Видео
В мире
Во время Первой мировой вместе с родителями эвакуируется в Алтайскую губернию; вернувшись, «идет в люди». Работает портовым грузчиком, рыбаком, кочегаром торгового парохода… С 1921-го публикуется в газетах и журналах. Первые новеллы приносят ему известность, а роман «Сын рыбака», опубликованный в 1934-м, делает знаменитым.
Его герой, борец за права народа, популярен не только у низов. Президент Карлис УЛМАНИС счастлив получить авторский экземпляр из рук самого писателя. К талантливому литератору благоволит и самая богатая женщина страны – миллионерша Эмилия БЕНЬЯМИН.
Он становится журналистом издаваемой ею газеты «Яунакас зиняс», романы вначале публикуются там. Эмилия-кундзес не скупится на гонорары, бывает «славный молодой человек» и в ее загородных резиденциях – замках и особняках.
16 июня 1940 года, когда Красная армия вот-вот должна войти в Латвию, любитель скачек Лацис отдыхает на Рижском ипподроме. Никого из элиты, которая прежде окружала его, уже нет. А через несколько дней, 20 июня, известный писатель и журналист - уже министр внутренних дел в новом просоветском правительстве.
Через три дня по радио звучит его речь о «необходимости чистки министерства от реакционных элементов и врагов народа». 21 июля 1940-го на заседании Сейма Лацис вносит предложение войти в состав СССР, а вскоре становится главой нового правительства республики – руководителем Совнаркома.
Вот фрагмент его выступления на заседании Сейма 21 июля 1940 года:
"Долгие годы народ Латвии был подчинен тиранической и коррумпированной власти, долгие годы у народа Латвии не было свободы. Враги народа, клика угнетателей и проходимцев, вооруженная грубой силой и скрывавшаяся за лицемерной и наглой ложью фальшивого национализма, правила против воли народа, душила и грабила нашу родину, отбросив ее в нищету и разруху, замучив ее в духовной темноте, загнав в вымирание, физическую и хозяйственную гибель…"
Хоть сегодня публикуй! Многое так же актуально.
А вот менее известный Лацис. Отрывочек из статьи на смерть «вождя всех народов» в «Литературной газете» 12 марта 1953 года:
«Каждый коммунист, каждый советский человек, каждый честный человек в любой из стран мира был бы готов отдать оставшиеся годы своей жизни, если бы этим можно было сохранить жизнь и здоровье дорогого Иосифа Виссарионовича. Умер самый великий, самый дорогой и любимый человек на Земле - гениальный зодчий коммунизма, посвятивший всю свою изумительную, героическую жизнь великой борьбе за счастье всех, кто трудится. Но не может умереть, никогда не умрет бессмертное дело Сталина… Бессмертен будет его великий труд - величайший подвиг, когда-либо совершенный человеческим гением!»
Кто-то скажет, что так было принято и глава правительства союзной республики не мог писать по-другому. Вероятно. Потому-то, когда во времена Никиты Сергеевича ХРУЩЕВА подули другие ветры, мы узнали еще одного Лациса. В романе «После ненастья», вышедшем в 1962-м, критика увидела «героев, пострадавших от культа Сталина, неверия в человека, огульной подозрительности ко всем, тех, кто побывал в плену беззаконий и расправы с честными людьми…»
Прозрение? Как уверяет бывший заместитель редактора известной нашей комсомольской газеты, который десятилетия писал, что НАТО – это плохо, а потом стал утверждать обратное, человек с возрастом должен меняться. Но можно ли верить человеку, чья подпись стоит под решением о депортации из республики 40 тысяч человек – весной 1949-го? Кулаков и других неблагонадежных. Или это все наветы и Лацис ничего не подписывал?
Вот что говорит один из старейших историков Латвии Эрик Адольфович ЖАГАРС. Человек, который в новые времена не поменял убеждений в угоду конъюнктуре.
- Я очень высоко ценю Лациса как писателя. Более масштабной фигуры в Латвии нет. И не уважаю как государственного деятеля. Не украшает его и приписка себе партийного стажа – с 1928 года…
А нужно это было, по словам историка, вот по какой причине. В 1944-м, когда близилось освобождение республики от фашистов, секретарь ЦК КПСС Георгий Максимилианович МАЛЕНКОВ выслушал мнение латышских товарищей о том, кто мог бы после войны возглавить правительство. Сошлись на одной кандидатуре: Лацис. Одно «но»: партийный стаж для этого должен был насчитывать не менее 10 лет. А в официальных анкетах Лациса он шел только с 1940-го.
- «Не состояли ли вы прежде в партии?» - поинтересовались у Лациса, - продолжает Жагарс. – «Состоял. С 1928 года». На вопрос, кто может подтвердить, ответил: «Мои двоюродные братья – Элмарс и Петерис Бриедисы, старые подпольщики». И они подтвердили. А реальность такова. В 1928-м Лацис действительно стал членом подпольной компартии Латвии, но через несколько месяцев вышел и ушел в профсоюз…
А чем объяснить его стремительное восхождение во главу новой власти? В то время, когда в Латвии были настоящие коммунисты, боровшиеся в подполье и сидевшие в тюрьмах?
- Он был связан с советской разведкой, - продолжает историк. – Когда-то я полагал, что это выдумка. Но потом достоянием гласности стали документы, его переписка…
А как с подписями о депортациях? Действительно ли Лацис подписывал эти документы?
Списки, по словам историка, составляли уездные отделы МГБ, подписывали председатели уездных райисполкомов. А потом их отправляли в Ригу на согласование верховной власти.
- На извещениях депортированным стояла подпись Лациса. Не личная, конечно, а факсимиле…
Кстати, пресс-секретарем главы правительства был Маврик ВУЛЬФСОН, впоследствии глашатай Атмоды.
В советское время имя Лациса носила одна из рижских улиц, школа в Вецмилгрависе, государственная библиотека. В Межапарке, где у него была дача, открыли музей. После независимости все это исчезло.
Но говорить, что на имя писателя в сегодняшней Латвии наложено табу, – преувеличение. Фильмы по его романам по национальному ТВ идут, книг в библиотеках хватает. И даже непримиримые критики «страшного года» и обличители «советской оккупации» признают, что его книги - в золотом фонде латышской литературы.
Возможно, и по той причине, что личность этого человека не вписывается в трафаретную теорию «советской оккупации», по которой ответственность должны нести кто угодно – только не свои...
Илья ДИМЕНШТЕЙН
Фото – из архива
