Видео
В мире
Режиссер постановки Сергей Голомазов считает, что сегодня пьеса актуальна как никогда: «Мы живем в мире «тартюфов», пытающихся подчинить себе наш разум; в мире, где отличить реальное от вымышленного стало не то что очень трудно, а практически невозможно».
Вот участники дискуссии на платформе Театра Чехова «Без точки над i» и решили поговорить о «тартюфах» наших дней. Как их распознать в шальной атмосфере соцсетей? Способны ли люди мыслящие, образованные выявить таких людей в политике в эпоху искусственного интеллекта и разгула троллей в Интернете? Как работают современные методы обольщения?
В этом пытались разобраться социолог Иева Строде, глава Института внешней политики Карлис Буковскис, журналист Эвита Пуриня, профессор Занда Рубене и преподаватель Рижского университета имени Страдиня Денис Шевелёв.
Исследователь инфлюенсеров, преподаватель Рижского университета имени Страдиня Денис Шевелёв отмечает, что повседневная жизнь людей изменилась с появлением социальных сетей.
- Раньше люди чаще встречались в реальной жизни, например, на Ратушной площади, где велась торговля, общались друг с другом. Сейчас общение, главным образом, происходит в социальных сетях, в интернете. Причем каждый из нас находится в определенном пузыре своих единомышленников и большую часть времени общается именно с ними, не осознавая, какова же на самом деле реальность. Ведь с людьми из противоположного лагеря, которые мыслят иначе, чем мы, обмена мнениями практически не происходит.
Социолог Иева Строде возражает:
-Еще задолго до появления социальных сетей, люди куда охотнее выбирали общение со своими единомышленниками. Просто так комфортнее. Не думаю, что они особенно задавались вопросом, а как мыслят другие люди, те, что не из моего круга? Может быть, так делали журналисты. Но далеко не все люди! Кстати, заметно, что и журналисты давно разделились, взгляд на одну и ту же проблему может быть диаметрально противоположным. Мы верим тому, что читаем, а читаем то, во что верим. А что до общения, то и сегодня люди вынуждены общаться со многими – по работе, по делам. Но разве ты будешь при этом выискивать какие-то различия во взглядах? Зачем? Хочется ведь, наконец, и какого-то душевного комфорта...
Эвита Пуриня, зацеившись за фразу «читаем то, во что верим», предложила вспомнить риторику некоторых латвийских политиков в пандемию, которые говорили то, что народ хотел услышать:
-Так, партия «Латвия на первом месте» и Алдис Гобземс заняли полицию антиваксеров, выступали против прививок и успешно эксплуатировали эту тему, находя отклик в умах людей. В период введения ограничений многие люди разочаровались в действующей власти, а эти политики ловко использовали подходящий момент для продвижения своих идей. Тот же Гобземс поначалу агитировал людей прививаться, но затем понял, что его читатели и потенциальные избиратели - в основном, антиваксеры и довольно быстро сменил позицию.
Профессор Занда Рубене отмечает, что "в кризисных ситуациях (а война и ковид - классические кризисы) люди чаще обращаются к неофициальным источникам, склонны к магическому мышлению, верят и экстрасенсам с гадалками, и непроверенным фактам.
-Пророчества Нострадамуса и Ванги звучат для них убедительнее официальных релизов. И только небольшая часть общества в условиях кризиса способна критически осмыслить реальность. С этим стоит считаться, хотя, конечно, все равно стоит стремиться к тому, чтобы сделать общество образованнее, мудрее.
Эвита Пуриня: «Да, мы видели, были случаи, когда политические решения принимались на основе того, что пару дней обсуждалось в твиттере, и это я считаю, неправильно! Так не должно быть. С учетом того, что твиттер, по статистике использует только 9-10% жителей Латвии».
[Интересно, не имела ли она в виду «опрос», который вице-мэр Риги Эдвард Ратниекс провел в своем твиттере по вопросу о сносе памятника Барклаю?]
Социолог Иева Строде отмечает, что , по статистике Сейму сейчас доверяет 24% жителей Латвии, а полностью доверяет менее 2%.
-Кабинету министров доверяет около 27%, полностью доверяет 2%. И это проявляется в таких ситуациях, как кризис банка Parex, например. Вспомним, как тогда Годманис сказал, мы полностью берем ответственность на себя, а люди внимательно выслушали и... побежали снимать деньги. Вот это и есть последствия недоверия власти. Самый низкий уровень доверия власти был в январе 2009 года - Сейму в целом доверяло 5% жителей, а Кабинету министров 7%. В этих абстрактных вроде бы цифрах кроются реальные риски - если народ не верит правительству, полиции, суду, то он берет власть в свои руки. Недоверие к власти - это опасно.
Денис Шевелёв:
-Политикам следовало бы быть более прозрачными, открыто показать, как происходят процессы принятия решения. Поскольку сегодня часть людей сегодня вообще не отличает Сейм от Кабмина, а общественным СМИ не доверяют, называя их государственными, хотя на самом деле это не так.
Эвита Пуриня:
-Чтобы политикам хотелось доверять, они должны принимать разумные решения, поясняя, чем они мотивированы, а не выдавать без объяснения такие внезапные решения, которые вызывают в обществе лишь шок и остолбенение - внезапные повышения налогов и цен на дизельное топливо. Это рождает недоверие.
Занда Рубене:
-Человек ленив и не стремится проверять прочитанное. В любом случае, не считаю, что если мы закроем какие-то СМИ, то получим желаемый эффект. Если человек не сможет читать фейсбук, не думаю, что он пойдет на страницу Кабмина, чтобы искать информацию там.
Денис Шевелёв:
-Сложно будет уговорить бабушку вместо фейсбука зайти на сайт Кабмина и там искать правдивую информацию, особенно с учетом того, что этот сайт не слишком дружественный к простому человеку. И люди выбирают социальные сети, где все подается проще и понятнее.
Занда Рубене:
-Детей нужно так воспитывать, чтобы им хотелось проверять полученную информацию. Фокусу нашего образования пора меняться. Потому что нынешняя его модель никак не оправдывает представление о том, что образованный человек-де не совершает ошибок. Масса ошибок совершалась с умным лицом...
