Перед входом в Мариинский театр – давка. Мужчины и женщины в меховых манто торопятся попасть в зал. «Но на часах уже 19 часов! У нас же в билетах так! Пустите! Что вам мешает?» – требует женщина в возрасте, изливая на охранников не только ругательства, но и килограммы аромата французских духов. «Куда пошел?» – замахивается на фотографа, решившего проскочить без очереди.

Наконец, зрителей начинают активнее пропускать через рамки металлодетекторов. Преодолевшие их выдыхают и идут в гардероб, оттуда – на красную дорожку. Ковер ведет к баннеру с логотипом фильма, на фоне которого можно запечатлеть себя.

Дамы в шуршащих платьях делают сэлфи. Мужчины ведут светские беседы. «Привет, а ты где теперь? Сто лет тебя не видел» – «Да также, как и ты, живу на Крестовском». «А вон Цыпкин, пиарщик, с какой-то девушкой, говорят, женился и теперь в Москве». «У нас, кстати, билеты на вечернюю «Стрелу» – последние люксы отхватили, обратно в Москву поедем» – «А мы думали, что вторая сцена – это второй зал в театре, а вот оно как». Такие разговоры витают в воздухе Мариинского.

Про «Матильду» дорвавшимся до светского раута элитариям периодически напоминают журналисты, тогда приходится порой нехотя отвечать. «Разве мыслимо было подобное где-нибудь во Франции? Чтобы православная общественность так вышла против кинофильма о монархе? Но мы за искусством пришли, а не за политикой», – говорит репортерам актер театра "Лицедеи" Анвар Либабов. 

Убегая от камер банкир Олег Тиньков отделывается односложными фразами: «Я человек далекий от искусства. У меня нет ожиданий. Я просто пришел». Основатель магазина Sela Аркадий Пекаревский емче всего описывает происходящее: «Ожидание этого фильма – как ожидание Нового года. И от этого хорошее настроение. Алексея я знаю, это талантливый режиссер. Здесь я общаюсь с людьми и посмотрю фильм, вокруг которого такой ажиотаж».

Между фотосессиями с Ингеборгой Дапкунайте, к журналистам подходит сам Алексей Учитель, явно уставший уже отвечать на вопросы о своем детище. «Обидно, что сюда не приехали главные исполнители, я пытался их уговорить, даже ездил в Гамбург, но у них опасения, хотя, я думаю, им бы ничего не угрожало. Сегодня мы представляем не только картину, но и общественное явление. Но я надеюсь, что киноленту не будут воспринимать через призму всех событий, а просто посмотрят на экран», – делится он впечатлениями.

Уже со сцены, представляя трупу перед показом, Учитель говорит с досадой в голосе, что монтажер – человек, которому пришлось больше всего работать, удовлетворяя требования и прихоти. Наверняка в этот момент сидящий в зале Анатолий Артюх улыбается. За час до показа он уже пообещал журналистам, что будет вызывать полицию и требовать приостановить показ, если увидит оскорбление царя. Перед тем, как погаснет свет, режиссер благодарит пришедших за мужество.

Включается пленка. Тысячи глаз устремляются на экран.

До полиции так и не доходит ни одного звонка. Полтора часа заканчиваются титрами под оркестр Мариинского театра. Зрители аплодируют, вскакивают с кресел и бегут на банкет.

«Интересно бы почитать историю, не все ж так было», «Да ну эту «Матильду», если б не скандал, так дома посмотрели», «С другой стороны, не приехали бы на этот вечер, а так – спасибо «Матильде», что называется, за развлечение», – приговаривают они по дороге за шампанским.