Видео
В мире
Ригу 1840-х годов принято считать немецким городом. Разве что Московский форштадт был населен русскими староверами. Это не совсем так. Взгляните на открытку с литографии 1842 года, выполненную рижским художником Теодором Рикманом. Подпись переводится так: «Русские в овощных садах у Риги». На самом деле это Петербургское предместье, ныне самый центр, -- район улиц Гертрудес и Стабу.
Вдали видны шпили соборов Петра, Домского, Екаба, а старой церкви Гертруды нет и быть не могло. Ее начали возводить лишь в 1864-м. За чертой Старого города, в районе нынешних улиц Бривибас/Гертрудес, -- густые деревья. Деревянные двухэтажные домишки, конечно, были в предместьях, но их не разглядеть.
Только в 1860-е, после того как Рига утратила статус города-крепости, в предместьях разрешили возводить каменные дома. В том районе, что на литографии, первые появляются в 1880-е годы. А пока это предместье, отделяемое от остальной территории палисадом и сторожевой будкой...
Арбузы, дыни, спаржа...
О том, что многие русские рижане занимались в те годы огородничеством, свидетельствует историк и этнограф далеких лет Иоганн Кристоф Бротце. Он не только оставил словесные портреты русских рижан, но и зарисовал их. На рисунках -- люди самых разнообразных профессий и занятий, в их числе разносчик овощей.
В 1826 году чудесам рижских огородников был посвящен доклад на заседании городского союза литераторов. Вот что говорил выступавший. Кстати, немец:
«С давних пор русские огородники снабжают нас спаржей, дынями и огурцами из парников, расположенных в арендуемых в городе и в окрестностях его огородах. Они же снабжают нас различными южными фруктами и овощами в таком количестве, и по такой ничтожной цене, и в такое необычное время, что за границей этому не поверили бы...»
Автор упоминал, что русскими огородниками ежегодно под дыни отведено 300 парников, под арбузы -- 30, под русские огурцы -- 450, голландские -- 100. Не забывали огородники и про морковку, петрушку, салат, редис.
Еще на рубеже XIX и XX столетий русские огороды располагались в самых престижных нынче районах Риги: на улицах Матиса, Бривибас (за Воздушным мостом), Лачплеша, на Ганибу дамбис... В 1960-е ваш автор с родителями не раз бывал у старожилов города Смирновых, которые жили на улице Рупниецибас. Взрослые шепотом говорили, что до войны у них были крупные огороды на Катринас дамбис...
Где русские с евреями повстречались
А вот еще одна из картинок городской жизни, оставленная Рикманом в 1842 году. Группа евреев на Ратушной площади. А сзади -- русские крестьяне, доставившие в город целый обоз подвод со льном.
Место легко узнать и сегодня: в центре -- Дом Черноголовых в окружении похожих двух- и трехэтажных строений. В 1930-е Карлис Улманис повелел их снести: не любил немецкую Ригу. Справа -- фрагмент двухэтажного немецкого клуба Ressource. В нижнем этаже были меняльные конторы, в которых любили встречаться русские купцы.
На месте «Ресурса» в 1970-е построили Музей латышских красных стрелков, ныне здесь Музей оккупации. В 1840-е площадь была центром деловой активности: тут располагались главные городские весы, на которых полагалось взвешивать привозимые в Ригу товары, а дальше, к набережной, -- Двинский рынок. Открылся он еще в 1560 году и тянулся от сегодняшнего Президентского дворца до железнодорожного моста...
Польские хасиды
Из подписи можно узнать, что на литографии -- польские евреи. С местными тогда было негусто. По данным переписи 1850 года, приверженцев «моисеевой веры» насчитывалось 605 человек. Жить им разрешалось в Московском форштадте, причем в арендованных домах: свою недвижимость иметь запрещалось.
В 1841 году 17 декабря рат принял на этот счет специальный документ. Правда, годом ранее с личного одобрения императора Николая I в городе была открыта первая еврейская светская школа, в которой преподавали арифметику, географию, историю, естественные науки, однако это не могло подсластить несправедливые ограничения.
Большинство евреев наезжали сюда по делам. Выглядят польские хасиды колоритно: традиционные пейсы, бороды, меховые шапки -- штреймл, длиннополые пальто. Посмотрите, как жестикулируют, -- художник точно подметил национальную особенность. Не случайно изобразил их и возле рынка -- где еще быть хватким людям?
Польские хасиды наверняка приехали не на один день; ночевать в то время они могли только в определенных местах -- на постоялых дворах, созданных для приезжих евреев. В 1842-м таких дворов было пять: один в городе, недалеко от Двины, четыре на форштадтах -- Московском и Митавском.
«Мы не имели прав и голоса»
На этой литографии Рикман изобразил евреев и русских. Знаете, что сближало тогда тех и других? Они были поражены в правах: русским запрещалось иметь недвижимость в центре -- только на форштадтах. Да, в отличие от приверженцев «моисеевой веры», они могли жить в Риге, но что проку...
Вот что писал современник:
«Мы платили все подати и повинности наравне с прочими купцами, но чтобы действительно были гражданами, пользовались одинаковыми правами, так этого вовсе не бывало. Доступ в братство Большой гильдии нам был запрещен, мы не имели права ни избирать, ни быть избираемыми в городские должности, не имели никакого голоса в собраньях гильдии... Нашего брата терпели только как нечто чуждое (деньги нужны были), а чтобы дать нам какой-либо ход, так уж это извините...»
Ничего не напоминает? Как будто не 170 лет назад написано, а сегодня.
Спасибо Рикману!
Автор документальных свидетельств ушедшей Риги Теодор Рикман прожил всего 38 лет. Родился он в Риге в 1810 году, живописи учился на родине пращуров, в Германии. Диплом, дающий право работать учителем рисования, получил в Петербургской академии художеств в 1846-м. Через год вновь отправился в Германию, в Дрезден, чтобы продолжить обучение, однако при загадочных обстоятельствах погиб.
В 1901 году Музей истории Риги и мореходства приобрел у дочери художника Матильды Шиллинг восемь литографий ее отца с видами города. Уникальные картинки из жизни Риги 1840-х: латыши -- продавцы дров у Рижского замка; польские евреи у Дома Черноголовых; литовские крестьяне у городских ворот Риги; русские овощеводы в предместье; празднование Умуркумура в городе и другие.
Известно, что художник посвятил Риге не один десяток сюжетов -- в 1901 году около 20 из них приобрело Рижское общество историков и исследователей старины. Но след этих работ теряется. А восемь гравюр, купленных в свое время Музеем истории города и мореходства, и сегодня можно увидеть в его фондах. И еще в коллекциях филокартистов -- открытки-репродукции с этих гравюр...
Илья ДИМЕНШТЕЙН.
