Видео
В мире
«Эпидемиологи ведь давно объяснили причину [зачем нужны маски]. Маски десятилетиями носят врачи и медсестры, всё это было и до коронавируса, все знали, что в больничную палату или операционную без маски входить нельзя.
Но сейчас маска становится символом протеста – по той простой причине, что многие хронически не доверяют правительству и политической элите (и это не только в Латвии или Балтийском регионе)», – объяснил все еще заметное в латвийском обществе раздражение из-за необходимости носить маски в общественных местах культуролог Денис Ханов.
По его словам, коронавирус, который в Латвии за последние сутки поставил очередной антирекорд (259 новых пациентов), во многом показывает отношение населения к правительству и правительства к населению.
В качестве иллюстрации он упомянул немецкий опыт, где, по его словам, в общественном транспорте даже в Берлине (население около 3,8 млн, то есть вдвое больше населения всей Латвии) невозможно найти людей без маски.
«Это в какой-то степени обоюдное доверие и консенсус. Политическая элита, выдвигая требования, объясняет, что за ними может последовать – допустим, снижение ограничений, что всех не позакрывают, что общественная жизнь не исчезнет. Это договор. Во многом современная демократия держится на общественном договоре. И это всегда взаимное доверие», – считает гость «Открытого вопроса».
В то же время, признает он, Covid-19 создал почву для многочисленных теорий заговора, и это значит, что надо каким-то образом возвращать доверие общества не только к политикам, но и к науке. Правда, вряд сдвиг сознания будет быстрым.
«Изменить сознание общества – это долгий процесс. Потому что у человека есть и стремление к насилию, и стремление к анархизму. И мы, увы, растем, живем в культуре, которая акцентирует эгоизм, удовольствия, потребительство и так далее», – считает Д. Ханов.
В свою очередь экономист банка Citadele Мартиньш Аболиньш отметил, что ковид-диссидентство в обществе может быть связано еще и с тем, что старые и новые ограничения реально ухудшают материальное положение многих людей: у кого-то снижается зарплата, потому что компания не может работать в привычном режиме, кто-то вообще потерял работу наравне с тысячами других таких же людей.
«Если человек не верит в вирус или не уверен, что такие ограничения действительно нужны, тогда он, конечно, возмущается – особенно если из-за этих решений действительно снижаются доходы», – сказал М. Аболиньш.
Он напомнил, что многие отрасли уже жестоко пострадали от весеннего локдауна и до сих пор далеки от восстановления.
Правда, заметил он, и правительство пока старается сделать все, чтобы весенний сценарий не повторился и не надо было вводить массовые ограничения социальной и экономической жизни.
«Думаю, это потому, что это очень дорого стоит. Деньги пока что есть. В государственной казне сейчас около 3 миллиардов евро есть, и сейчас на рынках занять деньги нет проблем. Экономика и бюджет понесли в апреле-мае большие убытки, и мы не можем терпеть их еще всю осень, зиму и следующую весну.
Потерпеть пару месяцев — куда ни шло, но полгода – это нереально. Поэтому тут есть желание понять, какие меры могут ограничить распространение этого вируса, не причиняя больших убытков экономике», – сказал экономист.
