Видео
В мире
Но трещины начинают появляться. Сейчас, когда Эммануэль Макрон, находящийся в сложной ситуации, наблюдает за отставкой премьер-министра после всего 26 дней пребывания в должности, Франция выглядит отнюдь не стабильной. Творение де Голля подвергается испытанию на прочность.
Глядя на пожар в мусорном баке французской политики за последние несколько месяцев, хочется возложить большую часть вины на президента Макрона. В конце концов, именно он принял решение распустить Национальное собрание и назначить парламентские выборы в прошлом году, что вызвало кризис, который с тех пор снес пять премьер-министров и вполне может снести шестого до конца года.
Эта республика – не Res Publica
Но винить только Макрона — значит упускать из виду более серьезную проблему: Пятая республика Франции изначально неспособна к компромиссам и разделению власти.
Созданная как противоядие от чрезвычайно нестабильной Четвертой республики, которая за 12 лет сменила 21 правительство, система де Голля была оптимизирована для достижения единственного результата: создания сверхмощного поста президента, поддерживаемого абсолютным большинством в парламенте.
Все институциональные механизмы настроены на достижение этой цели, включая двухэтапные президентские выборы, которые заставляют избирателей объединиться вокруг наиболее консенсусного кандилата. На этк эне логику работает тот факт, что со времен президента Жака Ширака парламентские выборы проходят сразу после президентских.
Пятая Республика прекрасно функционирует, пока партия президента имеет явное большинство в парламенте. В этом случае парламент становится своего рода престижным консультативным органом, обслуживающим повестку дня правительства. Но в любой другой конфигурации это приводит к хаосу. Если парламент распускается и к власти приходит оппозиционная партия, результатом становится клинч между законодательной и исполнительной властями.
В случае, когда парламент не может сформировать правительство — а именно это произошло во Франции после выборов в июне 2024 года — ситуация еще хуже. Партии во Франции не имеют институционального интереса или культурной склонности к компромиссу. Любые внешние признаки сотрудничества воспринимаются с подозрением. Власть настолько смещена в сторону президента, что даже если бы партии сотрудничали, им было бы практически невозможно оказать какое-либо реальное влияние.
Вместо этого лидеры партий холодно рассчитывают, что в их интересах оставаться вне правительства и делать все возможное, чтобы ускорить следующие президентские выборы — даже если это означает смещение одного премьер-министра за другим.
Именно это и происходит сейчас.
«На самом деле все думают только о президентских выборах, — сказал Жиль Грессани, директор французского журнала Le Grand Continent и президент аналитического центра Groupe d’études géopolitiques. - Во Франции почти все политические деятели среднего и высокого уровня, а также экономические деятели действительно думают о том, что они могли бы сделать, чтобы стать президентом Французской Республики».
Результаты этой системы и ее явные недостатки были наглядно продемонстрированы за последние 17 месяцев. Один за другим пять премьер-министров с разной степенью умения и искренности пытались достичь бюджетного соглашения с крупнейшими партиями, представленными в парламенте. И один за другим каждый из них пришел к выводу, что это бессмысленное занятие. Последним ушел с должности — менее чем через месяц после назначения - Себастьян Лекорну.
Но в понедельник он ушел с поста премьер-министра, а в пятницу вечером был вновь назначен на эту должность, признав, что президентские амбиции влиятельных политиков мешают политической стабильности страны.
Макрон ставит немцев в пример
Этот хаос, который набрал собственный импульс и не показывает признаков ослабления, заставляет некоторых французских политиков с тоской смотреть на парламентские системы, где коалиционные соглашения являются частью политического ДНК.
Стоя рядом с канцлером Германии Фридрихом Мерцем в августе, сам Макрон умолял законодателей в парламенте своей страны быть хоть немного похожими на своих немецких коллег, которые только что заключили одно из своих железобетонных Koalitionsvertrag ― коалиционное соглашение между правоцентристами и левоцентристами.
«По другую сторону Рейна, похоже, консервативная партия и социалистическая партия умудряются работать вместе, — сказал французский президент. - Это происходит недалеко от нас, и это работает, поэтому я думаю, что это возможно».
Даже Италия, которая так часто была политическим бедствием, сейчас выглядит более стабильной, чем Франция. По словам Марка Лазара, профессора университета Sciences Po в Париже, это во многом связано с опытом ее партий в заключении коалиционных соглашений, таких как соглашение под руководством премьер-министра Джорджии Мелони, которое действует уже почти три года.
«Эта [традиция компромисса] может стать уроком для французских партий, у которых ее нет», — сказал он.
К сожалению для Макрона, нет никаких признаков того, что лидеры французских партий находятся на грани компромиссного прозрения. Едва Лекорну объявил на прошлой неделе о своей отставке, как лидер правых Марин Ле Пен пригрозила свергнуть следующего премьер-министра страны — кем бы он ни был.
Шестая республика?
Аналитики уже много лет сетуют на то, что эта система сводит парламент к роли бессильной клики, разжигая среди оппозиционных партий настроения «сжечь все дотла». Они указывают, что в то время, когда сидящий в оппозиции политические силы все чаще добиваются успеха в борьбе с действующими политиками, возможно, имеет смысл предоставить им хотя бы некоторое влияние, например, через пропорциональное представительство в правительстве.
Жан-Люк Меланшон, крайне левый радикал и неоднократный кандидат в президенты, частично основал свою кампанию 2022 года на идее, что Франция должна перейти к «Шестой республике». Лидеры партий истеблишмента поспешили отвергнуть эту идею, аргументируя, что это ьубдет служить в первую очередь его собственным инетресам.
Но поскольку Франция стоит на краю пропасти, возможно, пришло время начать мыслить нестандартно. Возможно, творение де Голля изжило себя.
