Видео
Эва Шикульска буквально соткана из шарма. Во время нашего интервью, которое проходило в одном из юрмальских отелей, мне вдруг подумалось: может, неслучайно артистке досталась говорящая фамилия, начинающаяся со слова «шик»?
Грация, шик и изящество чувствуются в каждом ее движении, интонациях, смехе, акценте. Даже в том, как она курит, гася в пепельнице одну сигарету и тут же прикуривая другую. В том, как перемежает русскую речь польскими словечками. В том, как смотрит на тебя своими удивительными -- в пол-лица! -- глазами, в которых по-прежнему можно захлебнуться и утонуть.
Молодая авангардистка
-- Пани Эва, вы не только одна из самых известных актрис в мировом кинематографе, но еще и одна из самых красивых. Наверное, вы слышите об этом с детства?
-- О нет! В детстве ничего красивого во мне не было. Стриженая, угловатая... «Эй, мальчик, уступи место бабушке!» -- говорили мне в автобусе. И характер у меня был мальчишеский: я постоянно куда-то бежала сломя голову, играла с пацанами в футбол... А потом -- внезапно! -- произошло очень быстрое преображение, как в сказке про гадкого утенка. В один прекрасный день я услышала вслед: «Какая заметная девушка!» -- и сама этому удивилась.
-- Вы стали сниматься в кино очень рано, еще в школе. Как случилось, что именно на вас обратил внимание режиссер Ежи Гофман?
-- Моя школа находилась на одной улице с Варшавской киностудией. К нам часто заходили помощники режиссеров в поисках детей для картин. Однажды их выбор пал на меня. Мне сказали: «Девочка, ты нам подходишь!» -- и я попала в этот чудный киномир.
Первым моим фильмом стал «Тандем», затем «Отец» Ежи Гофмана, которого я считаю своим крестным отцом в кинематографе.
-- После съемок ваш рейтинг в классе, вероятно, взлетел до небес?
-- Мои первые роли не принесли мне ни особой известности, ни школьной дружбы. Зато я узнала, что такое зависть. После съемок я пришла в школу, положила около класса сумку, в которой были мой первый гонорар и серебряные часы -- мне их подарила бабушка в честь кинодебюта. И все это богатство у меня украли! И часы, и злотые... Тогда я сказала себе: «Никогда больше не буду сниматься в кино, потому что оно крадет время и деньги!» (Смеется.)
-- К счастью для зрителей, вы не сдержали слова и в дальнейшей вашей судьбе кино обернулось не потерями, а приобретениями...
-- Главным моим приобретением стало то, что я попала в руки великолепных мастеров. Меня окружали личности невероятного масштаба: мой будущий муж (первым мужем актрисы стал актер Януш Кондратюк. -- Прим. авт.), его друзья: писатели, художники, режиссеры, ученые... Было на кого равняться и к кому присматриваться. Эти люди шли впереди своего времени и меня воспитывали в том же духе. В 1970-е я была молодой авангардкой... или как это правильно по-русски? Авангардисткой!
Мои мастера открыли мне одну очень важную тайну: играть в кино и на сцене нельзя. Нельзя! Там надо жить и быть самой собой.
-- Что еще, на ваш взгляд, важно для актрисы?
-- Сохранить в себе детство и детское восприятие мира. Думать как ребенок, радоваться как ребенок, рыдать как ребенок...
По-моему, актерство -- это самое длинное самоубийство в мире. Мы, артисты, все время разрушаем свои организм и психику. Тебе хочется плакать, а по роли надо смеяться. У тебя такая радость, что хочется прыгать до потолка, а надо играть леди Макбет. К сожалению, не всякая работа артиста бывает удачной и интересной, как и не всякий мужчина, не всякое платье, не всякий курорт...
Встречи в СССР
-- Как вы считаете, где вам лучше удалось реализоваться: в польском или советском кинематографе?
-- Мне часто задают этот вопрос, и признаюсь вам честно: мне он очень не нравится! Понимаете, есть фильм, есть сценарий, есть партнеры, а страна для артиста никакого значения не имеет. Все актеры -- дети мира. Это особый сорт людей. У нас один язык -- язык кинематографа.
Сравнивать страны глупо. Ну какой критерий здесь можно взять за основу? Где больше заплатят? Для нашего актерского поколения это не было главным. И безденежье нам ничуть не мешало!
Никто никогда не делил: вот это советская картина, а это польская. Говорили: это талантливо -- а это нет.
