Видео
В мире
Спасибо Spice girls
— Считается, что в детстве многие девочки мечтают стать актрисами. У вас тоже так было?
— Вы будете смеяться, но в детстве я хотела быть пожарным или дрессировщицей слонов. Я была очень впечатлительным ребенком, и если меня что–то поражало, то сразу примеряла это на себя. Так до сих пор и осталось. Но мою дальнейшую судьбу определило увлечение популярной девчачьей группой Spice girls.
Я сама с Маскачки. Однажды летом с подругами решили повторить успех британских девушек. В нашей поп–группе было пять человек. Каждая получила свою роль. Мы пели под фонограмму в течение двух часов. Танцы разучивали наизусть, "снимая" телодвижения с экрана телевизора. Все было по–взрослому. У нас был свой продюсер. Расклеивали афиши по соседним дворам. Продавали самодельные билеты. Мы стали настоящими звездами своего района.
— Где прошел концерт?
— Аншлаговое выступление состоялось на площадке за домом. Нас принимали на ура. Глядя на все это, родители поняли, что по дочери плачет театральная студия. Они стали искать, куда бы меня отдать. Так я, 13–летняя школьница, попала в рижский театр для детей и молодежи "Реверанс", который основала Людмила Евсеевна Шевченко. Поначалу я училась у педагога Ирины Федоровой.
Они обе — бывшие актрисы ТЮЗа. Правда, через год я пришла к выводу, что театр — это не мое. Собралась уходить. Но тут напоследок решила съездить со всеми в летний лагерь в Инчупе. Старшая игровая группа репетировала "Двенадцатую ночь" Шекспира. А я была в младшей группе. Нас взяли до кучи — авось пригодятся.
В какой–то момент Людмила Евсеевна позвала меня: "А ну–ка, иди сюда!" В общем, предложила попробовать. А на вечерней репетиции вручила мне шпагу. Видимо, я так отчаянно махала оружием, что убедила ее, что могу играть. Так летний лагерь изменил всю мою жизнь, потому что я действительно хотела уйти.
А когда мы вернулись в Ригу, мне предложили в спектакле уже главную роль — Виолы. Хотя, по меркам "Реверанса", я была еще совсем неопытной. Для меня ввод в спектакль стал настоящим посвящением в артистки. Я поняла, что хочу заниматься только этим делом. И все следующие 5 лет грезила московскими подмостками. Путей к отступлению у меня уже не было.
Я даже не представляла, чем бы занималась, если бы не поступила. Я окончила Рижскую универсально–коммерческую школу. Но коммерсантом точно не планировала стать. Отмечу, что на мое человеческое становление, помимо Людмилы Евсеевны, повлияла и учительница русского языка и литературы Ирена Стольчева, которая тоже влюблена в театр. Мы до сих пор с ней дружим. Когда я бываю в Риге, то непременно с ней встречаюсь. Она всегда меня очень поддерживает.
Поступала наобум
— Почему вы пошли именно в ГИТИС?
— Я поступала везде. Так обычно многие делают. Пытаются пробиться сразу в пять основных вузов: "Щуку", "Щепку", ВГИК, ГИТИС и МХАТ. Нужны пройти пять этапов: 3 тура, а потом коллоквиум и сочинение. Все это продолжается с апреля по июль. Если тебя где–то завернули, то можно попробовать еще.
Иногда утром нужно бежать в один институт, а вечером — в другой. У меня был смешной момент: я несколько раз приходила в "Щуку", проваливалась, но не сдавалась. Переодевалась, меняла программу, меня не узнавали, но так и не брали. Но никто не заметил подмены. Таковы чудеса перевоплощения.
Некоторым удается пройти творческие туры не в один, а в два или даже в три вуза. Тогда они уже выбирают, в какой лучше подавать документы. Смотрят, где больше шансов. Конечно, если бы я жила в Москве или поблизости, то имела бы возможность походить на дипломные спектакли тех, кто набирает первокурсников.
