Видео
В мире
Деревенька — возле самого Чудского озера. Места — низменные, многие огороды сейчас в воде. Современных кирпичных особняков не увидеть — дома деревянные, старенькие. Единственный, выделяющийся на фоне остальных, — двухэтажный, каменный, из красного кирпича. Над входом табличка: "Музей старообрядцев Колкья".
У дверей встречает смотрительница экспозиции — Лилия Тараканова. В зимние месяцы, когда посетителей немного, попасть сюда можно, только предварительно созвонившись.
— Дому более 140 лет, — проводит внутрь Лилия Арнольдовна. — Строил один из самых состоятельных односельчан — для семьи, но вскоре обанкротился. В 1902–м в здании открылась школа, в советское время была волостная управа. Экспозицию создали в 1998 году. Односельчане постоянно несли все новые экспонаты — посуду, инструменты, традиционную одежду, религиозные книги, фотографии…
Рыболовы и каменотесы
Старообрядцы пришли в эти места еще в XVII веке — спасались после церковного раскола на Руси. Тогда это были шведские земли, но здесь не препятствовали чужеземцам. Так вдоль Чудского озера на многие километры один за другим вырастали староверские срубы, возводились молельни.
Берега озера пришельцы выбрали не случайно — исстари были искусными рыбаками. В царские времена это был главный источник дохода большинства семей.
— Особенно хороши уловы были зимой, — рассказывает гид. — А весной рыбаки уходили на лодках дальше — на Ладожское озеро. Дорога занимала три недели. Возвращались глубокой осенью. Но и зарабатывали хорошо — 150 царских рублей. А корова тогда стоила 6–7…
Были среди местных староверов и искусные строители — каменотесы. Дом правосудия, по сей день украшающий Тарту, Александрийский театр в Хельсинки, роскошный ресторан в Таллине и многое другое создано ими.
Огороды под цикорий и лук
Женщины тоже не сидели без дела. В это время в столичных городах в моду входит кофе — и в Причудье начинают выращивать корневой цикорий для напитка. Ценили его в Петербурге, Риге, Ревеле, Дерпте.
— На этих низменных землях ни картофель, ни зерно не вырастить, — продолжает экскурсовод. — Поэтому нашли другой выход. В царские времена и в довоенные выращивали цикорий, в советские — гнездовой лук…
При советской власти местные не по собственной воле шли в колхозы, но и лук Причудья знали тогда во всем бывшем Союзе. Отправляли и в Ленинград. И не потому, что не хватало: староверский, с Причудья, был особенный. С тонкой нежной шкуркой и в то же время ядреный. С килограмма семян лука получали 10–15 кг. Впрочем, грядки сооружали только лопатой, очень высокие — в полметра (низменные места).
— А любая техника застревает. Трактор пришлось бы вертолетом потом вытаскивать, — смеется рассказчица.
Мужчины не поменяли ремесло и в советское время. Правда, ловили уже только на Чуде — как любовно называют озеро рыболовы. Рыбачили 10 месяцев в году. В артели было более 200 человек. Запомните эту цифру.
Советское время верующие вспоминают без ностальгии: моленные закрыты, детей в школах учат "не по–церковному". Однако сохранялся семейный уклад, и веру предков не растеряли. А нынче, когда и моленные открыты, и у детей в школах есть уроки литургии и крюкового пения (особого — для девочек), когда устраиваются летние детские лагеря, "где батюшки учат жить по–церковному", — выживание под вопросом.
607 жителей на 31 километр
В деревнях остались старики да бабки, а молодежь уезжает на заработки. Кто — в эстонские города, кто — в Европу. В Колкья, где когда–то жило более 2 тысяч человек, сегодня — несколько десятков. А где работать, если даже на Чудском озере разрешено ловить лишь… два месяца в году. Потому в артели — пару рыбаков вместо нескольких сотен.
Женщины продолжают выращивать лук, как и в советское время. Но плантации сократились на треть. Куда экспортировать? Раньше один только Ленинград с областью съедал столько, сколько сейчас и не снится.
Или вот цифры: в волости — 607 жителей на 31 километр. Даже по меркам Эстонии — пустыня. Впрочем, недавно статистику подправили: объединили пять волостей — добавили эстонские, и теперь здесь 6 тысяч!
Для отчетов — что надо…
Попей чайку — разгони тоску
Тем же, кто остался в родных местах, нужно поклониться. Не только сами сохраняют традиции пращуров, но и рассказывают о них другим. Так благодаря местным подвижникам и появился в 1999 году уникальный музей.
В гостиной привлекает внимание посуда — красивый кузнецовский фарфор. Эта посуда была только для гостей. Мог гость прийти и с собственной чашкой, а если больше не хотел пить, переворачивал ее. Это был знак хозяйке — чтобы не обижалась. Чаи гоняли долго, вечером — час–полтора. Пили только травяные. Уже в советское время местные бабушки начали ездить в Ленинград, привозить цейлонский — черный. Пачки хватало на два заварочных чайничка. Очень крепкий заваривали.
