Видео
В мире
Кажется, что мы знаем об американских школьниках очень много. Про них сняты сотни фильмов, они постоянно мелькают в новостях и становятся героями анекдотов. При этом отследить грань, где реальный подросток превращается в сатирическую карикатуру, почти невозможно. В американской школе узаконенная дедовщина может сочетаться с невероятным патриотизмом, а строгий дресс-код — с удивительной академической свободой. Илья Клишин, проучившийся год в американской школе, помогает отделить мифы от реальности.
Всякий, кто смотрел телевизор в девяностые годы прошлого века, помнит коронную фразу сатирика Михаила Задорнова «Ну тупы-ы-ы-е!» с обязательно тянущимся «ы». Наверное, это был такой веймарский синдром в легкой форме, задолго до продуктового эмбарго и жестикуляции Дмитрия Киселева. Да, мол, мы проиграли холодную войну, да, не платят зарплату, но зато мы умные, а они тупые. Мы самые читающие, а еще у нас песни самые душевные и девушки самые красивые.
Да и теперь время от времени по соцсетям расходится какое-нибудь исследование в духе «каждый второй американский школьник не может показать Америку на карте». Мне повезло поучиться в американской школе, и я могу сказать, что это не совсем так. Впрочем, все по порядку.
Когда я закончил десятый класс. Меня пригласили по программе FSA FLEX («Акт в поддержку свободы: обмен будущими лидерами»). В прошлом году в России эту программу приостановили.
Я попал в самую глубинку штата Луизиана. В городок ровно на полпути между Хьюстоном и Новым Орлеаном. В нем жило всего две тысячи человек. То есть по нашим меркам это даже не школа в райцентре, а самая обычная сельская. Для начала, школы там было три. Начальная (до пятого класса) была совмещена с детским садом и находилась в отдельном здании, а средняя школа (с пятого по восьмой класс) была своего рода пристройкой к зданию старшей школы (с девятого по двенадцатый классы). То есть это были две соседних постройки с общей столовой и стадионом.
По решению властей графства (так там называют районы штата) в школе была униформа. Синий верх, бежевый низ.
Сделано это было, как мне объяснили, чтобы избежать имущественного неравенства: бедные выглядят точно так же, как богатые. Купив нужные вещи, я поступил в одиннадцатый, то есть предпоследний класс. Стал «джуниором». В последний класс меня не пустили, так как довольно разумно рассудили, что было бы нечестно давать мне школьный диплом всего лишь за год обучения.
Вообще надо сказать, что двенадцатиклассники (seniors) там — люди привилегированные. Это что-то вроде дембелей в нашей армии. Скажем, они совершенно легально проходят в столовую на большой перемене без очереди. Это такая школьная традиция. С «синьорами» у меня был, кстати, класс высшей математики. Здесь, наверное, снова нужно некоторое отступление.
Перед началом учебного года мне предложили самому составить себе расписание, чем здорово меня удивили. Суть в том, что учебные дисциплины делятся на несколько категорий. Гуманитарные науки, математика, точные науки, язык и литература и так далее. В каждой сфере за время старших классов (high school) надо набрать какое-то количество кредитов. «Кредиты» (ударение на первый слог) — это что-то вроде баллов. Ты должен собрать 10 баллов в точных науках; можешь взять две базовых математики по 5 баллов каждая в 9 и 10 классах, а можешь брать каждый год продвинутую математику и в итоге у тебя будет 30 баллов. Больше не запрещается, меньше 10 нельзя — диплом не дадут. Расскажу немного о том, что было со мной потом, просто чтобы проиллюстрировать качество обучения.
После года высшей математики в американской сельской школе я экстерном закончил одиннадцатый класс в своем физико-математическом лицее в России и сдал вступительный экзамен по математике в МГУ. Без каких-либо дополнительных занятий
Но еще раз подчеркну: там система строится на инициативе. Никто вас не заставляет брать этот предмет, если вы не хотите. Система исходит из того, что к 14-15 годам подросток уже примерно понимает свои интересы и может сам определить, в какую сторону развиваться и что готовить к колледжу.
Справедливости ради надо заметить, что американские школьники этого возраста не в пример взрослее своих российских сверстников не только в смысле учебы. Они почти все начинают водить в 15 лет (получают «разрешение», а потом в 16 права) и тут же ищут какую-то работу.
Не работать и просить деньги у родителей в этом возрасте считается странным.
Таким образом, нет привычной для нас системы: девятый, десятый, одиннадцатый и двенадцатый классы со своими программами. Как я уже говорил, на математике я был единственный «джуниор» среди «синьоров», а вот уже на географии меня, напротив, сплошь окружали «фрешмэны» (так называют учеников 9 класса). И это совершенно никого не смущает.
Вообще учеба там очень индивидуальная. Это проявляется даже в таких мелочах, как результаты контрольной. В России многие учителя любят демонстративно говорить о двойках и колах отстающих учеников. В американской школе учитель молча подзывает к себе и показывает твою отметку (как сейчас у нас стали делать в бухгалтериях с зарплатами и премиями). И все. Только еще раз в полгода домой приходит табель успеваемости. Теоретически можно проучиться все 12 лет и без сверхусилий скрывать свою успеваемость.
Еще в Америке вообще нет культуры списывания в нашем понимании. Не переписывают друг у друга домашние задания, не списывают на тестах.
У всех есть однозначное осознание того, что учеба — это если и не соревнование, то такой забег в одиночку, что ли
При этом совсем другой коллективистский момент — идентичность школы, которая проявляется в разных научных, музыкальных и спортивных соревнованиях. Победитель такого конкурса становится героем не только официального утреннего объявления по громкой связи, но и коридоров.
За школьную команду по американскому футболу, за «Бульдогов», приезжает болеть абсолютно весь город. Это просто главное событие для местных жителей. За год до моего приезда школьная команда заняла первое место в чемпионате штата. В их честь отлили кубок, а футболки с именами игроков чемпионского состава можно было купить в любом из трех магазинов городка. Контраст со школьным спортом в России, как вы понимаете, разительный, насколько это только возможно.
Так все же, умнее они или глупее российских школьников? Пожалуй, они собраннее и сосредоточеннее. Взрослее, как я уже говорил. Да, может, их не натаскивают у репетиторов, но они знают, чего хотят. И они трудятся, чтобы этого достичь. Едут после учебы на ферму или в забегаловку работать, чтобы накопить денег на обучение в колледже. Возможно, именно это уважение к труду и к самому себе и позволяет Америке быть великой державой.
Илья Клишин, diasporanews.
