По следу хромого

В Даугавпилсском районе один за другим сгорели два магазина — продовольственный и промтоварный. Первый случай эксперты объяснили неисправностью электропроводки. Во второй раз часть строений удалось спасти от огня. И тогда был обнаружен пролом в чердачном помещении. Касса была взломана и опустошена. Стало ясно, что пожар был устроен для отвода глаз, налицо хорошо спланированное ограбление… Об этой истории, случившейся в начале 70–х годов прошлого века, вспоминает тогдашний следователь, нынешний пенсионер МВД Виктор Д. Новое происшествие — Тогда я едва успел ознакомиться с материалами расследования по первому преступлению, как пришлось выехать на новое происшествие, — рассказывает Виктор. — Еще в одном магазине в Даугавпилсе была взломана касса. Уже при поверхностном осмотре стало ясно, что здесь орудовал тот же самый взломщик. Входную дверь сорвали с петель. Металлический ящик, где, по словам директора торговой точки, хранилась двухдневная выручка — около 10 тысяч рублей, был взломан тем же способом. Грабитель проник в помещение уже испытанным путем — через пролом в потолке. Но на этот раз поджога не было. Почему же злоумышленник изменил своим привычкам? Кое–что объясняли следы, обнаруженные у крыльца. Правый след был глубокий, с четким узором, а левый смазан. Казалось, человек не поднимал, а волочил левую ногу, опираясь всей тяжестью на правую. Видимо, прыгая с потолка, он повредил ее и не мог выбраться через пролом. А сигнализация, сработавшая при взломе кассы, заставила преступника искать кратчайший путь к бегству. И вполне вероятно, что он был не один. Вряд ли он мог бы в одиночку вышибить массивную входную дверь. При детальном осмотре места происшествия были обнаружили следы еще двух человек, причем как у входа в магазин, так и в самом торговом помещении. Судя по всему, из магазина вышли три человека, затем, потоптавшись на улице, двое зачем–то вернулись обратно, а третий, с поврежденной ногой, ушел. Но путаница со следами выяснилась быстро. Оказывается, они принадлежали работнику ВОХР, приехавшему по сигналу тревоги, и соседу Николаю. Он, услышал вой сигнализации, немедленно прибежал на помощь. Правда, был еще след хромого. По нему пустили служебную собаку. Она привела к небольшому ручью, петлявшему среди зарослей камыша. Здесь след обрывался. Очевидно, злоумышленник пошел по воде. Отыскать место, где он вышел на берег, не удалось. Все поликлиники и медицинские пункты Латгальского региона были незамедлительно предупреждены о том, что к ним может обратиться за помощью человек с поврежденной левой ногой. Взял всю вину на себя Уже на следующий день Виктору позвонили из поселка Калкуни. Начальник отделения милиции сообщил, что в местный медпункт обратился с вывихом левой ноги некий Прокопчук. В Калкуни такой не проживал. Принявший пациента врач сделал запись в регистрационном журнале. На нее и наткнулся спустя несколько часов его сменщик. Обнаруженный у медпункта след обуви оказался идентичным разыскиваемому. Значит, это был он. Врач описал внешность подозреваемого. Однако, по всей видимости, тот назвался чужим именем, так как людей под такой фамилией в его возрасте в городе не значилось. Поэтому был объявлен розыск по словесным приметам. После проверки шестерых подозреваемых четверо отпали: у двух не было татуировки, которую заприметил врач, еще у двух было железное алиби. К тому же у всех четверых не было и намека на хромоту. Оставались двое. Удалось выяснить, что ни у того, ни у другого не было алиби на ту злополучную ночь. За местом их проживания установили наблюдение. Первым в три часа ночи к себе домой пришел Смирнов. Шел крадучись, чуть прихрамывая. След его обуви был с тем же самым характерным узором. Вместе с участковым милиционером и понятыми Виктор вошел в дом. Парень спал на диване, не раздеваясь, в теплой куртке и брюках. Из–под