Почему сериал «Молодой папа» с Джудом Лоу нужно обязательно смотреть

Премьера «Молодого папы» состоялась еще на сентябрьском Венецианском кинофестивале — одном из немногих европейских смотров, ни разу не выдвигавших Паоло Соррентино на премии. И кажется, оскароносный наследник Феллини нашел весьма уточненный способ мести. Сериал начинается с того, как из груды голых младенцев, сложенных в пирамиду, словно верещагинские черепа, выползает юный понтифик — Джуд Лоу. Действие происходит на главной венецианской площади — Святого Марка. Режиссер, кажется, предупреждает: что бы ни случилось в «Молодом папе», родился этот сериал именно здесь, и венецианцы несут за все происходящее ответственность.

Случится же за 10 серий предостаточно — уже после первых четырех эпизодов у «оскорбленных верующих» есть все основания отправить к Соррентино экзорциста. Завязка: конклав во главе с мудрым государственным секретарем Святого Престола Войелло (титулованный итальянский актер Сильвио Орландо) выбирает новым понтификом не опытного и независимого архиепископа Спенсера (знакомый нам по «Американской истории ужасов» Джеймс Кромвелл), а молодого и «фотогеничного» американца Ленни Белардо (Джуд Лоу). Но сразу после назначения становится ясно, что операция «преемник» провалилась. Новоизбранный папа по утрам скандалит, что ему не принесли вишневую колу, курит по пачке в день и не слушается никого, кроме воспитавшей его сестры Мэри (узнаваемая лишь по очкам Дайан Китон). Кардиналы зря понадеялись, что бруклинский сирота окажется им за что-то благодарен.

Последний раз такого провокатора в рясе мы видели в фильме «Без лица» (1997), когда герой Николаса Кейджа ненадолго сошел с ума. И хотя «Молодого папу» не без оснований сравнивают с «Карточным домиком», стоит сказать, что вымышленный понтифик Пий XIII куда сложнее и непредсказуемее Фрэнка Андервуда. Герой американской политической драмы разоблачал себя сразу, потому что любил делиться планами со зрителем, сидя на диване. Типичное политическое животное, этакий сгусток амбиций с редкой волей к власти; с такими все ясно. Герой Джуда Лоу — совсем другое дело: ваше мнение о нем будет меняться по несколько раз за серию, а когда он наконец проломит четвертую стену, выяснится, что отношение к зрителям у него такое же, как к пастве. Про этого человека совершенно ничего непонятно. Он то грезит о том, чтобы произнести речь в защиту эмансипации, геев и абортов, то замышляет кампанию против гомосексуалистов в рясах. Его собственная ориентация остается под вопросом минимум треть сезона — и это при всей страсти Паоло Соррентино к плотскому миру. Мотивы героя непостижимы — возможно, он инфантилен и себялюбив, но не исключено, что им движет фанатичная самоуничижительная вера. При этом никто не удивится, если он даже окажется атеистом.

Герой за всеми следит и приближает к себе лишь сестру Мэри — но вскоре решает, что и она лишнее звено между папой и Богом. Понтифик оказывается знатоком Сэлинджера, Кубрика, Бэнкси и даже Daft Punk, но либеральными его взгляды не назовешь. Скорее уж ветхозаветными. Из всех имен понтифик выбирает имя Пий — то ли в погоне за 13-м номером, то ли напоминая пастве о том, что его предшественник любил Муссолини. К важным вопросам каждая серия прибавляет несколько совсем уж иррациональных тайн. Зачем нам знать про сексуальную жизнь швейцарской охраны? Что за обет молчания связывает папу Римского и нарисованного на компьютере кенгуру?

Второе серьезное преимущество «Молодого папы» над «Карточным домиком» — в том, что его герой страшно уязвим, и сериал не дает никаких гарантий, что Пий одолеет своих оппонентов (если не считать гарантией досрочное продление шоу на новый сезон). В первых же сериях у него появляется минимум три могущественных врага, но, кажется, их число вполне может вырасти до миллиарда католиков по всему миру. Поэтому вместо торжества плута мы наверняка получим античную трагедию.

Из всей фильмографии внезапно ставшего модным Соррентино этот сюжет ближе всего к картине «Изумительный» (Il divo) — истории о махинациях итальянского премьер-министра. Из более поздних работ режиссера на сериал повлияли «Великая красота» и «Молодость» с их барочным построением кадра, особой музыкальностью, эксцентрикой, умением увидеть смешное и прекрасное в увядающем и больном. А главное — их юмором, выраженным без слов. Монашки играют в футбол, кардиналы пользуются айфонами, а посреди пышного зала стоит кулер со святой водой. Впрочем, и словесных шуток хватает: «Я девственница, но это старая футболка», — говорит пожилая сестра Мэри, цитируя малоизвестный мем.

Сказать, что «Молодой папа» держится только на игре Джуда Лоу, — значит недооценить работу огромного европейского актерского ансамбля, но для него это и вправду одна из важнейших ролей в карьере. Джуд Лоу в чем-то похож на своего героя — сначала кажется, что оба не на своем месте, так что растерянность не выглядит наигранной. Но в том, как молодой понтифик на наших глазах становится хладнокровным и жестким, видится и личная эволюция актера.

Когда камера теряет из виду Джуда Лоу (а это непросто), в ее фокусе наконец-то оказывается Ватикан — и у сериала происходит очередное «раздвоение личности». С одной стороны, «Молодой папа» — жесткая публицистика в чистом виде, исследующая механизмы работы корпорации под названием церковь. Соррентино известен своей страстью снимать аллеи садов и коридоры дворцов, но в этот раз его еще интересуют католический бэк-офис — кабинеты маркетологов и отдел кадров, запутанная бухгалтерия города-государства и работа папской пресс-службы. С другой стороны, это немножко «Аббатство Даунтон» — нежная, смешная и трогательная трагикомедия о пожилых чудаках. И их кенгуру. Нет, серьезно, как можно не посмотреть сериал, где по Ватикану скачет кенгуру?