распускаются.
Была награждена дипломом "За честную игру"
- Мне всегда не хватало строгости. Мне кажется, у меня такой добрый характер. Часто в жизни получалось: ты делаешь человеку хорошо, а он тебе - плохо. Из-за этого я много терпела в жизни. Мне один мой начальник говорил: "Уля, ну почему же ты такая нестрогая?" - "А не могу я быть начальником! Уж лучше буду подчиненным, все быстро выполняю!"
В 1995-м в Штутгарте я была награждена дипломом "За честную игру". Никогда не пользовалась нечестными приемами. Знаете, уже все мои знакомые знают, что если я все-таки скажу неправду, то через день-два все равно скажу правду. Иначе прямо грызет что-то. Совесть, да? Мне так и говорят: "Ври-ври, Уля. Через день все равно правду скажешь".
Вообще, мне нравится, когда меня зовут Улей. Все-таки если ко мне обращаются на "вы", да еще и по отчеству, то я думаю: неужто я такая старая?
Андрей ШАВРЕЙ.
Фото - Инесе КРЕСЕ-КАТКОВСКАЯ.
