Евровыборы
ЧМ по хоккею 2024
Видео
Врач не смог найти вену
Предыстория еще старше: «Когда мне было всего несколько месяцев, я заболела, и меня отвезли в больницу. Врач не смог найти вену для укола, поэтому в итоге лекарство ввели не в вену, а под кожу стопы, что помешало развитию ноги, и когда я выросла, одна нога и ступня оказались короче другой. Чтобы скрыть преступление, в карточке больного было написано, что это была правая нога, а не левая, потому что укол врач делал, думаю, в нетрезвом виде. Было рекомендовано подождать до более старшего возраста, чтобы сделать операцию по удлинению ноги».
Когда Велте было 14 лет, она попала в «травму» и навсегда запомнила, как врач доходчиво объяснил ситуацию. Если когда-нибудь в жизни она сломает ногу, важно не вставлять в ногу стержень, а выполнить внешнюю фиксацию.
В 2005 году (уже не в первый раз) Велта подала заявление на получение группы инвалидности, но ей было отказано, что побудило ее обратиться в суд, чтобы доказать, что проблемы со здоровьем, начавшиеся еще в детстве, действительно возникли из-за халатности врача. Только если бы это удалось доказать, была бы выплачена компенсация и подтверждена группа инвалидности.
Медицинский работник накашляла на инструменты
Память у Велты отличная – она помнит точные даты всех событий: «2014 год. 23 марта я сломала голень пополам из-за бытовой травмы. Сосуды и нервная система не пострадали – порвались удачно. Я вызвала «скорую помощь», приехали местные девушки из Варакляны, сказали, что отвезут меня в Резекненскую больницу, но я умоляла их отвезти меня в Мадону, потому что там больше доверяла врачам, но мою просьбу отклонили и меня забрали в Резекне».
В больнице Велту стали оскорблять, указывать на то, что она – замарашка. Женщина действительно получила травму во время работы в саду и после перелома о душе как-то не подумала. Но разве это заслуживает насмешек?
"Медики не соблюдали элементарные санитарные правила при обработке раны. Я заметила, что ни у кого не было масок. Когда зашивали рваную рану, я заметил несколько странностей, например, прокол был сделан не в том месте (у пяточной кости). Вокруг меня работала целая команда, все это происходило в проходной комнате, где не соблюдалась никакая стерильность. Один из медиков в какой-то момент закашлялся, даже не обратив внимания на то, что рядом лежат медицинские инструменты. После операции меня доставили в палату с огромным противовесом, который, как я потом узнала, был слишком велик для данной ситуации. В палате у меня начала гореть нога».
Пришедший в понедельник травматолог заявил, что в ногу надо вставить стержень, но сначала надо понаблюдать, как заживает рваная рана. Велта спросила его - не лучше ли сделать внешнюю фиксацию. Ведь в 14 лет другой врач уверял, что в её положении перелом можно лечить только так.
«Я больше не могла думать, мне казалось, что я уплываю, потому что противовес на моей ноге был слишком тяжелым (сломанные кости выступали), пятка продолжала гореть, и мне было очень плохо. Я заподозрила, что виноват противовес, и попросила уменьшить его, так как пятка, где он крепился, буквально горела от боли. Во вторник это было сделано, потому что пришел другой врач и в шоке сказал мне, что такой большой противовес вредит моему здоровью. Он даже взял моего лечащего врача за руку и вывел из палаты, я слышала, что между ними в коридоре произошел строгий разговор. Тем временем я продолжала жаловаться, что пятка моей ноги горит, и мне очень больно».
Анализы показали воспаление, врач не понял, почему не заживает рваная рана. Предположили, что в рану, когда её зашивали, попал конец нити. Тем временем Велта попросила, чтобы ее перевели в Ригу. Однако позже она услышала, как врач объяснял рижским медикам, что женщину транспортировать нельзя. Они, наверное, боялись, что кто-то заметит их ошибки.
Никакой операции не будет!
В четверг медсестра попросила заполнить согласие на операцию под наркозом. Сказали, что приедет анестезиолог. Велта его не подписала, поскольку была категорически против введения стержня в голень (да и анестезиолог на обсуждение не приходила), но это не помешало медикам провести операцию.
«В пятницу утром меня отвезли в операционную. Я напомнила, что не давала на это своего согласия, протестовать я тоже была физически не в состоянии, поэтому все произошло само собой, наркоз заставил меня замолчать".
В палате, очнувшись после операции, Велта продолжала ощущать сильное жжение в пятке. Правда, теперь горела не только пятка, а вся голень. Вельта выразила подозрение, что, возможно, что-то осталось у нее внутри ноги, потому что именно такое ощущение было - что там инородное тело. После пребывания в больнице указанное количество дней швы сняли, врач посоветовал обратиться к травматологу-ортопеду. Велту выписали домой, с указанием - показан домашний уход.
Велтой занялись социальные работники. В какой-то момент нога опять стала болеть нестерпимо, а гипс стал влажным. Социальная служба отказалась доставить её к травматологу, транспорт для такой ситуации ей не полагался. Узнав, что в Прейли в апреле приезжает травматолог из Риги, Велта попросила довезти её к нему на прием.
Этот травматолог сказал, что всё идёт хорошо. Только лангет не соответстует спецификации, на него не хватило раствора. Но после возвращения домой Велте стало еще хуже. И она поехала в больницу в Мадоне. Там врач выписал её антибиотики, которые не особо помогли.
Социальная служба выдала Велте инвалидное кресло. Только одно колесо у кресла было спущено, но женщину против её воли в кресло все же усадили.
Сдутое колесо попало в яму на тротуаре и женщина из кресла выпала.
Я закричала от боли. В моих глазах были звезды, я не могла пошевелиться. Обе ноги были тяжелыми, как кирпичи. Я даже не помню, как добралась домой. Знаю, что упала в постель и пролежала пару дней, надеясь, что станет легче. Папа время от времени приходил на помощь, но я боялась его беспокоить, потому что он сам болен раком и чувствует себя не очень хорошо. Еду мне приносили из суповой кухни».
С операции прошло два месяца, но рана так и не зажила. В конце концов травматолог признала, что ей приходится иметь дело с инвалидом. В документах указывалось, что у нее замедлился рост костей, поскольку рентген показал, что кости не срастаются.
Велта попыталась обратился к травматологу в Риге. Но тот заявил, что не хочет править чужие ошибки. Однако сказал, что скорее всего нужно вынуть металлический фиксатор, но для этого нужно, чтобы зажила рана.
В декабре 2014 года с высокой температурой и признаками воспаления она отправилась на платный визит к травматологу и попросила вынуть штифт. Травматолог назвал её сумму за услугу и посоветовал копить.
Велга снова попала в больницу, но теперь уже в Риге, с диагнозом «глубокая инфекция». Перед самым Рождеством. Ей сделали операцию, но боли сохранились. Женщину выписали из больницы, несмотря на температуру.
А всё дело оказалось… в оставленной в ране нитке. Это открылось, когда в январе стали снимать швы. Нитка торчала прямо из «мяса». Велга была права – во время операции в Резекне в ней забыли «инородный предмет».
После этой эпопеи Велга получила 3 категорию инвалидности на всю оставшуюся жизнь. И получает… 192 евро пособия. От государства ей больше ничего не полагается.