Алкоголь не возбранялся, но — в меру. Говорили, что первая рюмка — для здоровья, вторая — для веселья, третья — чтобы напиться.
Женатые мужчины должны были носить бороду. Рыбаков, возвращавшихся в старые времена после многомесячного промысла, отправляли на три недели в карантин. В баню ходили по субботам — обязательно до захода солнца. Потому что в темное время "придется вместе с бесами мыться".
— Соблюдали традиции, ели все свое, жили обособленно — потому и не болели, — заканчивает рассказчица. — Когда–то у нас повсюду заборы высокие стояли — с улицы двора не увидеть. В советское время нужно было все открывать — мало ли что замышляют. А сегодня и скрывать нечего — пусто и бедно…
"И снова я у бабушки, в деревне…"
О традициях местных жителей рассказывает и кафе, открытое в деревне. На стене — муляжи рыб, которые водятся в Чудском озере: щука, окунь, лещ. Ниже присказка: "Попей чайку — разгони тоску". Самым интересным из традиционных блюд мне показался луковый суп.
— Как будто у бабушки в деревне побывала, — сказала после экскурсии жена. Она тоже из староверов — сибирских.
…Прощаясь с Колкья, вышли к Чудскому озеру. Побывать поблизости и не выйти на берег — обидно. Простор, берегов не видно… Лепота! Кстати, неподалеку, у деревни Варнье, Александр Невский и разбил псов–рыцарей. В советское время там хотели поставить памятник легендарному князю, но пока изготавливали, Союз распался. Установили в Пскове — на горе Соколиха. Будете в этом городе — обязательно посмотрите: грандиозный монумент!
Из Колкья мы поехали в Нарву. Дорога на Нарву вначале бежит вдоль Чудского озера. Красивейшие места, старообрядческие селения. Их легко отличить от эстонских: в первых дома стоят рядком, вдоль главной улицы, во вторых — на удалении друг от друга. Легенда гласит, что, когда Бог создавал староверские деревни, он с неба высыпал ком снега, эстонские — разбрасывал по снежинке…
Дороги отличные. Сразу видно, куда идут налоги местных автолюбителей… Однако наши соседи отличаются не только лучшими дорогами, продвинутой медициной и более высокими зарплатами. В некоторых областях они стали первенцами в Европе. Первыми в ЕС ввели электронное голосование, эстонские программисты участвовали в разработке программы Skype.
Между прочим, самый популярный вид спорта в Эстонии — футбол. По всей стране — более 180 клубов. Есть и результат: в 2012–м Эстония сенсационно заняла второе место в отборочной группе чемпионата Европы по футболу и едва не пробилась в плей–офф… А среди самых необычных соревнований — перенос женщин на руках на время…
Если два эстонца застряли в лифте
Эстонцы не обижаются анекдотам про себя. Вот свежие.
Два эстонца сели в лифт и застряли. Через полчаса один спрашивает: "Что–то мы медленно едем"…
Еще один:
На круговой эстонской развилке знак: "Ехать не более пяти раз"…
Два города у одной реки
В Нарву приезжаем во второй половине дня. Северо–восток Эстонии. До Петербурга ближе, чем до Таллина: 157 километров и 210 соответственно. А до российской границы — рукой подать. За рекой Наровой, на другом берегу, — Иван–город. Две крепости стоят друг напротив друга — Нарвская и Ивангородская. Еще не так давно это был, как нам рассказывает местный гид, один город. За рекой — район Нарвы. Сейчас на этой стороне — эстонский флаг, на той — российский. Его хорошо видно из Эстонии, развевается на башне старинной крепости.
Несколько лет назад, когда у Эстонии еще была собственная валюта, на местной банкноте были изображены оба замка. Получается, эстонские, как до 1940–го? Вспыхнул международный скандал…
А оба города соединяет автомобильный мост. Идут по нему и пешеходы. Нужно только показать документ на границе, и, если он в порядке, — вперед. Времени у нас было не так много, поэтому путешествие в Иван–город отложили с женой на будущее. Но обязательно поедем, чтобы сравнить.
А пока любуемся Нарвой и панорамой соседней крепости.
— Когда–то мост называли мостом дружбы, однако сейчас так не скажешь… Какая дружба, если повсюду колючая проволока, — показывает гид.
Впрочем, это не мешает жителям двух городов ходить в гости. Не только к родственникам, но и в магазины. Что–то дешевле на одному берегу, что–то — на другом. И все же качественнее продукты, по признанию местных, в Нарве. За ними приезжают даже из Питера.