одеяла торчали ботинки. — Что темнить–то, — сказал парень. — Я кассу обчистил. И в промтоварном тоже, — добавил он, подумав. Однако в поджоге продмага, причинившем наибольший материальный ущерб, Смирнов признаваться категорически отказался. Во дворе дома подозреваемый сам указал место, где был зарыт кованый сундук, в котором находилось несколько магнитофонов, часы и другие ценности, похищенные их промтоварного магазина. Больше ничего обнаружено не было. Злоумышленник утверждал, что сундук притащил он один, без посторонней помощи. Следователь потребовал поднять ящик, парню удалось это сделать с большим трудом. Вряд ли он мог бы один протащить столь тяжелый предмет хотя бы несколько метров. Но злоумышленник упорно утверждал, что действовал в одиночку. Если бы не это обстоятельство, дело можно было бы закрывать — признание налицо, преступление раскрыто по горячим следам. Место хранения похищенного вор указал добровольно. Но почему столь легко и торопливо он признался в содеянном? А был ли сообщник? По всей вероятности, у Смирнова были сообщники. Ящик с похищенным он в одиночку еле–еле оторвал от земли, на кассе были отпечатки не только его пальцев. Но вот следы на земле у магазина оставил только он. Выходило, что сообщник, оставив опечатки пальцев, затем просто испарился. Чушь какая–то!.. Был составлен план дополнительных следственных действий. Опергруппа вновь отправилась на место преступления. Более тщательный осмотр дал неожиданные результаты. На чердаке магазина, в темном углу, обнаружили небольшой железный ломик — так называемую фомку. Ею, видимо, и орудовал взломщик. Эксперты сняли с орудия преступления отпечатки пальцев, не принадлежавшие Смирнову и сходные с отпечатками на кассе. Такие же следы нашли и на ящике. Тем временем допросили и второго мужчину, схожего по приметам с грабителем. Но у него было твердое алиби, так как за день до кражи он попал в больницу с острым приступом аппендицита. Ничего поначалу не дал и допрос кассирши. Она плакала, отвечая на вопросы путанно и сбивчиво. Наконец удалось выяснить: о том, что выручка не сдана и оставалась в кассе, кроме директора знал только ее муж. Правда, в конце допроса женщина вспомнила, что при разговоре с мужем присутствовал их сосед Николай. Он был инвалидом и занимался починкой обуви. Отпечатки пальцев Николая, снятые скрытно у него дома в его отсутствие, совпадали с теми, что были обнаружены на кассе, ломике и ящике с украденными ценностями. Задерживать Николая не стали, установили за ним негласное наблюдение. Было не ясно, куда подевалась крупная сумма денег, похищенная в двух магазинах. Возможно, после ограбления делить добычу сообщники не стали, спрятали ее в каком–то тайнике. Предположение оказалось верным. Впоследствии выяснилось, что деньги спрятал Смирнов. Он же еще до ареста передал Николаю записку, где указывалось местонахождение тайника. Изъяв деньги, последний в тот же день попытался бежать. На вокзале в Даугавпилсе его и задержали. Полную картину преступления удалось восстановить на очной ставке. Смирнов сперва опешил, увидев своего сообщника, и замкнулся в себе. Но после того, так следователь сообщил парню, что его подельник вовсе не собирался с ним делиться и пытался сбежать со всей похищенной суммой в десять тысяч рублей, заговорил. — Что же ты глаза от меня прячешь? — спросил он сообщника. — А ведь обещал передачи носить мне в тюрягу. Дескать, тебе, как малолетке, много не дадут. А я, дурак, поверил. И все взял на себя, как договаривались, чтобы глубже не копали… Он подтвердил поджог продовольственного магазина, рассказав, что Николай таким образом заметал следы… В итоге Смирнов с учетом его чистосердечного признания и сотрудничества со следствием был приговорен всего лишь к двум годам условного срока, а вот Николай получил 14 лет лишения свободы. Александр ВАЛЬТЕР. 16 апреля 2015. №15