Видео
Но и интерпретировать голосование как поддержку политики Кремля (как это делают комментаторы ведущих российских телеканалов) было бы ошибкой. Голосование означает лишь то, что изменилось отношение к самой Украине. Пять лет назад в Европе ее однозначно воспринимали только как жертву российской агрессии. Сегодня она уже воспринимается не только жертвой, но и страной, для которой и сам конфликт, и провоцирование России на новую агрессию стали одним из столпов внешней и внутренней политики.
Как писал известный военный теоретик Карл Клаузевиц (1780-1831), закончить войну и договориться о мире можно при соблюдении одного из условий: 1) противник уже не может сопротивляться; 2) возможность победы сомнительна; 3) цена победы слишком высока.
Украина не может победить сепаратистов, если их снабжает Россия (цена победы слишком высока). Поэтому большая часть лидеров стран ЕС полагали, что налицо все условия для окончания конфликта и потратили немало сил в поисках политического решения конфликта в Донбассе.
Однако за 5 лет ничего не вышло. Почему? Потому что не в каждой войне целью является победа над противником. И Клаузевиц это понимал, сформулировав еще одну цель войны: «Настроить в свою пользу общественное мнение у себя и в других странах мира».
Именно это и является целью украинского правительства. Для него перманентный конфликт с Россией в течении 5 лет был эффективным средством внешней и внутренней политики.
Действия Украины временами были откровенной провокацией – ее вооруженные силы периодически инициировали боевые столкновения.
Тут надо понять, что чудес не бывает. Люди, которые 5 лет пытались сражались с противником, силящим по другую сторону фронта, пытали пленных, мстили за смерть или увечья своих товарищей, назавтра не простят вся и всех, не пожмут друг другу руки и будут дальше жить как дружные соседи. Так не бывает.
Увы, нынешняя европейская практика доказывает, что даже если удается закончить горячую фазу конфликта между общинами и сохранить территориальную целостность государства (Босния), результат будет достигнут только благодаря жесткому апартеиду – разделению конфликтующих сторон на административном уровне с широкой автономией. Это реальный выход из украинского конфликта. Но готова ли у нему нынешняя украинская власть и может ли она обеспечить административное отделение мятежных областей?
К сожалению, похоже, что нет. Поэтому мирное решение по типу Боснии на Украине невозможно.
С превращением проблемы украинско-российских отношений в долгоиграющий процесс не может не произойти и смены приоритетов. Начало этому и положено в голосовании Совета Европы. За эти 5 лет число адвокатов Украины в Совете Европы снизилось до 6 – страны Балтии, Польша, Словакия и Грузия.
И возникает вопрос к внешней политике Латвии: в наших ли интересах быть всегда и во всем адвокатом Украины? В интересах ли Латвии защищать любые действия Украины, даже если она открыто провоцирует новые конфликты, рискуя начать региональную войну?
Может, стоит рассмотреть политику Латвии, исходя из того, что украинско-российский конфликт так и не будет разрешен в ближайшие 30 лет? Как это случилось с Абхазией, Приднестровьем и другими замороженными конфликтами, возникшими в момент агонии СССР."