-- Фильмы, снятые в Советском Союзе с вашим участием -- «Звезда пленительного счастья», «Объяснение в любви», «Двадцать шесть дней из жизни Достоевского», -- безусловно талантливы. Чем вам запомнилась работа в этих картинах?
-- Каждый из фильмов -- это прежде всего энергия. В кино нет ничего постоянного, застывшего. Только мгновения, которые видят талантливый оператор и его камера. Да-да, энергию тоже видно в камеру! И когда эта энергия проникает в вас, вы говорите: «Вот это потрясающая картина, хочу посмотреть ее второй раз!». Именно такими достоинствами обладают фильмы, которые вы перечислили.
На съемках в СССР я встретила множество талантливых людей. Моим первым гуру был Владимир Мотыль. Мы дружили с ним до самой его смерти. Вторым гуру стал Илья Авербах -- человек-космос, человек-планета... А какими запоминающимися были встречи с коллегами!
-- С кем вам тогда посчастливилось встретиться?
-- С легендами, настоящими легендами! Помню, смотрю в кинотеатре премьеру «Объяснения в любви», а рядом со мной -- Любовь Орлова и Григорий Александров. Или сидим мы ночью с коллегами в чьей-то маленькой квартирке, болтаем, и вдруг входит Булат Окуджава...
Сколько веселья было! Сколько куража и бесшабашности! Я запирала Васю Ливанова в квартире, чтобы он не сорвался в загул. Как-то всю ночь после спектакля мы проговорили с Инной Чуриковой, уже начало светать... А как чудесно было гулять по Москве с Иннокентием Смоктуновским, Олегом Далем, Олегом Янковским!
Сегодня многие мои великие коллеги уже там, наверху, -- бегают по небесным полям... Уходит наше поколение. Недавно не стало еще одного замечательного актера -- Олега Табакова. Он надо мной постоянно подтрунивал, а я не обижалась...
Встречи с яркими, неординарными, талантливыми людьми не проходят бесследно. Они наполняют человека, как сосуд. Слышали про стакан, который наполовину пуст или полон? Так вот, мой стакан полон до краев. Из него даже выливается...
Против скальпеля и ботокса
-- Вы в первый раз в Латвии?
-- В третий. Два моих предыдущих визита, как и нынешний, были связаны с кинофестивалями. Открою вам тайну (улыбается): все актеры обожают фестивали! Не потому, что чинно шествуют в блестящих костюмах по красной дорожке, а потому, что это шанс встретиться с коллегами. Мы ведь очень редко встречаемся.
Бывает, что два актера живут на одной улице, а работают в разных театрах, и у них нет ни минутки для того, чтобы спросить: «Как дела?» А фестиваль -- это такая площадка, где развязывается язык. Можно наговориться вволю, без спешки, суеты. Услышать и почувствовать, что думают о тебе люди, понять, нужна ты зрителям или нет. Зрительская любовь -- она чУдная! Если ты ее заслужил, то тебе как актеру очень повезло в жизни.
-- Для многих актрис болезнен переход в другую возрастную категорию. А для вас?
-- Я всегда была из тех немногих артисток, которые не отказывались играть героинь старше себя. В тридцать лет в театре я охотно бралась за роли женщин после сорока. А сейчас я играю в пьесе Эжена Ионеско «Стулья» героиню, которой 94 года. И прекрасно себя чувствую!
Сколько себя помню, мне всегда очень нравились старые актрисы -- глубиной, мудростью, выразительностью. Я воспринимала их как хорошее вино.
-- Но женщинам так трудно стареть! А ослепительным красавицам -- особенно...
-- Когда речь заходит о возрасте, я вспоминаю один случай из детства. Когда я была маленькой, бабушка часто водила меня в театр. Однажды мы пошли с ней на сказку про гномов. Я смотрела на сцену и вдруг начала хохотать, потом рыдать... В конце концов с криком выбежала из зала. Что же меня так испугало? То, что у маленьких гномов ростом с детей оказались взрослые, старые и, как мне тогда казалось, уродливые лица! Для меня, ребенка, это было шоком.
Сейчас, когда я не нравлюсь себе в зеркале -- а такое бывает! -- я думаю, что это моя расплата за тот детский поступок. Нельзя быть нетолерантным по отношению к возрасту.
Мироустройство -- это вообще распад. Человек медленно и верно движется к нему от рождения. Сегодня, когда я вижу этот процесс на своих лице и теле, то вспоминаю себя молодой. Я благодарна судьбе за то, что молодость все-таки была.