Тогда у меня было бы представление о том или ином мастере. В таком случае ты уже нацелен на конкретного педагога. Но я поступала наобум. Так что советую другим абитуриентам предварительно изучить обстановку, иначе можно сильно ошибиться и прийти к человеку, который творчески совершенно не твой. То есть с другой природой восприятия.
— А как у вас сложилось с Сергеем Голомазовым?
— С ним мне невероятно повезло. Он оказался "своим". Более того, когда мы были на втором курсе, нашему художественному руководителю "дали" Театр на Малой Бронной. И он, уже как его худрук, стал занимать нас в репертуаре. К концу учебы мы были очень плотно задействованы в спектаклях, поэтому нам не пришлось испытывать жуткий стресс, когда ты показываешься где–то еще, чтобы тебя взяли.
Наш театр небольшой. Это не такой мастодонт, как, скажем, МХАТ, Ленком или "Современник", тем не менее он входит в десятку самых лучших и посещаемых в Москве. Мне очень нравятся постановки, которые у нас выходят. Причем с каждым годом я становлюсь все патриотичнее и патриотичнее.
Прибалтийский говор
— Наверное, у актера речь должна быть просто идеальной?
— Нет, она должна быть прежде всего индивидуальной. Потому что все идеальное — скучное. Чем речь живее, эмоциональней, тем она интереснее. В каждой постановке приходится говорить по–своему. А, скажем, в антрепризном спектакле "Ночь Феникса" я сыграла и вовсе 90–летнюю бабулю. Для меня это был потрясающий опыт.
В ГИТИСе мы, естественно, изучали сценическую речь. Хотя моим любимым предметом было сценическое движение. Чего мы только не вытворяли. Кувыркались через столы, делали разные перевороты, иеня бросали под потолок и т. д. Я это все обожала, поскольку очень люблю акробатику. Сейчас мы тоже активно двигаемся на сцене. Вы, наверное, это и сами заметили в пластическом спектакле "Яма" по Куприну.
— Еще один "языковой" вопрос. Это правда, что у русских из Прибалтики особая манера речи?
— Да, когда я приехала, мне пришлось избавляться от специфического "говора" — особой манеры, которая отличается многоударностью. Хотя мне до сих пор говорят, что я так и не избавилась от прибалтийского акцента. В общем, как–то сразу определяют, что я не местная. У нас другая мелодика речи.
Тут снова вспоминается Людмила Евсеевна. Она, конечно, молодец. Устроила для нас в "Реверансе" настоящий крутой театральный институт! К нам приезжали ее московские друзья. Эти артисты преподавали и сцену речи, и другие дисциплины. Нас не раз вывозили на гастроли в Россию — в Нижний Новгород, Псков, Москву…
— Вы в Первопрестольной уже 11 лет. Какие ощущения?
— Я очень стремилась и хотела сюда попасть. Еще когда училась в школе, то уже тогда для меня Москва была лучшим городом на Земле. Мне нравилось в ней абсолютно все. Мы побывали здесь на гастролях с "Реверансом" в начале 2000–х. Людмила Евсеевна вывезла спектакль "Барышня–крестьянка" со всей труппой.
Вечером у нас была прогулка. Нас привезли на Красную площадь. Я впервые в жизни вышла на нее. Не могла поверить, что это происходит со мной. Тут стали бить куранты на Спасской башне. Помню, как я стояла и ревела взахлеб. И до сих пор это мое место силы — у подножия храма Василия Блаженного.
Когда у меня что–то не складывается, я прихожу на Красную площадь. И сразу понимаю, какой же я счастливый человек. Ведь моя мечта сбылась, а значит, и с тем, что меня расстраивает в данный момент, я тоже смогу справиться.
Домашний ребенок
— Не было чувства ностальгии?
— Было, конечно. Первые два года я путалась в соплях и слезах. У нас в ГИТИСе было упражнение по актерскому мастерству. Мы говорили о море. Чтобы погрузиться в атмосферу, выключали свет и закрывали глаза. А когда включили свет, я была вся зареванная. Потому что представляла, как гуляю по Юрмале. Я так скучала!