Вывесок на русском не стесняются
В отличие от самого русского города Латвии — Даугавпилса, Нарва мне показалась куда более русской. И не только потому, что 95% ее жителей — русскоговорящие. Почти повсюду на магазинах, кафе — вывески на русском. Не маленькими буковками — стыдливо в уголке, а крупными. А ниже, небольшими буковками, — на эстонском.
При Советах эстонцев здесь практически не было.
— Английская речь была — туристы, — продолжает гид. — Но постепенно число эстонцев выросло…
Русское образование и эмиграция
Русское образование тут не загоняют в тупик: 60% предметов в школе преподают на эстонском, 40% — на русском. Если коллектив школы желает, может увеличить пропорцию до 90 к 10. Но кто в русской Нарве пойдет на такое, где выучишь эстонский?
А интерес к нему со стороны местных жителей немалый.
— Когда пару лет назад открылись бесплатные курсы — в минуты все 1 500 мест были заняты, — рассказывают нам.
Народ учит язык, чтобы найти работу в Таллине, Тарту, где и рабочих мест больше, и зарплаты выше. Но большинство, как и у нас, уезжает на Запад.
— Однако сегодня люди начинают возвращаться. Есть и предприятия в сфере машиностроения и металообработки — изготавливают детали для крупных автомобильных производителей…
А отток населения после распада Союза значителен: тогда тут жило 82 тысячи жителей, сегодня — около 58.
Что привлекает российский бизнес
Градообразующим предприятием Нарвы была Кренгольмская мануфактура. Кстати, самое первое акционерное общество в царской России. Для него закупили и самое современное тогда английское оборудование. Чтобы исправно работало, "выписали" англичан. А чтобы те чувствовали себя здесь как дома, построили английский квартал. В сильно пострадавшей в годы войны Нарве он уцелел. Только англичан уже не осталось — уехали в 1940–м.
А Кренгольм, на котором работало более 11 000 человек, после распада Союза закрылся. Хотя продукцию под этим брэндом фирмочки выпускают, но это не "тот Кренгольм".
Растет интерес к Нарве российских предпринимателей, который после событий "бронзовой ночи" пошел было на спад. Чем объяснить потепление?
— Все просто, — объясняют нам. — Российских предпринимателей привлекают три момента: понятные и ясные законы Эстонии, то, что нет коррупции, и то, что в Нарве все говорят по–русски…
А в том, что последнее — тоже существенный плюс, мы убедились, когда на обратном пути сделали остановку в Пярну.
Как Пярну собирает латвийские деньги
Ваш автор последний раз был в этом приморском городе лет десять назад. Перемены к лучшему заметны. Много отреставрированных домов, кварталов, улиц. В отличие от Юрмалы, тут есть и свой Старый город. По–настоящему старый — XVII–XIX столетий. Одна православная церковь, построенная в 1760–е годы в стиле классицизма учеником Бартоломео Растрелли — Петром Егоровым, чего стоит. Но главное, в отличие от нашего курорта, тут не перекраивают старые дома так, что их потом не узнать.
В Пярну много машин с латвийскими номерами. Кто–то едет за хорошими продуктами (в 40–тысячном городке не менее пяти торговых сетей разных стран), кто–то — в СПА. В этом "медлительные соседи" оказались гораздо расторопнее латышей: открыли повсюду СПА–отели и сейчас собирают латвийские деньги…
Лучше мыть полы в Финляндии
Хотя сами эстонцы не склонны преувеличивать достижения.
— За эти годы страну покинуло более 100 тысяч человек. При Союзе такого не было. Для маленькой Эстонии это очень значительно, — рассказывала нам немолодая продавщица художественной галереи. — Хвалите эстонскую медицину? Но очереди на операцию нужно ждать не менее двух лет…
По ее словам, хорошей местной керамики все меньше по той причине, что мастера уезжают в Финляндию. Моют там полы в госучрежлениях и получают 2 тысячи евро в месяц.
Пожилые эстонцы, у которых мы спрашивали, как куда пройти, знали русский и были очень любезны. Однако молодежь и люди средних лет — а они в основном работают в кафе и сфере услуг, на русском "ни бе, ни ме". Латвийцам приходится говорить на английском или на пальцах. Мы сами были свидетелями, как латыши таким способом объяснялись в эстонских кафе.
В этом смысле у нашей Юрмалы (да и у Риги) есть преимущество! Так что можно понять работодателей, которые требуют, чтобы их пуйки и мейтени тоже знали русский.
Приказ — любить Родину!
А напоследок — интересный разговор с пожилым эстонцем, работником магазинчика сувениров. После разговора о жизни он спросил: "А латыши служат в армии?"
Когда я сказал, что у нас нет обязательного призыва, он посоветовал брать пример с Эстонии, где есть призыв: "Чтобы было кому Родину защищать".
Однако объяснить ему, что вначале нужно вернуть людям Родину, сделать так, чтобы и она относилась к ним по–человечески, я не смог…
Илья ДИМЕНШТЕЙН
