Видео
В мире
…Мой звонок застал артиста в рижском отеле накануне первого концерта «Рандеву» Лаймы Вайкуле: «Всегда здесь останавливаюсь – в Старом городе, рядом с улицей, по которой Плейшнер шел на явочную квартиру, - пояснил он, - чувствую здесь себя как-то удивительно спокойно».
-К сожалению, теперь даже разговоры с артистами начинаются с темы неспокойной: как война повлияла на ваш репертуар, на Веркин, о чём вы теперь шутите?
-Знаете, шутка настоящая - она всегда на актуальную тему. Та, которая не к месту - она странная. Почему юмор скоропортящийся продукт, - потому что он касается того, что происходит здесь и сейчас.
О том и наш юмор - об отношении Сердючки к происходящему сейчас, к тем же, например, российским пропагандистам…Выступая в Киеве перед самыми разными людьми в подземном переходе, перед детьми, солдатами, девушками, ещё не выезжая на гастроли, я понял интонации, которые сейчас нужны, чтобы зрители на эти полтора-два часа концерта переключились.
Почему эти песни Верки непереводимы - они даже не на русском, на Сердючкином языке. Как и я, когда жил в Полтаве, она говорит на какой-то смеси языков, которую называют суржиком. Раньше это считалось неграмотным, а сейчас – естественным диалектом определенной местности.
-Насколько активно вы сейчас выступаете?
-Активно давать большие концерты мы (я ведь езжу со своей командой) начали относительно недавно - в Одессе, Днепре, Киеве. Раньше не было возможности: только начинаешь - воют сирены, всем надо бежать в бомбоубежище, и концерт прерывается. Теперь уже пошли большие концерты - в Варшаве, в странах Балтии, потом будет большой американский тур...
-Как в военное время публика встречает Верку - она у вас все-таки русскоязычная, напряжённости на концертах не чувствуется?
-Вы знаете, нет. Всё-таки тут не столько язык играет роль, сколько интонация, тема. Может, Верка немного больше стала говорить по-украински, но для нее всегда было характерно переходить с русского на украинский и обратно, смешивать их. На каком языке песня, допустим, «гоп, гоп, гоп, чида..»? У Верки никогда не было с этим проблем, как и у меня. У меня со школы эти два языка всегда были рядом, этим Верка и близка публике.
-Гастролировать, вы сказали, стали недавно - чем занимались первые месяцы после нападения России на Украину 24 февраля, где жили?
-Дома и жил, в Киеве, с самого наступления. Впервые после 24 февраля прошлого года выехал из Украины только этой весной. Был концерт «Звезды Евровидения в поддержку Украины». Громадная площадь, нас очень круто принимали. Там я понял: Сердючка не смешит, она поднимает настроение. Вопреки клятой политике путинской России, Верка - солистка МСУ (Музичних сил України).
-Что касается Андрея Данилко - как вы жили все эти месяцы?
-Концертов у меня не было, но пауза моя была публичная. С первого дня я давал по 10 интервью в день. Я уже забывал, с кем говорил, но было необходимо откликаться на стрессовую реакцию общества. Люди были очень растеряны, не знали, как себя вести, надо было как-то разрядить обстановку, пошутить, подбодрить зрителей, зацепить тех, кто поддерживает Путина.
- Откуда журналисты звонили?
-В первую очередь с Украины, потом оттуда, где много наших беженцев оказалось – из Риги, Варшавы, с российских СМИ, которые уехали за границу, с Америкой были включения…
-Вы сами как жили - спускались в бомбоубежище? Далеко оно от вашего дома?
- Я даже показывал его для телевидения! Я живу на Крещатике, в самом известном доме, со звездой. Спускались туда, сидели. Особенно в первые недели, когда не понимали толком, что происходит и что будет дальше. Потом уже просто спускались в парадное и там сидели внизу, когда выли сирены, потому что из соседних домов приводили детей, очень много людей там было.
-Страшно было?
-Знаете, каждый реагировал по-своему. Я удивлялся, но мне не было страшно. Был момент - выезжали из Киева и на репетиции увидели дрон с балкона, и по нему стреляли. Тут да, стало не по себе, и мы всей командой спустились вниз. Это было противное чувство, неприятное.
Первые сирены когда я услышал, возникло ощущение, что быть такого не может. Когда ты слышишь в жизни воющую сирену, которую знаешь по фильмам, это очень неприятно. Не страшно - неприятно. И до сих пор, как только начинает выть сирена, от самого ее звука можно получить разрыв сердца. Ты ж не ждешь её, всегда она включается в самый неожиданный момент, когда ты расслаблен. И, конечно, она выбивает из колеи. И бывают идиоты, которые проносятся по Крещатику на мотоциклах с похожим звуком. Предлагаю таких штрафовать.
-Когда российские войска подходили к Киеву – как вы это увидели?
-Я помню даже время, когда это было. В три часа ночи я вышел со своим другом из бомбоубежища. Уже стреляли, они уже были под Киевом. Я стоял и думал: часа через полтора они будут возле моего дома. Мой дом находится недалеко от офиса президента, и я понимал, что они идут туда. И вот, когда у них это не получилось, я понял, что все пошло не по плану, не сложилось.