-- В индустрии красоты нынче существует немало средств для того, чтобы выглядеть моложе своих лет. Большинство ваших коллег этим охотно пользуется. Но вы противник радикальных мер. Почему?
-- Как бы больно мне ни было смотреть на свою старость, я считаю, что с ней надо жить, ее нужно осваивать. Поэтому я принципиально не делаю пластики: не хочу никаких подтяжек, скальпеля, ботокса. Висит? Пускай висит!
Единственное, что я сделала, -- поменяла породу собак, которые живут у меня дома. Раньше у меня были боксеры, а поскольку говорят, что со временем собаки и хозяева становятся похожи, боксеров я больше не завожу. (Хохочет.)
Друзья, собаки и мечты
-- Я знаю, что вы очень любите собак. Сейчас в вашем доме есть четвероногий друг?
-- Со мной 11 лет жила немецкая овчарка -- огромная, очень умная. Потом была овчарка среднеазиатская -- бело-коричневая красавица. Она старела, болела, я таскала ее на руках на второй этаж... А когда она ушла, то взяла из собачьего приюта дворняжку. Увидела ее по телевизору в передаче «Возьми меня» -- есть у нас такая программа, которая рассказывает о бездомных животных, -- и сердце дрогнуло. Ее зовут Сара. Она седая, немолодая, непородистая. Но теперь это моя подруга, которая очень нужна нам с мужем. А мы нужны ей.
-- Кто еще у вас в друзьях?
-- К дружбе, особенно в юности, мы относимся легкомысленно. Я часто теряла друзей. Когда-то оставила человека, о котором до сих пор думаю каждый день. Нет, вру, конечно, -- не каждый день, а каждые пять лет. Это была моя школьная подруга.
Но у меня есть люди, которых я могу назвать друзьями. Друг -- это человек, который рядом с тобой даже тогда, когда ты не на виду, не в зените славы, когда твой телефон молчит. Таких настоящих друзей очень немного.
-- Вы считаете себя счастливым человеком?
-- Конечно! Я больше 50 лет стою перед камерой, которая меня когда-то очень любила. У нас с ней была такая интимная связь. (Улыбается.) Теперь та же камера -- уже без эротики -- показывает мои морщины и кусочек моей души. Прошли многие любови, закончились романы, отбушевали страсти, а любовь с камерой осталась.
А эти пробежки по сценам разных театров! Километры, километры, километры... Как я не уставала от этого? А не уставала. Потому что нельзя устать от того, что ты любишь. Это большое счастье -- выбрать профессию, которая доставляет тебе радость. За свою жизнь я получила от людей столько энергии! И всегда старалась ее отдавать.
-- Что для вас сегодня главное в жизни?
-- Сделать так, чтобы люди, когда я стою на сцене, поняли, что я хочу им сказать -- словами или молчанием. Это трудно: не думать о себе, мол, какая я великая, не жить былыми заслугами, а полностью отдавать себя зрителю. Для этого мне Господь оставил большое сердце, душу, немножко таланта и мозгов. (Улыбается.)
-- О чем вы мечтаете?
-- О покое. Для меня покой -- это гармония, которую я иногда специально разрушаю. Для того чтобы не ранить чувств, чтобы понять, что хоть летом и тепло, но зима тоже хорошее время года. Я не говорю, что хочу умереть на сцене. Я продолжаю там жить.
Досье
Эва Шикульска родилась 9 сентября 1949 года. Дебютировала в кино в 16 лет. Окончила Высшую театральную школу в Варшаве.
Снималась в польских фильмах «Отец», «Крестины», «Игра», «Секс-миссия», «Фортуна», «Ва-банк», «Ответный удар», «Казус белли» и др.
В Советском Союзе и России играла в картинах «Звезда пленительного счастья», «Объяснение в любви», «Двадцать шесть дней из жизни Достоевского», сериалах «Азазель», «Что сказал покойник», «Диверсант. Конец войны» и др.
Актрисе приписывают романы с актером Игорем Костолевским и режиссером Ильей Авербахом.
Дважды была замужем. Первый брак, с актером Янушем Кондратюком, быстро распался. В 1985 году актриса вышла замуж во второй раз, за Збигнева Пернея, который не принадлежит к миру искусства. Детей у супругов нет.
Елена СМЕХОВА
Фото из архива и Сергей Барановский