В первое время часто ездила к родителям. Как только выдавались свободные деньки, тут же отправлялась в Ригу. Я ведь всегда была домашним ребенком. До сих пор не понимаю, как меня угораздило уехать в такой большой город.
— Финансово было трудно?
— Конечно. Первый год помогали родители. А потом я сказала себе, что уже взрослая девочка. Стала выкручиваться. Пошла в официантки. Была счастлива, что сама зарабатываю на жизнь. Были периоды, когда я снегурила, как и многие другие начинающие артисты. Ходила по квартирам.
Один Новый год отметила в теплой кавказской компании. Мы с Дедом Морозом пришли туда за пять минут до полуночи. Нас и уговорили: мол, куда же вы пойдете, оставайтесь! А потом начались съемки и прочие творческие проекты, близкие к профессии.
В целом же, у артистов жизнь складывается периодами. Иногда густо, а порой и пусто. В театрах зарплаты небольшие. Поэтому актеры, как правило, ищут подработку. С другой стороны, небольшая зарплата заставляет двигаться и развиваться. Это вечный двигатель прогресса. Хотя я запросто могу ввязаться в совершенно некассовый проект, который чем–то меня привлекает. То есть в первую очередь иду за своим интересом.
— О чем мечтаете? Наверное, о большом кино?
— Нет, меня больше привлекает телевидение. Хочу вести какую–нибудь передачу о путешествиях типа "Орел и решка". Сейчас как раз приняла участие в подобном шоу. Правда, пока не могу озвучить канал, на котором оно появится. Могу только сказать, что побывала в Будапеште.
Было потрясающе интересно работать. А если говорить о мечте по жизни, то, конечно, хочется объехать весь мир, а потом поселиться в домике у моря со своей семьей и заниматься благотворительностью. Вот такая идиллическая картинка на глубокую старость.
Вольная птица
— Но пока, как я понимаю, на личную жизнь времени у вас не остается? То есть семья на втором плане?
— Нет, для меня она всегда имеет наиглавнейшее значение. Это абсолютная ценность. Но в настоящий момент я не замужем и выходить замуж пока не собралась. Я вольная птица. Хочу метаться по миру, а потом, когда придет на то время, уверена, все и образуется. Как известно, в Европе сегодня не торопятся создавать семью. В общем, пусть складывается так, как есть. Мне спешить некуда. А торопить события искусственно я не хочу.
— Служебные романы бывали?
— А как же. Правда, артисты меня с каждым годом интересуют все меньше и меньше. Почему? Да потому, что я люблю в мужчинах другие качества. Какие? Основательность, стабильность. А артистов мне и на работе хватает. Хотя это не значит, что мне не нравятся творческие люди. Скажем, режиссеры меня точно интересуют. Или, скажем, операторы.
— Вы могли бы сделать первый шаг, если бы вам кто–то понравился? Или вы обычно ждете, когда вас начнут завоевывать?
— Когда происходит что–то настоящее, тут не нужно делать первый шаг или ждать. Оно либо случается, либо нет. Но я бы не хотела рассказывать обо всех своих романах. Это глубоко мое личное дело. Хотя пока ничего глобального и судьбоносного в моей жизни не произошло. Но не исключаю, что все может измениться в любую минуту.
— В Ригу не собираетесь возвращаться?
— Пока нет. С Москвой ни один город не может сравниться по своим возможностям. В любой момент могут позвонить — и моя жизнь повернется на 180 градусов. И пока это меня драйвит, пока на меня сваливаются какие–то невероятно интересные проекты, я здесь. А там видно будет.
— За время своего пребывания в Москве вы приобрели друзей?
— Я не могу сказать, что у меня много московских друзей. Немало знакомых, приятелей, а больше всего коллег. А настоящих и верных друзей обычно много не бывает. К счастью, есть такие, с которыми мы полгода можем не видеться, а потом встречаемся и продолжаем наш прерванный диалог. Им даже не нужно постоянно названивать, чтобы напоминать о себе. Но я знаю, что это мои люди.