Для меня это был пиковый момент напряжения: в 3 часа ночи я стою возле дома и под звуки приближающихся выстрелов размышляю, по каким сценариям может развиваться ситуация, и как себя вести…
- Вряд ли можно остаться прежним в такой ситуации - чувствуете, как вас самого война изменила?
-Этот вопрос мне задают чаще всего, даже не знаю, как сказать. Ты не меняешься. Ближе всего к ощущениям, наверное, слово «привыкаешь», как ни странно. Люди привыкают к другим обстоятельствам, к другому ритму жизни. В остальном как меня могло это поменять - у меня всегда была однозначная позиция, я никогда не терпел несправедливости по отношению к кому-то. Поэтому возникающие иногда ко мне претензии со стороны я отвергал: у меня всегда была хорошая обувь, поэтому я не переобувался.
-Мобилизация вас может коснуться - как вы к этому относитесь, готовы?
-Вот странный вопрос. Если это будет нужно, значит, естественно, нужно. Пока есть возможность, приближаю победу доступными мне способами, и не только концертами. Просто не считаю нужным рассказывать обо всём. Сейчас украинцы делают максимум возможного для освобождения родины, для помощи более слабым землякам.
Естественно, есть у меня свои хейтеры, которые пытаются вредить, гадости разные про меня пишут, но я плохого не читаю. Гораздо больше людей, которые хорошо ко мне относятся, потому что я поднимаю им настроение.
-Вашу Верку любил весь бывший Советский Союз…
-Почему вы говорите «любил» в прошедшем времени? И сейчас эти люди её любят, просто не озвучивают этого, многие скрывают свою любовь, ну и что. Сажают же: включишь Сердючку – уголовная ответственность, как можно их осуждать?
Я человек из советского времени, и для меня Москва тоже была столица, тогда другая была страна. Я садился в Полтаве на поезд с другом, или подругой и на следующий день был в Москве. День мог походить, погулять и – вечерним поездом обратно...Я не относился к этому, как к поездке в другое государство.
Люди, которые любили меня и любят в России…да, мы не общаемся, но они понимают, что я прав. Потому что на наше государство напали. Они сделать ничего не могут. Их в тюрьмы сажают за выступления против войны.
-Если не озвучивать имён, кто-то из российских коллег общается с вами?
-Да. Их немного, можно пересчитать по пальцам одной руки, но они есть. Мы и списываемся крайне редко, но поддерживаем отношения.
-Что помогает держаться в нынешних условиях, когда ждёшь перемоги вот-вот, а её всё нет...
-У меня такое отношение к жизни: всегда надо верить в лучшее, ну вот всегда. Как в детстве говорили: после дождичка всегда солнышко выходит.
По-любому, мы переможемо. По-любому, потому что, правда на нашей стороне. И на концертах я говорю: «Дякую Боже, Україна переможе». Потому что они неправы - они на нас напали. Правда на нашей стороне. Всегда добро побеждает зло.
Все эти детские установки, поговорки – я ими до сих пор пользуюсь. Что бы ни случалось в моей жизни, все равно я верю в хорошее. И, конечно, нельзя отчаиваться. Поэтому, я считаю, обязательно нужно приезжать туда, куда зовут, поднимать настроение людям. Они смеются, радуются, надевают веночки, детей наряжают, приходят с флагами.
-После всего, что сделали российские солдаты с вашей родиной, изменилось отношение к русским?
-Конечно. Но я не понимаю тех, кто говорит о коллективной ответственности. Я считаю, что ответственна политика Путина, те конкретные люди, которые убивали, которые издевались, которые занимались пропагандой всего этого - вот это преступники.
Очень много таких русских людей, которые все понимают, но сделать ничего не могут. Я по натуре космополит и не делю людей по этническому признаку. Для меня бывают люди хорошие и плохие. Единственный показатель качества.
Есть твари и среди наших. Как иначе их назвать - тех политиков или чиновников, например, которые сидят посреди Украины и грабят ее по каким-то коррупционным схемам. Люди жертвуют армии последние гривны, а эти сумками берут взятки - ну какие они украинцы? Каждый сам отвечает за свои преступления.
Есть моральная ответственность, когда люди не вступились за других из страха за свою жизнь, за свою семью. Это я тоже могу понять. Ну какие мы все герои? Каждый может струсить, испугаться.
Может я выскажу непопулярное мнение, но никуда не денется русский язык, потому что, это язык общения. Я б с удовольствием говорил и на латышском, и на английском, но вот что интересно: я дома сам с собою стал разговаривать українською мовою. Не потому что приказали. Такого нельзя приказать. Эволюция происходит постепенно, надо подождать, пока в людях изменения произойдут сами собой.
Поэтому всем желаю хорошего настроения и быть объективными. На «Рандеву» Лаймы мы с первого концерта участвуем. Не все артисты хотели ехать после «Новой волны», но мы - с удовольствием, с самого начала. А уж теперь тем более - Латвия столько помогает Украине, даже сомнений не было. И с удовольствием вернёмся в августе. Целую. Обнимаю. И приглашаю всех на концерт. Надевайте веночки, берите флаги, вспомним хорошие времена, попоём и помечтаем о будущем…
Елена СЛЮСАРЕВА
Пресс-фото
