«Неизвестная» крестиком

Рижанка Иева Айзупите решила вышить знаменитую картину русского художника Ивана Крамского! Конечно, задача, которую поставила перед собой рукодельница, не из легких, требует огромного количества времени. Которого у Иевы вроде бы попросту нет. Она работает сестрой в дневном стационаре 2–й рижской травматологической больницы. Приходит домой порой страшно уставшая. Казалось бы, остаются лишь силы на то, чтобы лечь на диван перед телевизором. Однако она берет в руки нитку с иголкой, чтобы хотя бы немного поработать над своим очередным, в прямом смысле этого слова, ручным творением. В ее наборе нитки нескольких десятков цветов. И столько же всегда наготове иголок. Ведь не будешь каждый раз вдевать новую нитку. Вот такая живопись крестиком. Когда я заглянул к рижской мастерице, то сразу обратил внимание на то, что на самом видном месте стояла фотография портрета "Неизвестной". Русский художник Иван Крамской (1837–1887) написал его в 1883 году. Сейчас картина (ее размер — 75,5 на 99 см) находится в Москве в собрании Государственной Третьяковской галереи. На полотне изображена молодая женщина, проезжающая в открытом экипаже по Аничкову мосту в Санкт–Петербурге. На ней — бархатная шляпка с перьями, украшенное мехом и лентами пальто, муфта и тонкие кожаные перчатки. Взгляд царственный, таинственный и немного грустный. Кто она? Увы, эту тайну художник унес с собой. Конечно, Иева не сразу решилась взяться за "Неизвестную". Прежде ей нужно было, как говорится, набить руку. По словам нашей героини, увлечение вышиванием началось с банальной простуды. Из дома не выйти. Чем заняться? А тут в гости приехала одна ее знакомая — Светлана, которая тогда как раз решила попробовать заняться вышивкой. Вот и заразила Иеву, хотя сама потом это дело забросила. — Впрочем, мои близкие тоже думали, что мне все это быстро надоест. А я взяла и заболела! У меня все женщины шили. И бабушка, и мама. Бабушка и вовсе была профессиональной швеей. К ней приходили театралы. Ей все удавалось — и пальто, и костюмы, и платья. А еще она занималась рукодельем. Мама тоже этим увлеклась. Видите, даже скатерть на столе, за которым мы сидим, она сама вышила. Всю жизнь обшивала детей, не говоря уже о себе. Так что любовь к вышивке у нас передается из поколения в поколение, — улыбнулась Иева. По ее признанию, раньше она думала, что вышивать крестиком очень просто. Но когда начала углубляться в тему, то была попросту ошарашена открывшимся. — Передо мной предстал целый доселе мне неведомый мир. Причем он невероятно обширный. Это какая–то своя отдельная Вселенная. Сейчас в Интернете немало материалов, посвященных вышивке, разным ее способам и прочим нюансам. А какие потрясающие работы создаются в разных странах мира. Конечно, за каждой из них стоит неимоверный труд. Причем если художник творит по какому–то мимолетному вдохновению, то в нашем деле самое главное — это усидчивость. Ведь на одну работу уходят даже не дни, не недели, а порой многие месяцы. Неудивительно, что многие перестают заниматься. Потому что на одном вдохновении далеко не уедешь. Иева показала мне вышивальный станок, который чем–то напомнил мольберт. На самом видном месте я заметил большую лупу. Ее предназначение понятно: ведь приходится работать маленькими иголочками. Когда смотришь на иную картину крестиком, то даже не верится, что не нарисована. На стене висела самая первая работа мастерицы — красные маки. Несмотря на небольшие размеры цветочков, для их создания потребовалось полмесяца. — Это немного. У меня тогда был ненормальный азарт. А так, наверное, провозилась бы намного дольше. Но вышивка настолько увлекает, что остановиться порой невозможно. Все время хочется двигаться вперед и только вперед. Иногда я ловлю себя на такой мысли: "Жалко, что в сутках всего 24 часа!" Знаете, как обычно у женщин бывает: работа — дом, дом — работа. Но моя жизнь наполнена особым смыслом. Я спешу с работы домой к своим иголочкам. Когда работаю, все проблемы куда–то улетучиваются. На душе становится невероятно тепло. Это мой параллельный мир! — улыбнулась мастерица. Рядом с маками висела картина, посвященная Рождеству. Дети тащат елку. "Это моя любимая работа", — отметила Иева. Она показала, как именно вышивает. Мое внимание привлекли пяльцы. Это такое особое приспособление, которое помогает держать ткань в натянутом виде. Так легче следовать по нужной канве. Пяльцы можно сравнить с рамой, на которую художники обычно натягивают свои холсты. Размеры пяльцев тоже зависят от величины работы. Картины крестиком получаются удивительно живыми. Так, из одной рамы на меня смотрела немецкая овчарка по кличке Дина. "Такая собака была у моего друга. Она умерла. Остались только черно–белые фотографии. Я решила сделать подарок. Очень хотелось порадовать своего друга, который подставил мне плечо в трудную минуту. Управилась всего за два месяца!" — поведала Иева. Вся в маму! Я сразу понял, что Иева такая талантливая вся в маму — Майю Шустову. В квартире на стенах было несколько ее картин. Впрочем, многие стояли у стеночки. Их представила сама автор. По большому счету, нужно сделать отдельную выставку. Однако Майя только махнула рукой. Мол, кто будет этим заниматься. — В молодости я хотела поступить в художественное училище, но мне запретили, — рассказала Шустова, которая когда–то работала в проектном институте, а сейчас уже на пенсии. — Хотя когда училась в школе, у меня был великолепный учитель. Он сразу обратил на меня внимание и сказал, чтобы я связала свою жизнь с искусством. Ему очень нравилось, как я рисовала. Но мама сказала: "Это не хлеб!" А я была очень послушной дочерью. Такое у нас было поколение. Если родители что–то запрещали, это было законом. А когда мне было 25 лет, меня снова сильно потянуло к искусству. Я увлекалась фотографией. Причем очень серьезно. Училась на курсах два года. Ездила по вечерам после работы. Мы готовили домашние задания. Конечно, сегодня все гораздо проще. Техника настолько ушла вперед, что достаточно только нажать на кнопку. Зато раньше каждый снимок был штучным товаром. Мы не просто "щелкали", а выстраивали кадры по всем законам фотоискусства. Причем мастерство определялось по черно–белым снимкам. Недаром говорят, что фото — это игра света и тени. Интересно, что Майя Шустова до сих пор выезжает на пленеры. Пока мы беседовали, она показывала мне свои картины. Действительно, жаль, что их не видит публика. Из этого гостеприимного дома в Задвинье я уходил, когда на улице было уже темно. Такое ощущение, что я побывал в особом мире. Мире любви к творчеству! 13 ноября 2014. №46