Видео
В мире
С тех пор как ее предки перебрались в Башкирию (незадолго или во время коллективизации), семья продолжала жить в этом поселке поколениями.
«Моя бабушка и прабабушка латышки — Бриедис Милда и Глинская Екатерина. Насколько я знаю, обе родились в Латвии.
Все вместе приехали — да, бабушка рассказывала, что одна семья пришли из Латвии пешком, им тут не понравилось, они корову за рога взяла и пошли назад в Латвию. Не знаю, почему эти латыши пришли, были ли они сосланы или еще по какой причине прибыли сюда», — говорит Лидия.
Сама они всю жизнь прожила в поселке Максим Горький и работала в местном колхозе. Когда-то жизнь в этих местах была хорошей. «Когда-то был колхоз-миллионер, теперь работы нет — люди собирают грибы, ягоды, продают. Был колхоз имени Петра Стучки, теперь имени Максима Горького - мы в юности, дурачась, рассказывали, что Максима Сладкого — жизнь сладкая была в молодости». ...
Лидия вырастила пятерых детей, она гордится, что дочери носят латышские имена: Айна, Ивета, Дайна. Сыновей назвали русскими именами: Сергей и Дмитрий. Лидия живет в семье Айны в поселке, а остальные ее дети разъехались, но все выбились в люди и работы не боятся.
Латыши Башкирии
«В этих местах прабабушка, бабушка, мама, я, мои дети и внуки. Уже шестое поколение, все здесь жили».
Латышей раньше было больше, теперь население — русские, татары, чуваши, башкиры, другие народности. В поселке сейчас больше всего башкир, русских тоже много. «Когда латыши в 60-х в Латвию переселились, продали свои дома, приехали уже всякие лодыри, работать не хотели», - сетует Лидия.
Латышский язык
Пока были живы родители — все дома говорили только по-латышски. «Мама и папа только на латышском, брат Волдемар на латышском говорил. Теперь в селе латышам — только labdien и sveiki (добрый день и привет), а больше ничего не говорят даже те, кто язык знает. Есть даже такие слова, которые мы на новом языке не понимаем. Вот магазин у вас там veikals, а у нас bode (лавка)».
Тому, что преподаватели из Латвии приезжают учить местных латышскому, Лидия очень рада. Хоть немного местные язык знать будут, говорит она. Учителя приезжают с 1990 года — раньше по году отрабатывали, а вот Илона Саверас надолго поселилась. Язык учили вначале как факультативный предмет, а теперь он — один из иностранных на выбор учащихся. Причем уроки посещают и башкиры, есть те, кто уже по-латышски говорит.
«У нас тут Лиго празднуют, в школу зовут, когда мероприятия учительница Илона устраивает. В поселке часто говорят — тот чистый латыш, а у кого-то жена или муж другой национальности. Конечно, мы знаем, кто какой национальности».
Традиции
По словам Лидии, сейчас уже трудно различить, где латышские традиции, где чьи. Особенно на свадьбах всё переплелось вместе. Больше отличаются похороны. На них приглашают, но приходят и неприглашенные, кто был знаком с усопшим.
В отличие от русской традиции поминок, латыши гостей на похоронах кормят до похода на кладбище — подают легкие закуски и кофе. А по возвращении с кладбища уже трапеза поплотнее. Поминки начинаются с поминальной еды — маленьких блинчиков или булочек с медом, затем — суп, каши, пироги с рыбой или мясом, холодное мясо, густой кисель, затем чай или кофе. Крепкие напитки на поминках также употребляют, а в былые времена латыши на них не пили крепче самодельного пива.
Латышское будущее
Хотя поселковые латыши до сих пор язык знают, и дети в школе его учат, Лидия думает, что латышское уйдет вместе со стариками.
«Отличаются ли латыши по характеру? Нет, такого нет, они гостеприимны, но башкиры самые гостеприимные. Раньше латыши были гостеприимнее, а теперь такие куркули стали — сами в свою нору заползли, и на чай-то не пригласят.
Раньше бабушки собирались вместе песен попеть. Хотели латышскую церковь, не получилось. Есть мусульманская. Все в Интернете и телефонах сидят, ничего не надо.
Дружим с другими, но так, чтобы сказать — чистые латыши, нет, чистых латышей уже нет. Когда мама жива была, даже латышский хор был, когда родители остались, сами по домам пели или собирались по нескольку человек».
Жизнь Лидии заполнена детьми, внуками, домашним трудом, садом, где растут чудесные цветы — теперь ведь по разным каталогам что угодно заказать и почтой получить можно.
Теперь — в Латвию? Нет, говорит Лидия, наверное, уже нет — дорого и сложно, виза нужна, через Москву лететь пришлось бы.
Лидия считает, что в своем роду она — последняя носительница языка и хранительница народных традиций. Но вот внучка к учительнице Илоне на уроки латышского ходит — кто знает, может, она станет продолжательницей.
